Мой портфель - Михаил Жванецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Либо бунт – либо диктатура.
Живем мы в этом тире. Живем, конечно, только пьем вредно.
Ибо политически не разобраться, кто за кого. Кто за народ, кто за себя. Те, кто больше всех кричали «мы за народ», оказались за себя. А я оказался в больнице на голубой баланде и сером пюре. Диета №7.
В ней масса достоинств. Перестал мыть ложку. Перестал ковыряться в зубах. Желудок исчез вместе с болями, несварениями. Женщины по рейтингу откатились на двадцать первое место и лежат сразу после новости о возобновлении балета «Корсар».
На собак смотрю глазами вьетнамца. Пульс и давление определяем без приборов. Печень и почки видны невооруженным глазом. Когда проступят легкие, обойдемся без рентгена и его вредных последствий.
Хотя есть и свои трудности. Невозможно собрать анализы, больничный флот на приколе. Суда возвращаются порожняком. Ларинголог и проктолог если заглянут в больного одновременно, видят друг друга целиком.
Много времени занимает поиск ягодиц для укола. Крик сестрицы: «Что вы мне подставляете?!» – и сиплый голос: «Не-не-не, присмотритесь…»
Чтоб лечь на операцию, больной должен принести с собой все! Что забыл, то забыл. Значит без наркоза. Также надо привести того, кто ночью будет передавать крик больного дальше в коридор.
Оперируют по-прежнему хорошо, а потом не знают. Кто как выживет. Зависит от организма, который ты привел на операцию. Многие этим пользуются, с предпраздничным волнением заскакивают в морг, шушукаются с санитарами, выбирают макияж. Санитары, зная всех, кому назначена операция или укол, готовят ритуальный зал в зависимости от финансирования.
Страх перед смертью на последнем месте. На первом – страх перед жизнью. Больные из окон смотрят на прохожих с сочувствием. Местами меняться никто не хочет. Ухода, конечно, в больнице нет, хотя вход массовый.
Из ординаторской вдруг хохот, пение, запах сирени. Это в декабре получена майская зарплата.
Больные с просроченным действием лекарств держатся вместе, им уже ничего не грозит. Хотя вдруг кто-то оживляется, спрашивает где туалет. Значит, на кого-то подействовало, то есть просроченное лекарство встретило такой же организм.
Врачи имеют вид святых. Борются за жизнь параллельно с больными. Лечат без материалов, без приборов, без средств. Это называется финансирование. Больница простО| место встречи. Кто не видит врача в театре или магазине, идет в больницу и там видит его.
Добыча крови из больных практически невозможна. Пробуют исследовать слезы, которых в изобилии. Но это скорее дает представление о жизни, чем о болезни.
А в общем, жаловаться некому. Никто нас не обязан лечить, как и мы никому не обязаны жить.
Но если кто-то хвастается достижениями отечественной медицины, то мы все и есть достижение нашей отечественной медицины вместе с нашим президентом. Чтоб он был наконец здоров.
Одесский телефон
Это заблуждение, что у вас в трубке один человек. В одесском телефоне – толпы людей в одной трубке. Вы только снимаете, там уже начинают суетиться:
– Это кто к нам присоединился?
– Ты разве не слышишь?
– Да слышу я, слышу. Но он молчит. Вы что, подслушиваете?
– Я не подслушиваю. Я из больницы говорю. Мне нужна Мила. Мила, мне нужно мыло. Мыло, мыло мне нужно.
– Вы только что присоединились?
– Да он уже давно говорит.
– Нет, этот, с мылом, давно.
– А вот этот прислушивается. Что вы прислушиваетесь?
– Я не прислушиваюсь. Я жду когда вы закончите. Вы не могли бы положить трубки?
– Почему мы должны положить трубки? Мы начали раньше вас.
– Но я все время попадаю…
– И я все время попадаю.
– Простите, мне неинтересны ваши разговоры.
– А мне неинтересны ваши.
– Алло, товарищи, дамы, господа, я извиняюсь, я из больницы. У нас один телефон на сорок больных. Я умоляю. У меня украли мыло, вы представляете! Алло, Мила?
– Да.
– Это не ты.
– Я, я.
– Мила!
– Я.
– Это разве Мила?
– Я, я.
– Мила!
– Уез!
– Чего?
– Уез.
– Алло, это Мила?
– Я, я.
– Господа, граждане, товарищи, я из больницы, перестаньте! Я снова наберу. Алло.
– Я.
– Это Мила?
– Я, я.
– Кто это?
– Я.
– Это ты?
– Уез!
– Ты что, сука, на английский перешла? Извините, я сейчас снова наберу. Алло, это Мила?
– Какая Мила? Мужики, я что, голубой? Брось трубку, дай поговорить.
– Алло, граждане, товарищи. Я прошу тишины. У нас очень важный деловой разговор. Буквально три минуты полная тишина. Очень-очень важно.
– Алло.
– Ну.
– Так ты ему дал?
– Дал.
– И он взял?
– Взял.
– Почему же он ничего не сделал? Или ты не давал?
– Дал.
– И он взял?
– Взял.
– Почему же он ничего не сделал? Ты все дал?
– Все.
– И он все взял?
– Все взял.
– И ты сказал что нам надо?
– Сказал.
– И дал?
– И дал.
– И он взял?
– И он взял.
– Почему же он ничего не сделал?
– Может, ты не то дал?
– А что я мог дать?
– И он взял?
– Взял.
– Может, он не успел?
– Успел, успел. Он очено быстро взял.
– И ты ему сказал сколько?
– Сказал.
– И он взял?
– Взял.
– И ты сказал, что надо подписать?
– Сказал.
– И что он сказал?
– Оставьте.
– И ты оставил?
– И я оставил.
– И дал ему все?
– И дал ему все.
– И он взял?
– И он взял.
– Все?
– Все.
(Молчание.)
– Ну, будем ждать.
– Слушай, может, еще дадим?
– А он возьмет?
– Возьмет.
– Тут главное, чтоб он взял.
– Возьмет.
– Тогда надо дать.
– Я думаю, дадим.
– Алло, дама, наберите мне, пожалуйста, 32-48-75, у меня не соединяется.
– Что, вам мало людей в трубке?
– Ну, мне просто очень срочно нужно. Алло, Толя…
– Подождите, я еще не набрала.
– Алло, Толя. Это Толя?
– Да.
– Толя…
– Какой Толя? Отсоединяйтесь.
– Нет. Толя, Толя, не отсоединяйся.
– Отсоединяйтесь. Я из больницы говорю. Мне мыло нужно. У меня тяжелобольные украли мыло.
– Толя, ты что, в больнице?
– Да нет.
– Как же «нет».
– Я из больницы говорю.
– Это не я.
– Мила, не слушай, я в больнице. Он врет все.
– Я с Толей разговариваю. Толя, нужно сдать анкеты.
– Так куда идти?
– Иди в ОВИР.
– Иди в больницу.
– Так в ОВИР или в больницу?
– В ОВИР. Толя, нужно сдать… Алло, кто там присоединился?
– Евдокия Ивановна, алло…
ПЕРВЫЙ. Да.
ВТОРОЙ. Да.
ТРЕТИЙ. Да.
– Кто там присоединился?
– Это ты ко всем присоединилась, дура нахальная.
– Алло, Евдокия Ивановна, включите телевизор и скажите, звук есть или нет? Алло.
ПЕРВЫЙ. Да.
ВТОРОЙ. Да.
ТРЕТИЙ. Да.
– Вы меня слышите, Евдокия Ивановна?…
ПЕРВЫЙ. Да.
ВТОРОЙ. Да.
ТРЕТИЙ. Да.
– Они тут требуют, чтобы вы сказали. Они не хотят приезжать. Они требуют, чтобы вы сказали: звук есть или нет?
– Я не знаю. Шум есть. Шум это звук?
– Нет, шум – это не звук. Они говорят, чтоб вы сказали. Я от них говорю. Есть звук или нет?
– Я не знаю. Шум, большой шум.
– Так, тетка, клади трубку. Шум – это звук. Все!
– Лена, алло!
ПЕРВЫЙ. Да.
ВТОРОЙ. Да.
ТРЕТИЙ. Да.
– Лена, скажи им, что звука нет. Шум такой, что звука нет.
– А изображение?
– Что?
– Толя, отдай анкеты, не держи их.
– А изображение?
– Что?
– Алло, Игорек, я не пойду туда. Для меня без телок – не отдых.
– Что?
– Б-е-з т-е-л-о-к н-е-т о-т-д-ы-х-а!
– А изображение есть?
– Телки нужны!
– Алло, тетя…
– Не тети, а телки. Это разные женщины.
– Алло, тетя…
– Алло, простите, куда я попал? Я набирал восьмерку. Извините, я сейчас перенаберу.
– Он думает попасть в другое место.
– Алло, это опять вы?
– Да, это мы все опять. А это опять ты?
– Да.
– Какая радость.
– Скажите, может, мне вместо восьмерки набрать…
– Воды в рот набери! Со своей восьмеркой. Тут люди двойку набрать не могут.
– Простите, но я поднимаю трубку, там уже кто-то говорит. Вы мне не подскажете, что набрать, чтоб от вас отсоединиться?
– Набери ведро воды и засунь туда…
– Тихо.
– А что ж он, сука, такой тупой?
– Алло, вы мне просто скажите, куда я попал?
– Не скажем.
– Ну вот вы, женщина.
– Нет.
– Как же нет, у вас женский голос.
– Ну и что?
– Вот я набрал 63-25-10.
– Ну?
– Так я попал правильно?
– Куда?
– Ну, куда я попал? Ой, это Клава?
– Нет.
– Вы же сказали, что я попал правильно.
– Вы попали правильно, но вы не туда попали.
– Подождите, подождите – это квартира?
– Да.
– Это Клава?
– Чтоб ты подох.
– Женщина, что вы уперлись, вы же Клава.
– А он кто такой?
– Игорь.
– Какой Игорь? Не знаю никакого Игоря. Вообще не твое дело: я не с тобой разговариваю.
– А я что, с тобой разговариваю?
