Тридцать первый выстрел - Сергей Самаров

К счастью, ни на одной из моих ног не было украшения в виде гипса, как у Волоколамова, и мне было вполне удобно ползать. И потому вскоре я уже оказался в месте, к которому стремился. У меня не было необходимости подходить вплотную к выложенной мною стене из камня. Но я занял позицию в кустах на уступе, с которого было видно верхнюю часть подъема на нашу скалу. Осталось только дождаться взрыва гранаты и пристрелить того, кто после этого взрыва останется в живых. А потом, если будет возможно, установить еще одну точно такую же «растяжку» – вдруг сюда пожалует следующая порция бандитов…

Мне было видно, как пять человек, наклонившись, одолевают подъем. Он был крут, и бандиты, помогая себе, были вынуждены опираться руками в колени. Четверо первых были вооружены автоматами. Последний, самый мелкий, автомата не имел, но тащил на плече тубу гранатомета РПГ-7. Если у него нештатная граната, то он в состоянии накрыть нас с Волоколамовым осколками, даже если мы будем на расстоянии пяти-шести метров друг от друга. Штатные гранаты в данной ситуации использовать смысла нет[14]. Уничтожение гранатометчиков в нашей с Волоколамовым ситуации должно стать первоочередной задачей, поскольку попадание такой гранаты даже в дерево над нашими головами чревато градом осколков на наши головы. Прицельная дальность стрельбы из РПГ-7 составляет в среднем триста метров, из РПГ-7Д – пятьсот метров. Судя по тому, что Волоколамов, разглядывая бандитов, не увидел гранатомет, это был РПГ-7Д, который можно разобрать для удобства переноски. Значит, нам следует быть осторожнее, не подпуская гранатометчика близко. Впрочем, бандиты, как правило, начинают стрелять из гранатомета с дистанции метров в пятьдесят… В любом случае следует быть осторожнее.

– Никифорович, как дела? – спросил я, не слыша стрельбы.

– Их не видно, Тридцать Первый. Попрятались. Ждут, видимо, действий обходной группы. Не хотят зря под пули соваться.

– У меня тут снова гранатометчик. Судя по всему, РПГ-7Д. Если увидишь впереди такого, выбирай его сразу.

– Опять гранатометчик! Сколько же их в банде?

– Хаттаб требовал, чтобы гранатометчик был в каждом джамаате. Значит, должно быть три. Одного я сверху подстрелил. Один здесь. Может быть, один против тебя. Но не исключено, что их больше. Попал в руки ящик с гранатометами, вооружили всех, кому досталось… Сколько их в ящике, не помнишь?

– У гранатомета индивидуальный ящик.

– Значит, несколько ящиков… Будь осторожнее.

– Понял, командир. Как там ваши подопечные? В зоне видимости?

– Идут… Все, Никифорович, у меня трубка звонит.

Я не отговаривался, прекращая разговор. У меня в кармане в самом деле завибрировала трубка мобильника. Вытаскивал я ее аккуратно, без резких движений, чтобы не привлечь внимание противника.

– Тридцать Первый! – голос генерала раздался раньше, чем я успел поднести трубку к уху. – Ты где?

– Ведем бой, товарищ генерал, – отозвался я. – Если вынужденно прерву разговор, не обессудьте, это будет боевой необходимостью.

Пятеро бандитов уже подходили к финишной черте, за которой была их смерть, а мне отводилась роль черного ангела, провожающего их в преисподнюю. Я внимательно следил за происходящим. С места моего наблюдения не было видно сооруженной нами изгороди, но с другой точки мне не было бы видно подъем.

– Понял тебя. Пока слушай. Два боевых вертолета обещают выделить в течение часа…

– Расплывчатая формулировка, товарищ генерал.

– Да, так и сказали, в течение часа. Это может значить, что через пять минут вылетят, а может, что и через пятьдесят девять. Но лететь им недолго. Час продержишься?

– Продержимся, товарищ генерал.

– Теперь – неприятное…

– Минутку, товарищ генерал, подождите. С неприятностями потом…

Я положил трубку на камень и поднял автомат. Идущий последним в группе гранатометчик остановился, глядя вперед. Значит, первый уже полез на каменную ограду. Пора бы ему уже и показать, как он умеет летать…

Я не видел, но предположил, что передовая группа стояла перед каменной преградой плотно. Если бы они вытянулись цепочкой, то нижний стоял бы намного дальше; а если собрались тесно, значит, обсуждают появление сооружения, которого здесь раньше не было. Каменный забор вполне можно принять за бруствер. Но поскольку из-за этого бруствера никто в них не стрелял, бандиты предположили, что у нас просто не хватило сил перекрыть все возможные точки. Недавний плотный обстрел скалы, как посчитали бандиты, сыграл свою роль. И потому они решились перебраться через стену…

Негромкий взрыв, эхо по ущелью – и одновременно покатились тела тех, кто подошел к камням слишком близко. Они катились прямо на гранатометчика, который от звука резко присел. И в этот момент я выстрелил ему в голову. Мелкий бандит упал не навзничь, как летели его товарищи, а лицом вниз и потому не скатился с тропы – что мне и требовалось, чтобы довооружиться.

Я схватил трубку и побежал с ней к месту взрыва. Стена была разнесена только поверху, бандитов же разбросало гораздо сильнее. Перепрыгнув через камни, я подбежал к своей жертве, схватил гранатомет и снял с бандита подсумок с тремя запасными гранатами. На обратном пути прихватил чужой «АК-47» со сдвоенным магазином, скрепленным медицинским пластырем, снял магазин с тут же лежащего «АК-74»[15], чтобы использовать патроны в своих автоматах, перемахнул через камни и только после этого, присев, поднял к уху трубку.

– Удачно воюем, товарищ генерал. На настоящий момент общими силами уничтожены шестнадцать бандитов; один, предположительно, ранен. Захватили гранатомет РПГ-7Д с запасом гранат. Час продержаться в состоянии. Теперь слушаю неприятные вести. Надеюсь, после приятных они будут уже не такими страшными…

– Страшного-то ничего нет. Часть бандитов – какой-то передовой отряд или же их сообщники из села со средневековыми башнями, больше некому – обработали путь перед твоей группой суперлубрикантом. Одна из машин свалилась под откос. Команда отделалась ушибами, серьезных последствий нет. Машину вытащили, когда действие препарата прошло. Двинулись дальше – и через три километра снова нарвались на обработанную поверхность. Но там был крутой подъем. Одна машина скатилась обратно, вторая ее просто подперла и удержала. Снова ждут прекращения действия суперлубриканта. Потом двинутся дальше. Хорошо, что путь обработали на подъеме, а не на спуске, иначе удержать было бы некому. Но майор Желобков – он звонил мне с чужой трубки, потому что его аппарат разбился при первой аварии – предполагает, что у бандитов количество суперлубриканта сильно лимитировано, потому что дорогу они обрабатывают на полосе шириной метров в десять, не больше. Хотя это, возможно, от неопытности…

– С какого номера звонил Желобков?

Генерал продиктовал номер.

– Снайпер группы старший лейтенант Мальцев. Ясно. Я номер знаю.

– Тогда сам с ними связывайся. Они скажут, когда прибудут.

– Обязательно… Товарищ генерал! – вспомнил вдруг я. – Кочергин говорил, что у него есть гранаты с суперлубрикантом. На такую гранату мы нарвались ночью. У бандитов они есть. А хорошо было бы дать их вертолетчикам, чтобы они «жахнули» такой гранатой по тропе, ведущей в горы. Это прекратит отступление. Успеете передать?

– Попробую… Тогда прекращаю разговор и занимаюсь гранатами. И дам пилотам номер твоей трубки. Если что, позвонят. Держитесь там…

– Держимся, товарищ генерал. До связи.

Конечно, мало приятного в том, что группа задерживается. Но радовало уже одно то, что при аварии обошлись малыми потерями. На ушибы в спецназе ГРУ привыкли не обращать внимания. Но задержка не могла быть бесконечной. Световой день еще не подошел к своей середине, и потому мы вполне могли продержаться до прихода основных сил. Тем более что нам твердо обещана поддержка авиацией.

Ободренный этой надеждой, я быстро восстановил каменную стену и заложил новую «растяжку», использовав свою последнюю гранату. Конечно, она могла понадобиться и в другом месте, но оставлять проход без прикрытия было просто опасно. Необходимо тщательно контролировать любую возможность прорыва новой группы к возможному месту подъема на скалу.

– Никифорович, что нового? – спросил я.

– Снова начали стрелять. Как только ухнуло, сразу истерика началась.

– Я слышал. Пусть постреляют.

– Деревья жалко, Тридцать Первый. По ним ведь и стреляют…

После взрыва бандиты и в самом деле заметно активизировались. Видимо, догадались, что произошло. Взрыв гранаты отличить от выстрела из гранатомета можно без проблем.

– Я восстановил систему. Посматривай, чтобы новая группа не продвинулась.

– Первая зашла за гряду – думаю, раньше, чем я вышел на позицию. Иначе я увидел бы их. Больше никто не заходил.