Взлететь (СИ) - "Лайа Дало"

— Осторожно, поранишься… — нэко покачал головой, — бесполезно.

— Ничего не бесполезно! — в запале Кэт и не заметила, как по локоть погрузилась в остатки Чи в капсуле. — Ты будешь жить, слышишь!

Он не может с ней так поступить! Она же только… Едва… Нет, он обязан выжить! Чи в капсуле было какое-то не такое, почему-то не получалось установить с ней контакт.

— «Стриж»! — в отчаянии позвала Юу, — ты мне нужен!

И кораблик отозвался, но не так, как думала Кэт. Сам истребитель не сдвинулся с места, но что-то екнуло в ее груди. Девушка наклонилась к лицу Тэкеши, и, ведомая Чи, вдохнула воздух в окровавленные губы:

— Дышшшиии…

Нэко выгнуло в дикой конвульсии, но длилась она всего миг. Изломанное тело тут же обмякло, а Тэтсуя напоследок криво улыбнулся и прошептал:

— Вот мы и помолвлены.

Серебристые глаза закрылись, а дыхание становилось все тише и тише, пока не исчезло совсем.

[1] Боевая орбитальная станция.

Глава 22. Узы

Аонар Арн Цаде цедил уже третий бокал немийской настойки. Крепкое пойло, горькое и противное, но единственное, что еще могло хоть как-то снять напряжение. Опьянеть дроу не боялся, а вот немного расслабиться было обязательно, иначе он рисковал наворотить таких дел, что Империя вздрогнет.

Ректор был в бешенстве. Темная кожа приобрела сероватый оттенок, а из белой, всегда такой аккуратной косы торчали выбившиеся пряди. Белый цвет волос был очень кстати — седина, полученная в этом бою, была незаметна.

Он чуть не потерял молодняк.

Математика боя неутешительная. Погибло больше ста старшекурсников и две трети первокурсников. Из всех боевых групп не пострадала только ВБ725, за что уже получила позывной Неистребимые. Грозный позывной, но ребята его заслужили. Только благодаря их бесстрашию удалось остановить бойню и превратить катастрофу в победу с «приемлемыми потерями». Дроу сжал челюсти, сглатывая горькую слюну.

«Приемлемыми»… Ведущие-в-бой облажались по полной, с этим были согласны все, их ряды ждала нехилая чистка. Придется отказаться от планов на Хидеки, сейчас не время таких манипуляции, они просто не могут себе позволить держать в командующих рядах потенциальных предателей. Потенциальных, потому что, несмотря на все подозрения, доказать ничего так и не удалось.

Акайо ходил черней грозовой тучи. Он считал себя виноватым в чуть было не случившимся разгроме. Технически, так и было, но… Огромное такое, жирное «но». Ошибся не только декан Ведущих-в-бой, облажались они все, сильно недооценив противника, понадеявшись на техническое и тактическое превосходство. Зазнались. «Клоп» ясно показал им цену такой самоуверенности — скорость реакции на неизвестную угрозу оказалась прискорбно низкой. Отвратительно низкой.

И это был его, Аонара, провал в первую очередь. В иное время он бы, как минимум, распрощался с должностью, но в этой ситуации Император поступил мудро. Нэко были не в том положении, чтобы разбрасываться кадрами. Впереди маячила новая война. В этом древний дроу был уверен.

Бой у базы пиратов стал последним штрихом в картине, дав аналитикам недостающие кусочки головоломки. Не тауры, далеко не тауры стояли за дерзкой атакой на учебный полигон, и не обычные пираты ходили рейдами на грузовые и пассажирские суда по всей Империи. Впрочем, «мясо» может быть и было обычным, но управлял ими некто иной. Совсем иной. Ниточки тянуться за границы Империи, хоть бурление и сконцентрировалось в секторах возле Дома. Враг методично грыз их изнутри, проверяя на прочность, а они хлопали ушами и не видели дальше своего носа.

— Ректор Цаде, там… — дверь офицерского салона распахнулась настежь, впуская взволнованного ассистента.

— Что «там»? — устало спросил дроу, потирая переносицу.

— «Вездесущий»!

Аонар прикрыл глаза, чтобы молоденький нэко не увидел, как дернулось веко в нервном тике.

«Твою ж Бездну, крэшшшев Кохэку! Явился…»

Дроу ожидал появления вице-адмирала, и все же надеялся на отсрочку, но, очевидно, «Вездесущий» выдвинулся в их сторону раньше. Еще до того, как поступили печальные вести.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как там младший Тэтсуя?

— Все еще в коме.

Цаде досадливо поморщился. Намечался полный звездец. Крэшшшевы Тэтсуя славились своей преданностью клану, за своих стояли горой и мстили нещадно. Прямо, как дроу. И Кохэку был самым двинутым из всей семейки. Прятался под маской холодного высокомерия, но уж Аонар-то знал, что за саа’ле[1] этот нэко…

— Ректор Цаде, — скупо поприветствовал его явившийся спустя полчаса вице-адмирал.

Дроу успел привести себя в порядок, переплел косу, почистил мундир. Не хватало еще перед бывшим учеником показать свою слабость и боль. Настойка все еще бродила в крови, но это было к лучшему, помогалосмотреть на возмужавшего нэко спокойно, без чувства вины.

Да, с их последней встречи нэко изрядно заматерел. На него смотрел уже не ершистый котенок, а грозный кот. Дикий кот. Белые уши с острыми кисточками торчали из сложной серебряной косы. Необычные, фиолетовые глаза глядели холодно, немного свысока. Тэтсуя, что с него возьмешь. Китель идеально сидел на ладной фигуре, подчеркивая разворот плеч, внушительный рост и едва сдерживаемую силу. Каждое движение вице-адмирала было наполнено хищной грацией, выдавая в нем опытного бойца. Не просто нэко, а ходячая иллюстрация совершенного представителя высшей расы.

— Тэтсуя, — так же некорректно поздоровался дроу.

Между ними была старая то ли дружба, то ли вражда. Будучи курсантом Кохэку успел изрядно попить ректорской крови, но стоило признать, что и результаты у него были выдающиеся. Цаде импонировала смелость и жесткость единственного дикого на всю МВА, но вместе с тем бесило неуважительное поведение и почти полное игнорирование дисциплины. На его фоне Тэкеши был примерным учеником, и все же Аонар гордился своим выпусником.

— Где мой брат? — сразу перешел к делу нэко.

— Может присядешь, поговорим?

— Позже. Рапорты я прочитал, мнение уже составил.

— Я в курсе, — поморщился дроу. — Видел твое прошение Императору.

Именно Тэтсуя заступился за ректора, обратившись к Трону с просьбой о «шансе искупления», чем тут же воспользовался правитель всех нэко, выписывая лишь замечание проштрафившемуся Цаде.

— Так, где мой брат? — повторил свой вопрос вице-адмирал.

— По-прежнему в коме.

Ноздри на породистом лице гневно раздулись, но голос остался столь же ровным:

— На «Надзирателе»?

— Да, в главном медцентре. Проводить? — по-хорошему ему стоило бы обращаться к Тэтсуя по титулу, да на «Вы», но старые привычки, сдобренные настойкой, брали вверх.

— Я помню дорогу, — хмыкнул нэко.

Дверь за спиной вице-адмирала закрылась, и рука дроу автоматически потянулась к спрятанной за стулом бутылке. Нет, пока вся настойка не будет выпита, ему лучше не выходить из офицерского салона.

Все еще зверски хотелось кого-нибудь убить.

Кохэку одолевало примерно тоже желание. Он сказал ректору правду, после изучения всех рапортов картинка боя сложилась в голове, все огрехи и дурные решения очевидны, но винить кого-либо было глупо. Они всей Империей прозевали угрозу, и его — вице-адмирала, вина не меньше, чем того же Аонара.

И это его брат сейчас лежит в коме, непонятно как держась за угасающую жизнь.

В медцентре было тихо, светло и стерильно. Медперсонал, шурша спецодеждой занимался своими делами, проверяя состояние пациентов. Медцентр был переполнен, так что Кохэку пришлось обойти чуть ли не все раздельные ниши прежде, чем он обнаружил брата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Любопытно.

Раздавшийся за спиной холодный голос заставил Кэт подпрыгнуть на месте, резко разворачиваясь. Третий день она сидела у капсулы ее Ши, сил оставалось все меньше, и она сама не заметила, как задремала, положив голову на скрещенные руки, опираясь о тихо гудящую аппаратуру.

В медцентр не пускали никого, кроме родственников, поэтому посетитель оказался полной неожиданностью. Взгляд лихорадочно заметался по лицу незнакомого нэко, скользнул по нашивкам на кителе, и Кэт пружиной вскочила со своего места.