О том как долг и обстоятельства создают Героя - Любовь Малафеева

— Ну, чтож, если у вас более нет вопросов, то нам, наверное, стоит начать. Кто хочет первым?

Рука, стоящего рядом Кармия, взметнулась на секунду раньше Грейхарта. Я кивнула. Все правильно, лучше поскорее разобраться с не слишком приятным экспериментом, а потом спокойно собираться с силами и наблюдать за тем как остальные проходят испытания.

Со стороны «ледника» послышался скрип зубов, и едва различимое проклятие, слава Создателю, пока ни к кому не адресованное. Я с удивлением обернулась в его сторону — эта вспышка была его первым ярким проявлением эмоций. И неожиданным. Грейхарт пронзил Кармия неприязненным взглядом и уставился в пол, демонстрируя абсолютное равнодушие. Со стороны могло показаться, что ему совершенно не интересно происходящее и это не он только что рвался стать первой подопытной свинкой.

Наблюдая за тем как Кармий, выслушав более подробные инструкции магистра Тихиора, подошел к тумбе и, сосредотачиваясь застыл с полуприкрытыми глазами и поднятыми на уровень груди руками, я размышляла, то и дело косясь на княжича.

«Возможно, я в чем-то ошибалась в отношении него. Он явно не оловянный истукан коим хочет казаться. Грейхарт старательно прячет свои чувства, вот только зачем? Разве он не понимает, что этим только отдаляет себя от окружающих? Все это его высокомерие и безразличие делает его весьма неприятной личностью, для общения. И зачем ему это? Ааа, кажется, догадываюсь пресловутое дворянское воспитание, правила приличия которого не позволяют наследному князю, пусть и второму в очереди, показывать своим подданным истинные чувства. Но парень видно не понимает, что сейчас он не у себя в княжестве и те, кто его окружают не его верные слуги и граждане, а такие же, как он парни и девушки, в отношениях с которыми он загоняет себя в неприятные рамки, раздражения, недоверия и неприязни». Я улыбнулась про себя. «Интересно будет посмотреть, сколько он протерпит и когда до него, наконец, дойдет его просчет, но делиться с ним своими мыслями я была не намерена. Пусть учится на собственных ошибках и набивает шишки сейчас, когда можно все исправить». Я снова усмехнулась и отбросила всяческие мысли о Грейхарте и сосредоточилась на проходящим испытание Кармии. У него как раз возникли заметные подвижки.

Шар напротив моего друга уже сильно покраснел и даже до нас, стоящих на расстоянии в десять метров, долетали волны пока еще легкого и приятного тепла.

Шар сменил цвет на оранжевый. На лбу у Кармия появились капельки пота.

Желтел шар медленно и как-то рывками, то темнея, то светлея. Кармий закусил губу. Выдохнул какое-то проклятие на оркском. Из прокушенной губы потянулась струйка крови.

Шар на мгновение мигнул ослепительно белым светом и стал гаснуть. Гэлир Тихиор удовлетворенно кивнул, записав огрызком карандаша несколько строчек на непонятно откуда взявшемся листе бумаги. А Кармий медленно оседал на пол. Он стоял на коленях, опираясь чуть подрагивающими руками о пол и низко наклонив голову. Его плечи и вся спина ходили ходуном. Казалось, он только что пробежал несколько десятков километров без подготовки. Наконец студент поднялся, очень медленно и аккуратно повернулся к нам лицом. От увиденного у меня защемило сердце — бледное до зелени лицо, запавшие щеки, вокруг потухших глаз залегли неприятные серые тени. Неожиданно он пошатнулся и мгновенно ему на встречу бросились наши кураторы и сразу же утянули его в телепорт. В зале повисла испуганная тишина, в которой набатом прозвучал голос старика:

— Кто следующий?

Тут уже никаких сомнений, вперед протолкался Грейхарт. Молча выслушал пожелания магистра и подошел к тумбе на минимально позволительное близкое расстояние. Сделал два глубоких вздоха, поднял чуть засветившиеся багровым руки и тут же новый шар (когда их поменяли непонятно) стал краснеть. На этот раз разогрев шел быстрее — за считанные минуты шар стал желтым, потом почти сразу раскалился добела. И неспешно начал оплывать. У группы вырвался восхищенный вздох — силы в Грейхарте было очень много! Но каких усилий ему это стоило — пот с его лица катился градом, зубы сжаты так, что на скулах ходили желваки, руки тряслись, но Нолузье продолжал стоять. И вот когда уже шар почти потерял свою идеально круглую форму из Грейхарта, словно кто-то вынул внутренний стержень. Он с тяжелым прерывающимся вздохом упал на одно колено, опустил голову, закрывая перекошенное от изнеможения лицо волосами. Когда он, пошатываясь, поднялся, отказавшись от поддержки магистра Дренго, пытавшегося за локоть довести своего студента до телепорта, я заметила на внутренних сторонах каждой из ладоней одногрупника три полукруглых кровоточащих ранки.

Следующим пошел Этьен. Пошел без своей неизменной улыбки, непривычно серьезный и собранный в раз ставший на десяток лет старше. Его испытание окончилось после вспышки белого света, как и у Кармия. Но в отличие от моего друга держался Тьен после гораздо увереннее и выглядел почти нормально, не считая залитого потом лица и слипшихся и потускневших волос. Потомок дроу сам дошел до телепорта, хотя магистр Рено все равно держалась рядом.

— Дальше, господа и дамы! — бодро проскрипел голос магистра Широна.

Не желая больше затягивать, я бодро подошла к магистру.

— Имя?

— Сайфарема Камшен.

Старик покивал. Взял меня за руку и проболтал какое-то заклинание. Я удивленно подняла брови, когда по коже разлился холод. Магистр лукаво усмехнулся.

— Это защита от жара, девочка. Что-то подсказывает мне, что она тебе понадобится.

— Эээ… спасибо… — Я даже сперва несколько растерялась, но потом встряхнулась и уверенно подошла к постаменту.

Незаметно замененный новенький шар приветственно поблескивал мне отполированным боком. «Как же мне тебя разогреть?». Скосив глаза на выжидательно застывших одногруппников и магистров, я медленно перевела зрение в истинный спектр. Стены были абсолютно нейтральны — никаких отпечатков бушующих тут событий или эмоций — как и положено ирдесу. Взволнованно колышущиеся ауры сокурсников, уверенно застывшие и закрытые всевозможными слоями защиты ауры магистров, наполненные беспокойством, усталостью и любопытством. Я перевела взгляд на шар и удивленно нахмурилась — вся его поверхность была закрыта тонкой сеточкой заклинания, по которому бегали жемчужного цвета искорки силы. Вот и анализирующие заклинания.

Я захотела присмотреться получше и тут же сдвинулось не только зрение, но и сознание. «Я» та, которой я себя считала, ушла куда-то в глубины сознания, отстраняясь от реальности, а «Я» более сильная, решительная, безжалостная и наделенная знаниями, взяла руководство на себя. Это было похоже на то, как будто я раздвоилась на две противоположные личности, при этом, продолжая все ощущать и понимать. Новое зрение значительно увеличило изображение сети заклинания. Я знала, как ее разорвать с наибольшим или наименьшим шумом, как перенастроить и заставить работать кардинально по-другому. Я с трудом отогнала видение красочного взрыва и разрушения всей башни, которое могло произойти поменяй я во-о-от эти канальчики местами и прибавь капельку своей силы. «Мне нужно только максимально его разогреть, без локального Армагеддона!» твердила я себе. Жаждущая ослепительных впечатлений «Я», разочарованно поворчала и принялась сплетать почти идентичную сетку только гораздо более тонкую и частую, стараясь не задеть сигнальные плетения магистра Тихиора. В итоге получилось очень красивое и крепкое серое кружево, с двумя вводными энергетическими каналами — под правую и левую руку. Для облегчения перекачки энергии я поднесла руки на как можно близкое расстояние. И обратившись к нерастраченной лавине силы начала напитывать сеть. Частично прейдя к обычному зрению, я видела как стремительно и равномерно раскаляется шар.

Вот он багрово-красный…

Теперь ярко-оранжевый…

Пронзительно желтый…

И нестерпимо белый…

Дальше шар начал так же быстро плавится, а у меня еще оставалось слишком много силы, и ее поток я остановить была не в силах. Созданное мною подобие заклинания на автомате забирало у меня энергию до определенного предела, до которого было еще далеко.

По спине пробежали струйки холодного пота. Сердце сжало неприятно предчувствие. Неожиданный советчик вновь погрузился в сон, даже не попрощавшись, но и без его помощи я знала, что остановить действие заклинание не удастся. Шар, под восхищенное гудение студентов, уже почти превратился в пышущую жаром лужицу металла, когда я почувствовала что почти все, но… последняя волна силы была похоже на цунами. Быстро распределить ее по каналам без соответствующего опыта не получится, и все что я могла, это вскрикнуть:

— Берегись!

Каким-то седьмым чувством я ощутила воздвигнутые между мной и одногруппниками профессиональные щиты магистров и отпустила радостно рвущуюся наружу магию…