Пламя и цветок - Кэтлин Вудивисс

— Мадам, предлагаю вам впредь как следует подумать, прежде чем что-либо сделать — если, конечно, не хотите, чтобы я вас отшлепал.

Хэзер подняла на мужа невинные глаза, притворяясь, что ничего не понимает.

— В чем дело, дорогой? Вы хотите наказать жену, которая носит вашего ребенка?

Брэндон стиснул челюсти.

— Хэзер, — предостерегающе пробормотал он, — не зли меня. Ты же видишь, мне не до шуток.

Хэзер с трудом проглотила кусок и уставилась в тарелку. Одного подергивания мускула на щеке мужа было достаточно, чтобы лишиться остатков смелости. Она вновь струсила.

Только вечером, когда они ложились спать, Брэндон заметил разорванную рубашку Хэзер, поддел ее пальцем и нахмурился. Проследив, как Хэзер забирается под одеяло в нижней кофточке, Брэндон задул свечу, разделся в темноте и долго лежал, глядя в потолок. Наконец он повернулся и увидел, что Хэзер лежит на боку, спиной к нему, отодвинувшись на самый край. Мысленно выругавшись, Брэндон отвернулся, решив, что в конце концов ничего не произошло. Хэзер вела себя как ни в чем не бывало, а он чувствовал боль во всем теле.

На следующее утро Брэндон вытащил жену из постели еще до рассвета.

— Вставай, лентяйка, у нас нет времени. Сегодня утром мне надо быть на «Флитвуде».

Брэндон помог жене одеться, спустился вместе с ней вниз и торопливо перекусил, пока Хэзер пила чай, с трудом подавляя зевоту. Затем он проводил ее к уборной на заднем дворе, терпеливо дождался, когда она выйдет, и отвел ее в комнату. Брэндон дал распоряжения Джорджу и уехал. Он вернулся только поздней ночью. Последующие дни были такими же. Хэзер удавалось поговорить с Брэндоном только по утрам, за завтраком. Все время она проводила в комнате и развлекалась как могла, обедала одна или, если в общем зале было немноголюдно, спускалась туда и ела в обществе Джорджа.

На четвертый день Брэндон вернулся на постоялый двор необычно рано. Хэзер купалась, не ожидая его прихода, и вздрогнула, когда дверь вдруг открылась. Она с ужасом уставилась на него, тщетно пытаясь прикрыться.

На минуту Брэндон задержался на пороге, не в силах отвести глаз от Хэзер. На ее атласной коже поблескивали капли воды, волосы были собраны в узел, из которого выбилось несколько длинных мягких локонов. «Никогда еще не видел создания прелестнее», — с досадой подумал Брэндон.

На столике, придвинутом к ванне, он заметил флакон с маслом и большой кусок ароматного мыла. Брэндон неторопливо подошел к ванне и склонился, чтобы поцеловать Хэзер.

— Добрый вечер, дорогая, — негромко проговорил он, улыбнувшись.

Смущенная его мягкостью, Хэзер медленно погрузилась в ванну до самого подбородка. Она попыталась ответить на улыбку Брэндона, но губы ее задрожали, и улыбки не получилось. Добродушно усмехнувшись, Брэндон взял мыло и без особой осторожности погрузил его в воду. На лицо Хэзер попали брызги, и она вздрогнула.

— Вытрись, дорогая, — посоветовал он, подавая ей полотенце, — у тебя все лицо в каплях.

Хэзер выхватила у него полотенце и прижала к лицу. От ярости она не могла выговорить ни слова.

Брэндон молча отошел от ванны. Удобно устроившись в кресле, он с довольной улыбкой на лице принялся наблюдать за Хэзер. Хэзер вспыхнула и с раздражением заметила, что улыбка ее мужа стала еще шире.

— Купайся, дорогая. Может, хочешь, чтобы я потер тебе спину? — ехидно спросил он и наклонился вперед, словно собираясь встать.

Хэзер стиснула зубы и стала поспешно подниматься из ванны, но Брэндон сделал небрежный жест.

— Успокойся, Хэзер, и продолжай купаться, — уже серьезнее сказал он. — Вероятно, теперь тебе долгое время придется обходиться без такого удовольствия.

Хэзер села, с беспокойством поглядывая на мужа.

— Брэндон, прошу вас, не надо! У меня так мало радостей. — Она умоляюще взглянула на мужа. — Прошу вас, Брэндон, не лишайте меня последней из них!

Она прикусила дрожащую нижнюю губу и опустила голову. Усмешка на лице Брэндона исчезла, он поднялся, подошел к ванне и склонился, взявшись руками за края. Хэзер сидела понурившись, как ребенок, ждущий наказания. Когда Брэндон заговорил, его голос звучал чуть мягче:

— Ты чудовищно несправедлива ко мне, Хэзер, если считаешь, что я способен лишить тебя последней радости. Я просто сообщил тебе, что завтра нам придется перебраться на корабль, а через три дня мы отплываем.

Хэзер подняла голову, и на ее мокрой груди заплясал отблеск свечи.

— О, Брэндон, простите! — смущенно пробормотала она. — Я не хотела обвинять вас понапрасну…

Она осеклась, заметив, что Брэндон больше не смотрит ей в глаза, а устремил свой взгляд на грудь. Губы его побелели, щека начала знакомо подергиваться. Хэзер густо покраснела и с невнятным извинением прижала к груди мочалку. Брэндон круто повернулся и отошел к окну.

— Если вы соизволите выйти из ванны, мадам, — бросил он через плечо, — мы могли бы поужинать в более приемлемой обстановке. Поторопитесь, я уже отправил Джорджа за ужином.

Хэзер мгновенно вылезла из ванны.

Казалось, она спала всего несколько минут, прежде чем Брэндон встряхнул ее за плечи, стараясь разбудить. За окном было еще темно, но Брэндон успел уже полностью одеться. Он вытащил Хэзер из постели и подал ей одежду. Она нырнула головой в вырез платья, Брэндон помог одернуть его и начал застегивать пуговицы, пока Хэзер пыталась привести в порядок волосы. Набросив ей на плечи плащ, Брэндон нетерпеливо ждал, когда Хэзер закончит утренний туалет. Они спустились вниз, быстро перекусили, а затем направились к причалу.

На корабле уже началась суета: матросы готовились к погрузке. Посторонившись и пропуская капитана с женой, матросы еще долго смотрели им вслед.

Оказавшись в каюте, Хэзер сбросила плащ, свернулась на койке и моментально уснула, не проснувшись даже тогда, когда Брэндон накрыл ее одеялом. Днем они наскоро перекусили. Хэзер вышла на палубу, встала у борта и долго наблюдала за беспорядочной портовой жизнью. По причалу сновали торговцы, предлагая свежие фрукты и овощи матросам, которым наскучила однообразная диета из солонины, бобов и галет. Богатые, пышно разодетые торговцы расталкивали нищих и воров, опасаясь за свои кошельки. Матросы подзывали к себе портовых шлюх, над толпой возвышались прямые как палки возницы на козлах экипажей в ожидании клиентов. Яркие цвета смешивались здесь с тусклыми и грязными — таков был привычный колорит морского порта. Грузились и освобождались от груза корабли, ругань матросов перемешивалась с криками лоточников и голосами торгующихся купцов. Два матроса с «Флитвуда» очищали причал там, куда должны были подвезти повозки с грузом. Хэзер еще никогда не видела столь шумного и многолюдного места и наблюдала всю эту суматоху затаив дыхание, склонившись над перилами, чтобы ничего не упустить. Время от времени на палубе слышался звучный и властный голос Брэндона, отдающего приказы. Иногда он проходил мимо Хэзер в обществе мистера Бонифейса, помощника или боцмана, иногда спускался на причал и беседовал с купцами.