Взлететь (СИ) - "Лайа Дало"

И теперь эти крылья оказались такими тяжелыми… Они больше не поднимали ввысь, наоборот, тянули тяжким грузом. Долг. Семья. Первое она понимала, а о втором всегда мечтала. Реальность в очередной раз сыграла с ней злую шутку. Мечты исполнились, но с таким подвохом, что хотелось выть.

Она герой битвы, их группу нарекли Неистребимыми, и это на первом курсе! Они стали гордостью МВА, примером для многих, но достигнутое совершенно не радовало. В голове крутился один единственный вопрос — «зачем»? Кэт больше не понимала, в чем был смысл ее действий. Цель потеряла свою привлекательность, словно плесенью покрывшись смертью однокурсников и тем, что ощущалось как предательство. Предательство Тэкеши. Он предал саму ее мечту о непогрешимых высших. На проверку нэко оказались ничуть не лучше людей, такие же разные, плохие и хорошие.

Такие же, только холоднее, рациональнее. Долг превыше всего. Она давно должна была это понять, осознать, может быть тогда ей не было бы так больно сейчас.

— Шассси, впусссти меня!

Наг настойчиво бился в дверь, та натужно скрипела, но пока держалась.

— Шассси, открой! Ты жжже зззнаешшшь, в боевой форме для меня такая дверь не преграда.

«Дин-Дин шипит, значит челюсть перестроилась» — пронеслась мысль и одновременно с этим дверь все же не выдержала, сдавшись под напором могучего змеелюда.

— Шассси… — крепкие руки подхватили ее, — не плачь, всссе образззуетссся.

Наг бережно донес ее до дивана, усадил себе на колени, крепко обнял. Кэт уткнулась мокрым от слез носом в горячую шею, тихонько всхлипывая.

— Тэкеши? — наугад спросил Дин-Дин.

— Нет… да, — буркнула сдавлено мелкая. — Вице-адмирал.

— Так… уже прибыл… Что он тебе такого наговорил?

— Он…, - еще один всхлип, — он сказал-л, что Тэке-ши, из чувства-а долга-а принял ме-ня в круг.

— Ну логично, что в этом такого? — нахмурился наг. — За ним был долг жизни, он выплатил его, согласно традициям.

— В дыру традиции! — гневно рявкнула Кэт, резко отстраняясь. — Тошнит меня от них!

Дин-Дин смотрел в ее блестящие от слез глаза и понимал, что не может промолчать, хотя молчание могло бы стать решающим, могло бы все изменить.

— Шассси, все не так. Долг не отменяет… другие чувства. Понимаешь?

Девушка настороженно замерла.

— Ну что ты тут устроила водопад, а? Сама надумала, сама обиделась?

Запоздалый «ик», привет от истерики был нагу ответом.

— Угу, чисто в женском стиле, — Динар закатил глаза. — Сперва обижаться, а потом разбираться. Может быть, если будет настроение.

— Ты вообще о чем? — смешно насупилась Кэт.

— О тебе и твоей слепоте. Ты прямо как потерявший запах наг, — усмехнулся змеелюд. — Помнишь я тебе рассказывал про нашу родину? Так вот, тыкаешься как несмышленый змееныш во все стены, разбиваешь себе нос о каждый камень, когда все, что нужно сделать — это остановиться и прислушаться.

— К чему?

— К тому, что тебе говорит сердце. Иногда нужно слушать именного его.

— И что мне должно сказать сердце?

— Что ты сделала слишком поспешные выводы. Да, Тэкеши верный отпрыск Тэтсуя, но еще этот нэко помешан на тебе.

— Помешан…? — недоверчиво спросила девушка, постепенно успокаиваясь.

— Абсолютно точно. Разве ты не видишь, как он на тебя смотрит? Разве не понимаешь, что он дышит тобой? Не замечаешь его подрагивающие от желания прикоснуться пальцы?

Вытянутый зрачок опять пульсировал, выдавая нервозность нага, но нужно было сказать и последние слова:

— Он любит тебя, до безумия, до полного помешательства.

Внезапно до Кэт дошло, что Динар говорит не только о Тэкеши, но и о себе.

— Дин-Дин…

— Не надо, — махнул головой наг. — Не стоит. Я знаю, что в твоем сердце нэко, а не некий чешуйчатый.

Змеелюд грустно улыбнулся:

— Это не так страшно, как ты думаешь. Мы умеем любить на расстоянии. Наг всегда влюблен в свою госпожу, кто-то сильнее, кто-то слабее, и далеко не всем госпожа отвечает взаимностью. Мы знаем, как справляться со своими чувствами и быть рядом, несмотря ни на что.

— Дин-Дин…

— Говорю же, не надо, — наг приложил к ее губам палец. — Все так, как должно быть. Я всегда буду рядом, даже если наши дороги когда-нибудь разойдутся. Ты моя шассси навсегда, а большего мне и не надо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кэт молча кивнула, принимая слова змеелюда. На их фоне ее собственная мнимая обида показалась уж совсем детской.

— Спасибо тебе. Спасибо за все, — прошептала девушка.

— Не за что, шассси, — тепло промолвил Динар. — Только обещай мне кое-что?

— Что угодно!

— Не спеши, — рассмеялся змей, — вдруг я попрошу что-то невыполнимое?

— Не попросишь.

— Не попрошу… Да, шассси, не попрошу… — ее вера в него стала именно тем канатом, что позволил не сорваться в пропасть и завершить начатый разговор правильно. — Я хочу, чтобы ты никогда не закрывалась от своей любви, какую боль она бы ни причиняла. Хорошо?

— Хорошо, — твердо ответила Кэт немного подумав, — я запомню твои слова.

— И поговоришь с Тэкеши?

— И поговорю с Тэкеши, — кивнула девушка и добавила: — когда он выйдет из комы.

Кэт и не надеялась, что случай выполнить свое обещание представиться так скоро. Следующим утром ее разбудило сообщение от вице-адмирала, оно было коротким — «Очнулся».

Не раздумывая, Юу помчалась в медцентр, ведь как бы там ни было, но Ши дорог ей, как никто. Может быть наг прав насчет его чувств, может быть нет, но в своих она за ночь разобралась. Тэкеши нужен ей.

Однако в медцентре ее ждал жестокий облом — Тале успел сбежать из-под опеки врачей, о чем с рычанием поведал ей взъерошенный вице-адмирал. Скорее всего он и сам ринулся к брату, стоило только получить весть о его улучшившимся состоянии, не успел даже толком привести себя в порядок после сна. Зато успел кинуть ей сообщение.

— Есть идеи, где он? — хрипло спросил нэко.

Кэт только собиралась ответить, как ее коммуникатор выдал сигнал входящего звонка.

— Дин-Дин? — удивилась девушка.

— Если ты ищешь некоего пришибленного кота, то он в своей каюте. За кой дырой он самовольно выписался я не знаю, но на ногах еле стоит. На предложение вернуть его в медцентр ответил нецензурным отказом. Так что ползи сюда, сама будешь его вразумлять.

— Эм… — только и успела выдавить Юу, прежде чем наг отключился.

А рядом стоял тяжело дышащий нэко и разве что не извергал огонь:

— Малолетний придурок, — вырвалось сквозь зубы.

— Вице-адмирал Тэтсуя, Вы позволите…? — несмело спросила Кэт.

— Иди. Ясно же, почему он сбежал. Отвечаешь головой за его здоровье.

Слова давались с трудом, но Кохэку, как никто, знал, что такое честь и долг. Два стража, которые никогда не позволят ему переступить границу.

— Ай-ай, вице-адмирал Тэтсуя!

Кэт выбежала из медцентра, так и не заметив тоску во взгляде старшего брата.

Дверь в каюту Тэкеши была открыта и из комнаты доносился надломленный голос ее неугомонного ушастого:

— Кохэку, не нервничай так, все со мной хорошо. Да не хочу я валяться в этой дырявой капсуле! Ни болта она не помогает, мне другое нужно… Да, другая, ты прав.

Кэт поспешила показаться в проеме, пока не получилось, что она подслушала разговор двух братьев.

— Кэт… — выдохнул Тэкеши, приподнимаясь над подушками.

Выглядел кошак откровенно фигово, но это не помешало Юу кинуться к нему, запрыгнув с ногами на постель.

— Стой, ненормальная! Задушишь! — сдавленно рассмеялся нэко. — Все, Кохэку, отключаюсь, ко мне тут блондинистое ЧП нагрянуло…

Кэт всхлипнула, прижимаясь теснее. Плевать, что там думает себе этот космический айсберг, носящий отметки вице-адмирала. Пусть считает ее кем угодно, она знает, что дороже Тале у нее никого нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну, чего ты? — Тэкеши приподнял за подбородок заплаканное личико, — все же обошлось. Подумаешь, повалялся немного в капсуле, ну, так откачали же.

Теплые губы прикоснулись едва ощутимо к уголку рта, но Кэт было не до легких дразнилок, она тут же воспользовалась случаем углубить поцелуй. Нэко было удивился, замер, но замешательство длилось всего секунду. Откуда взялись силы неизвестно, но он крепко обнял вздрагивающую куколку, зарываясь одной рукой в разметавшиеся по плечам волосы. Язык наглого беловолосого вытворял нечто совершенно невообразимое, гулял по ее губам, ласкал небо, сталкиваясь с ее собственным языком, и от этого каждый раз новая волна мурашек атаковала тело и оседала жарким комом внизу живота.