Мой портфель - Михаил Жванецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как я бегу
Для Р. Карцева
И вот я бегу! Как я бегу! Господи!
Прохожие оглядываются на меня.
Собаки останавливаются, обнюхивают и помечают.
На часы нельзя смотреть: падает тонус.
Еще, еще, еще – не выдерживаю, смотрю на часы: две минуты.
Обещал всем 30 минут бега.
Они хотят, чтоб я был здоров.
А я хочу жить.
Еще, еще, еще, что-то надломилось в стопе.
Снова потерял темп.
Правая стопа отошла, надломилось левое колено.
Еще раз потерял темп…
Главное – психика.
Если она сдаст, я эту собаку, что приняла меня за дерево, убью.
Еще упал темп…
Сползаю к обочине.
Нет сил рулить.
Направление держать не могу.
Сила тяжести, будь она проклята.
Кто там? Ньютон и это 9,8; 1,3 и 2; и 7; 40,1; 39,6; 16,50; 28,90… остальное себе.
Глаза залиты, рот сухой, как дупло.
Они просили носом.
Нос железнодорожно свистит.
Сердце стучит в носовом платке, зажатом в руке и в этой сволочи – в правом колене.
Они на бегу думают о чем-то.
Они готовятся к докладу.
Я их ненавижу…
Врут!
Жить. Надо жить.
Не смотреть на часы. Не смотреть на часы.
А вдруг уже час бега…
Нет, нет, бабуля возле которой я бегу, даже не успела набрать ведро воды.
Бегу долго, но на час не похоже.
Для здоровья.
Сволочи! «Добеги, будешь здоров».
От чего только его не теряешь.
Оздоровился – и под машину.
А закаленные отчего помирают?
От чего… от чего… от бега! от бега! от бега!
От… от, от, от, от…
Чем они просили дышать – не помню.
Чем они рекомендовали бежать?…
Неужели это внизу мое…
Нельзя смотреть.
Мелькает. Дробится. Вверх.
Где они меня ждут?… А, да.
Я бегу не на… не на… ненавижу, нет на… не на расстояние, а на… а на… сволочи, а на время!
Какой ужас! Боже…
Лучше на расстояние из пункта «скорой помощи» в пункт…
Зачем я побежал на время?…
Господа, позвольте.
Товарищи… Господа… Эй, кто-нибудь.
На часы, на часы…
Нельзя… Нет, можно.
Нельзя… нельзя…
Вот они слева… Сволочи…
Первый часовой завод, что ж вы делаете, что ж вы не можете для бегунов на длинные расстояния специальные часы, сволочи, это не «Полет» – это конец.
Что-то загремело.
А!., а!., а!., а!… Гремит…
Может, неплотно застегнут.
Черт! Гремит… и подзвани… и подзванивает…
Ребра что ли?…
Я им обещал полчаса.
Сколько раз обе… обе… обещал же… жени… жениться и ничего…
А сейчас зачем?…
Лучше бы тогда… я б… я б… я б… лежал и жил не так долго, но счастливо…
И время бы летело, не то что… «Полет»…
Ох! 18 минут…
Душу… душу оставьте… Душа без воздуха…
Что там мелькает вдалеке?…
Боже, мои ноги…
Одна! И это все?!
Вот вторая… Есть…
А где первая?… Вот… Тогда ничего.
Тогда ничего…
Если б без ног, черта с два б на время пошел.
Только на расстояние.
Не для своего. Для вашего здоровья бегу.
Этот Гена – большое дерьмо… Карьерист…
Ромка, сволочь… Тупой…
Не тупой, но дуррак, дуррак…
Куда это я вырвался…
Местность какая-то… под ноги смотреть легче… раз, раз… нет…
Вдоль легче… раз, раз, нет…
Под ноги легче… раз, раз, нет вдаль…
Куда ж смотреть?
Пока не думал, само получалось.
А этот гад… Толюня. «Полтора часа бегу».
Всю жизнь врал, всю жизнь брехал и мускулов у него нет, и часов нет…
Я вам без часов три часа пробегу…
А-а-а-а… камень, камень как обогнуть?…
Не обогну… Прошел над ним…
Видимо, он все-таки неболь… неболь…
И все их жены…
И дети… и тети.
Ребята, я вспомнил – тут, где-то, ребята, тут, где-то должно быть второе дыхание…
Вы ж обещали…
Вот тут я буду неумолим…
Жду несколько секунд…
Если не появится – снимаю себя с дистанции…
Они все разговаривают на бегу…
Они сказали, если можешь говорить, значит мчишь… мчишь… ся… правильно.
Эй… эй… Куда вы?… Обогнали… Двое… В рюкзаках…
Всех там ждет смерть…
Все на расстоя… а я один среди всех на время…
25… Нет… Чуть больше… это… же почти 26…
А это… же почти двадцать… восемь… Неужели я еще бегу…
Нечем подтянуть штаны…
Нечем сплюнуть…
Все, ребята, нечем мыслить…
Табулеграмма пуста…
Энцефало… дерево… асфаль – асфальт – асфальт – трещина крупная…
Только не вдоль… асфальт – асфальт – трава – асфальт.
Я понял. Бегут от семьи… от детей…
После такого бега любая жизнь покажется раем.
Теперь я понял, почему они бегут… Теперь я понял…
Асфальт – асфальт – асфальт – асфальт.
Ничего, в следующий раз перед бегом наемся – ваши дела будут совсем швах.
Все… все… уже полчас… без каких-то десяти минут… Ой… Ой… Жив…
На обратный путь пешком ушло тоже полчаса…
Что-то связанное с Эйнштейном.
Из чего состоит писатель
Из чего состоит писатель?
Из мыслей, ходьбы, еды, прочитанных и написанных книг, болезней, выпивки, писем, таланта.
Из чего состоит актер?
Из текстов, репетиций, застолий, таланта, бессонницы, комплиментов.
Из чего состоит солдат?
Из желания спать, из желания есть, из бега, стрельбы, вскакивания, маршей, тревог, ненависти к офицерам чужим и своим.
Из чего состоит девушка?
Из часов, телефонов, помады, глубокого знания своего лица, из походки, любопытных глаз…
Из чего состоит мужчина?
Из выпивки, бань, друзей, вариантов политики, рассказов о себе, подхалимажа и утренней, едрен вошь, зарядки!
Из чего состоит руководство?
Из жратвы, выпивки, подхалимажа, ломания подчиненных, смены настроений, улавливания ветра, ориентации в темноте, ухода от проблем, умения отдохнуть, невзирая на все и вопреки всему…
Из чего состоит старушка?
Из лекарств, внуков, тревоги, желудка и жевания, жевания:
– Слушай меня, дочка, слушай…
Из чего состоит старичок?
Из ордена, выпивки, заслуг, строгачей, удостоверения и одного зуба.
Из чего состоит ребенок?
Из мамы, папы, солнца, моря, бабочек, голубого озноба, бега, и царапин…
Из чего состоит американец?
Из улыбки, фигуры, зубов и путешествий…
Из чего состоит немец?
Из работы, спорта, расписания, показания приборов.
Из чего состоит наш?
Из галстука, выпивки и оправданий.
Из чего состоит кот?
Из одиночества, умывания, наблюдения, поисков солнышка, рыбы и блох.
Из чего состоит мышь?
Из коллектива, страха, поисков тьмы.
Из чего состоят убеждения?
Из характера, момента, места жительства и коалиции.
Из чего состоим мы все?
Из разговоров и проклятий.
Из чего состоит любовь?
Из разницы.
* * *Сейчас наступило время, когда акомпанемент віступает с сольными концертами.
* * *Концов счастливых не бывает. Если счастливый, значит не конец.
На переходе
Господа, жуть берет. Ни одного свободного дня. В пятницу пьешь, в субботу больной, в воскресенье отходишь от пятницы. Отошедши к вечеру воскресенья, добавляешь, потому что отошел. От этого и первый кусок понедельника не проступает.
Глаза смотрят, но не видят. Палец пишет крупно по одеялу. Дикая тревога: то ли подорвал железную дорогу, то ли неудачно выступил в нижней палате, то ли обещал жениться… Полдня в тревоге. Двадцать минут просмотра газет по диагонали, потом три часа ужаса и паники, пока кто-то не предложит выпить сразу после новостей. Паника сменяется злостью, злость раздражением, раздражение переходит в скорбь, скорбь в слезы. «Плачь, – говорит незнакомец, – плачь, старый».
Плачу, плачу. Полночи на чужом костлявом плече. Нету у меня ничего. А было! Была страна, была публика. От такой потери не скоро придешь в себя. Так что понедельник псу под хвост. Еще хорошо, что газет не было.
Газеты во вторник. Пробежал глазами. Пока обзвонил, пока узнал, кто пьет сегодня. Бил чечетку в котельной, стучал лбом в такт Пугачевой. Ручонки стакан не держат, сосем из заварного чайника. В глазах упорно кружится земной шар.
Парализовано движение в Маниле. Карасон Акино? Тревога! Что я ей сказал? Это сон? Нет… Сон, сон. Да нет же, вот ее рука, больше того, вот ее нога… Ну прямо вот… Почему же она не просыпается? Неужели мертва? Нет… А на чем я бегаю вокруг нее?… Сон?… Нет же. Вот, щипаю. Больно. Хотя я ущипнул не себя. Но ущипнул я… Но не себя… Ты что, Карасон? Спи себе… Где же мы познакомились? За границей?… Или у нас где-то?… Точно, где-то здесь. И эта тоже ничего… Беназир Бхуто… пусть спят. Главное их не трогать. Меру пресечения применить – сон. Такие цифры всплывают. И дикие слова: Тиара, эксудативный… Сон… Но вкус питья чувствуется и, конечно, это не Карасон, а Беназир… Пакистан… Она сбежала от военных… Пусть спит. Где же мы с ней? Неважно… Это сон… Пусть спит. Если проснется, очень будет удивлена… Россия, снега, туманы… Почему снега? Вокруг пески… Пакистан, точно. Пакистан. Значит не она, а я буду удивлен, когда проснусь. Надо упрямо спать. Все дрожит… Беназир исчезла. И не поговорили. Я безутешен. Не надо было просыпаться, не надо было газет. Не хочу быть с вами. И не хочу уезжать. Просто отъеду здесь же при вас. Поплыву… Плыви, плыви!… Плыву, плыву… Вторник забыт. Не читать, не слушать, не поддаваться. Неконструктивно сижу… Один… Выгнал себя отовсюду, перегнал сюда… Методом угасающего алкоголизма довел субботу до командирских 100 грамм. Но в пятницу дал по полной программе. Чтоб в воскресенье что-то изменилось. Пил, пью и буду пить, пока всем, буквально всем не станет хорошо. Как всегда ваш и очень подробно твой М.