Отруби по локоть - Андрей Дворник

– Ну-ка, отцепись! Я сам поведу, – это «медбрату».

И, наконец, ремроботам:

– Живо на борт, мать вашу!..

– Ты какой-то не такой, – грустно сказала Мич. – Как что не по тебе, так всех поубивать готов. Ну хочешь, я тебя сейчас в щечку чмокну? Безвозмездно; то есть даром?

– Не надо, – отрубил Порнов. – Утром деньги; вечером стулья.

– Совсем с ума сошел, – горестно отметила Мич. – «Медбратушка», он нас не поубивает, в таком-то состоянии?

– Ему полезно злиться; сейчас он из ста очков выбьет сто.

Порнов в чужой разговор не встревал: ждал выхода турбины на полные обороты. Требовательно загорелся красный сектор ограничения мощности; Порнов выжал сцепление.

Сумасшедший рывок. Тело Мич киселем потекло во впадины кресла; захрустели кости. Вой урагана раздался в узком подземном коридоре; ошметки глины из-под колес срикошетили от потолка; сверкнули быстро удаляющиеся задние габаритные огни.

Пару минут спустя в оседающих клубах сизого дыма промелькнули два черных диска.

После чего все стихло окончательно.

24. ПОД КОСМОПОРТОМ

Большая часть обратного пути прошла в тягостном молчании.

Наконец Порнов не выдержал:

– Держусь за руль, как дурак, – сказал он как бы самому себе. – Туннель прямой, как ружейный ствол; тут и «медбрат» справится.

Мич тем временем, наоборот, успела насупиться; все-таки она королевская дочь, и негоже кому ни попало… и вообще!

– Прибываем через полчаса, – оповестил присутствующих Порнов, передавая управление «медбрату». – Пойду в грузовой отсек, разомнусь.

Если бы Мич не была так уязвлена, последние слова Порнова могли бы ее насторожить. В том, что этого не произошло, было виновато лишь ее перевозбужденное состояние. Хитрый, когда надо, Порнов рассчитывал именно на это.

Оставив Мич одну, он через люк пробрался в грузовой салон. Черный металлический ящик «медбрата», толстой кишкой проводов прикованный к бортовому распределительному щиту, издал: «Равнение на-лево!»; пара ремроботов порскнула навстречу.

– «Медбрат», живо в космопорт одну пару роботов, – Порнов брал быка за рога. – Пока мы туда едем, пусть выберутся наружу и скрытно снимут карту местности; чтоб к нашему прибытию была готова! Всем остальным готовиться к торжественным проводам нашего общего друга и соратника. Ставлю задачу…

Через пять минут в отсеке уже воцарилась суматошная атмосфера то ли субботника, то ли аврала. Один из роботов резал дюймовую трубу на тонкие кольца и клепал из них металлические цепи; другой приваривал к трубе потолще треугольные крылышки оперения. «Медбрат» занимался умственным трудом: пытался приспособить взрывчатку для горных работ под твердотопливный ускоритель. Едкая смесь озона и аммиака заставляла Порнова регулярно прикладываться к кислородному вентилю. Едва отдышавшись, он вновь принимался бегать по отсеку и кипятиться:

– Что, неужели ничего посолидней нельзя изготовить?! Ну если не протонную пушку, то хотя бы метатель антиматерии… Ну если не антиматерии, то хотя бы шариковых молний!

– И шариковых молний – нельзя, – в который раз отрезвлял зарвавшегося милитариста «медбрат». – Единственный толковый метатель, который может получиться из имеющихся в наличии материалов – это метатель дерьма. Настоятельно рекомендую: очень деморализует противника! А если серьезно – максимум, что можно выжать – напалм и дымовые шашки.

– Ну пускай хоть дымовые шашки, – сдавался Порнов; однако через пару минут шатания по грузовому отсеку и пинания обрезков труб вновь начинал приставать к «медбрату» с очередным «ну неужели?..»

За работой полчаса пролетели как одна минута; времени еще даже не хватило. Порнов оставил свой металлургический цех на «медбрата» и отправился проведать принцессу.

Та соорудила себе посреди кабины огромное, в рост человека, зеркало в палисандровой оправе и, раздевшись догола, тщательно исследовала свое тело.

Порнов деликатно кашлянул.

Мич невозмутимо продолжала вглядываться в зеркало; разве что слегка повернулась, закрывая от Порнова отражение своего фасада.

– Подъезжаем, – поборов смущение, заявил Порнов. – Какие будут дальнейшие указания?

– Смотри-ка, как ты заговорил! – удивилась Мич. В голосе ее уже не было раздражения; но и возникшая на короткое время чувственная связь с Порновым также исчезла без следа. – Случилось что-то?!

– Нет, ничего, – Порнов постарался, чтобы это прозвучало как можно искреннее. – Просто я подумал, что не стоит устраивать напоследок друг другу разные там сцены…

По загорелой коже Мич заходила невидимая кисточка, оставляя за собой полосы блестящей желтой мази. Запахи летнего луга – чистый клевер – напоили воздух кабины. Девушка принялась втирать мазь в тело; верхний слой кожи становился прозрачно-янтарным, словно кожурка у переспелого яблока.

– Потрите спинку; чего вам стоит, – сказала она как бы в никуда.

– Неудобно, – замялся Порнов; видя такое поведение Мич, он уже страдал от своей недавней несдержанности и на чем свет стоит проклинал свой вспыльчивый характер.

– Неудобно штаны через голову снимать, – Мич чувствовала его состояние, но продолжала играть выбранную роль; старалась окончательно развеять остатки чего-то большего, чем чувство взаимной приязни. – Или боишься руки испачкать?

Порнов не боялся испачкать руки, – он боялся не сдержаться вновь.

Он так и сказал об этом принцессе.

– Ты, Порнов, глупый, – ласково, но холодно заметила Мич. – Что ты возомнил? Что я, королевская дочь, ради тебя брошу все на свете?! Отца, мать, – я уж не говорю о королевском дворце. Ведь самый последний изгой будет иметь тогда больше прав, чем я. Неужели ты этого хочешь?! Между нами – пропасть; ее имя – закон чистоты королевской крови.

– Не верю я вам. Ваше Высочество, – с наглостью смертника проговорил Порнов. – Не могу я быть Вам безразличен, после всего, что для вас сделал! Не-ве-рю!

– Я тебе очень признательна, – согласилась Мич, облачаясь в золотой хитон. – Но ты же видишь, я – банкрот; я не в силах платить по выданным векселям. Будь судьба к нам более милостива, я бы смогла тебя отблагодарить как-то иначе. Сейчас же я могу предложить одну плату за твое мужество – возможность спастись.

Видимо, здесь Мич ожидала от Порнова взрыва сарказма типа «Вот спасибо!», «Благодарю покорно!» и прочее. К ее удивлению, Порнов воспринял ее слова как само собой разумеющееся. Если он и возмутился, то совсем по другому поводу.

– Что значит – не в силах платить?! – сказал он. – Ты не в силах меня поцеловать?!

– Ах, это…

Порнов приблизился к Мич, слегка обнял за пояс и жадно припал губами к ее рту. Ему еще никогда не приходилось целоваться с мраморными скульптурами: холодный и мертвый камень губ принцессы не смогло бы отогреть никакое солнце.