Места без поцелуев - Мария Жукова-Гладкова

– Поедем, – сказала Лена.

Равиль встал и помог ей одеться. Они спустились вниз к его машине.

Труп уже увезли. Лену ждали.

Гена со Стасом молча кивнули ей на лестнице и отвели глаза. Тут же появилась баба Клава, явно подслушивавшая за своей дверью. Она опять заголосила.

– Вовочка-то где? – спрашивала. – Давай его мне, пусть у меня сегодня ночует. И сама приходи. Там-то…

– Спасибо, баба Клава, – поблагодарила Лена. – Вова у друзей. А я уж как-нибудь. Посмотрим. Спасибо.

– Капитан Спивак, – представился знакомый Равиля. – Вы – Филатова Елена Владимировна, племянница убитой?

Лена кивнула, утирая слезы.

– Давайте пройдем на кухню, – сказал капитан. – Там ничего не тронули. Или лучше вначале взгляните, хотя бы поверхностно. Что пропало?

Лена в ужасе посмотрела на неровную белую линию на полу, на следы засохшей крови. Затем, точно пьяная, прошлась по комнатам.

Такой развал и разгром было даже трудно себе представить. Многочисленные книжные стеллажи в гостиной стояли пустые, книги горами валялись на полу, по ним уже успели пройтись, причем не один раз. Белье и одежда из «стенки» тоже валялись на полу. В Лениной спальне – та же картина, в детской распотрошили только книжный шкаф.

Телевизор и оба компьютера остались нетронутыми.

– Я могу попросить всех на несколько минут оставить меня здесь одну? – обратилась Лена и к милиционерам, и к Равилю с Игорем.

Кильдеев взял капитана под локоть. Тот жестом приказал своим людям выйти в коридор. Равиль прикрыл дверь. Он знал, где находятся Ленины тайники, потому что сам их устанавливал, но даже он не знал кодов. Кильдеев понял: Лена на всякий случай решила проверить их и не хочет, чтобы кто-то из милиционеров знал, что они есть и где находятся.

Сашка, конечно, думает, что она сейчас станет проверять какую-нибудь книжку, в которой лежат деньги (правда, в таком бардаке ни одну книжку найти невозможно), или карманчик, или… Да не все ли равно. За «Франклина» он может пойти навстречу потерпевшей.

Один тайник находился в нижней части дивана, на котором спала Лена. Нужно было поднять матрац и нажать на потайные кнопки, причем в определенной последовательности – и только тогда отодвигать в сторону крышку, которую за крышку-то никто принять не мог.

Банковские бандероли лежали ровными пачками, как и должны были лежать. Не прекращая плакать, Лена пересчитала их на всякий случай, заливая слезами: все было на месте.

Она закрыла тайник и опустила матрац.

Второй тайник находился в полу. Вначале снимался кусок линолеума (он у нее в этой комнате был квадратами – специально для сокрытия тайника). Один квадрат приклеивался специальным клеем, чтобы легко снимался, а потом снова устанавливался на место. Далее требовалось набрать код.

Здесь тоже все было в порядке – и деньги, и золото.

Лена приклеила квадрат на место.

Она вышла в коридор и сообщила:

– Все цело. В смысле – по-крупному. Мелочь я не смотрела.

– Пройдемте на кухню, – опять предложил капитан.

Равиль с Леной последовали за ним.

Задав традиционные вопросы, Спивак поинтересовался:

– Что у вас искали?

– Наверное, деньги, – пожала плечами Лена и принялась развивать теорию, которую начала излагать Равилю в кабинете Туманова: о соседях-завистниках, наводках и профессионалах, которые вскроют любую дверь. Тетя Люся, мол, просто не вовремя вернулась. Или ее, например, могли ждать на лестничной площадке, за мусоропроводом.

Капитан вроде бы эту версию принял.

– Кого-нибудь конкретно подозреваете? – спросил он.

Никого конкретно Лена не подозревала.

У нее сняли отпечатки пальцев, чтобы сравнить их с имеющимися в квартире, только все понимали, что это, скорее всего, глухой номер: уж если работали профессионалы, вскрывшие такие хитрые замки (тоже установленные неплохими профессионалами), то, естественно, они были в перчатках.

– Ваши… тайники найти сложно? – спросил Спивак, переводя взгляд с Лены на Равиля.

– Практически невозможно, – ответил Кильдеев. – Уж поверь на слово, Саша. А если даже и найдешь, не откроешь.

– Не нашли и не открыли, – сказала Лена.

Она помолчала немного. Потом заявила:

– Я считаю, что они прошлись по верхам и не обнаружили ничего интересного, а шуму наделали много. Вы подумайте, как эти книги валились. Грохоту-то сколько было. И ведь тетя Люся, наверное, кричала, когда они… – Лена разрыдалась. Мужчины молчали. Немного успокоившись, она добавила: – И, кстати, у бабы Клавы надо спросить, не слышала ли чего. У нее слух получше, чем у молодых.

Баба Клава сериал какой-то смотрела. Да, слышала, что-то падало, но решила, что не у Лены, а у соседей сверху: там, как она сообщила милиции, алкаши живут, вечно то сами валятся, то все подряд роняют. Она так к этим звукам привыкла, что особого внимания не обратила. Криков вроде бы не слышала.

– Но ведь звуки доносились не сверху, а… – возразила Лена.

– Ну стала бы бабка забивать себе голову тем, откуда звуки? – воскликнул Равиль. – Звуки привычные. И она еще мексиканской любовью увлечена была.

Спивак кивнул, соглашаясь с Кильдеевым.

– Равиль, – посмотрел на него капитан, – а по вашим каким-то делам… в смысле фирмы…

Кильдеев сразу же понял, что хочет спросить Саша, и махнул рукой.

– У Ленки? Нет, Саша, отбрось эту версию. Какие документы у переводчицы? Наверное, Лена права: простое ограбление. Тетя Люся попалась под руку. Быстро ушли, потому что ничего существенного не обнаружили. Для телевизора и компьютеров нужна машина – и кто-то мог увидеть, как с техникой выходят. Не рискнули.

Лена искоса посмотрела на Равиля. Они оба гнули одну версию: простое ограбление, хотя оба подозревали, что все может оказаться гораздо сложнее. Но зачем посвящать капитана во все дела Туманова и К°? Делать это никто не собирался. Нужно было поскорее отделаться от Саши Спивака и уже самим заниматься расследованием. Только вот в каком направлении искать?..

После многочисленных заверений, что с Сашей обязательно свяжутся, если что-то всплывет, или вообще придет на ум, или обнаружится какая-то пропажа, капитан со товарищи наконец убыли.

Игорь, Гена и Стас вошли в кухню и вопросительно посмотрели на Равиля.

– Вот что, орлы, – сказал он. – Немедленно связывайтесь со Степановым. Пусть приезжает и ставит новую вторую дверь изнутри, а на первой меняет замки. Сегодня ночью. А вы здесь подежурите. Не уходить, пока работа не будет выполнена.

Парни кивнули.

– Тебя к Родиону отвезти или к Туманову? – повернулся Равиль к Лене. – Могу к себе пригласить…

Лена покачала головой.

– Я здесь останусь.

– Лена, наверное, сегодня лучше будет…

– Нет, Равиль. Спать я все равно не смогу. Расставлю все по местам. Ведь Вовчика надо же будет привозить…

– Поживет пока у Туманова. Его домработница и накормит, и напоит. Тут не беспокойся.

– Все равно нет, Равиль. Я остаюсь.

Кильдеев понял, что Лену не переубедить.

– Мне остаться? – предложил он.

– Зачем? Ведь ребята же здесь. И… я хочу побыть одна.

Равиль кивнул, понимая.

– Если что – звони немедленно. Завтра я в любом случае подъеду. И охрана будет у тебя постоянно дежурить.

Кильдеев обнял Лену и прижал к себе.

– Пока, малышка, – сказал он.

Мастера работали всю ночь. Утром появилась и новая дверь, и новые замки.

А Лена всю ночь расставляла по местам разбросанные книги, откладывая в сторону те, что требовалось подклеить. Это помогало хоть как-то отвлечься от нехороших мыслей, от чувства вины, что тетя Люся погибла из-за нее, умерла жуткой смертью… Она находила старые, давно забытые фотографии, на которых были засняты молодыми ее родители. Им тогда было столько, сколько ей сейчас. При виде снимков матери и отца у нее на глаза навернулись слезы. Теперь у нее никого нет…

«То есть как нет?! – тут же поправила себя Лена. – А Вовчик? А Родион?»

Она никогда не добралась бы до этих фотографий, если бы какие-то сволочи не перевернули в квартире все вверх дном. Снимки так бы и лежали в ящиках или среди книг – ведь до полной уборки дома руки никогда не доходят. Так – пыль вытереть, подмести, пол вымыть, но чтобы разобрать все шкафы… Да и уборкой квартиры занималась тетя Люся.

Лена подумала о том, что теперь придется кого-то нанимать – в основном из-за Вовчика. Чтобы его встречали из школы горячим обедом, когда она на работе, да и самой ей не потянуть магазины, готовку, уборку. Если уж быть перед собой до конца честной, ей и не особо хотелось этим заниматься – отвыкла. Да и зачем, если есть деньги, чтобы кого-то нанять для выполнения той работы, которая тебе совсем не по душе?

Лена взяла в руки фотографию бабушки, Анны Прокофьевны, где-то двадцатипятилетней давности. Рядом с бабушкой стояла сама Лена, девочка с косичками. А вот Лена в первый раз идет в школу, и ее провожают мама, папа и бабушка. Серьезная первоклассница в белом передничке, с огромными белыми бантами и букетом гладиолусов, из-за которого ее саму почти не видно. А вот школьные фотографии. Ведь их каждый год фотографировали. Общие снимки класса. Сейчас все разбежались в разные стороны. Причем вверх взлетели те, от кого в школьные годы этого ожидали меньше всего. Вот она сама, например, никогда не думала, что окажется… Где? В команде Туманова? И будет носить норку, и научится обращаться с электронными штучками, о существовании которых раньше даже не подозревала…