Лучший способ спрятаться - Екатерина Майская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя попытка догнать Аскольда, выяснить, что случилось и успокоить его — успехом не увенчалась. Он испарился из коридора быстрее, чем я в него выскочила!
Ладно, найду его после обеда.
После непонятного совещания шеф вышел спокойный как айсберг. Казалось, что он готов заморозить взглядом. Точно подменили…
— Ариадна, вы сегодня пришли на работу без сопровождения сотрудников управления.
— Эээ… Да я обычно все время так хожу…
— Вызовите ко мне Бехерева. Он теперь будет вас сопровождать и на работу, и с работы.
— Ваша светлость, не стоит…
— Мне лучше знать!
Таким жестким я его никогда не видела. Кажется, только пальцем коснись — порежешься.
— Ближайшие две недели вы не покидаете город ни при каких обстоятельствах. Выходных у вас тоже пока не будет. Вы будете дежурить в управлении по выходным.
Удивление было не просто написано на моем лице, оно было там написано, подчеркнуто, выделено жирным шрифтом и красным цветом…
Шеф был не похож сам на себя!
Что тут произошло, пока мы вскрывали сейфы в поместье???
Бехерев воспринял поручение от шефа абсолютно спокойно. Во всяком случае, выходя из кабинета в ответ на мою слегка виноватую улыбку, он ответил:
— Не принимай близко к сердцу. Мне не сложно. Теперь мы с Миланой будем заходить за тобой по утрам и провожать вечером.
— Надеюсь хоть по магазинам со мной ходить не будете…
— Нам тоже нужно покупать продукты, так что ничего страшного в этом не вижу.
— Спасибо, Алексей Прокопьевич.
— Можно просто Алексей. К тому же Милана будет рада. У нее не так много подруг осталось. Зато сразу стало видно, что их у нее и было немного. Знакомых — весь высший свет, а подруг… А вы можете быть хорошим другом, Ариадна.
Почему-то это простая фраза заставила меня покраснеть до кончиков ушей. Все-таки я не привыкла, когда меня хвалят, да еще и от души…
Оказывается, противостоять критике намного проще — выражение лица повысокомернее и все, а когда тебя хвалят… Да еще от души… Я теряюсь.
* * *
На обеде удалось узнать, что шеф отчитал Аскольда за какой-то прокол по работе, а тот обиделся, поскольку считает, что это было не заслужено. Разговаривать со всеми Аскольд отказывается. «Не ваше дело» — сегодня это его коронная фраза.
Все равно попробую поговорить с ним чуть позже.
А пока, взять схемы и к экспертам!
На мое счастье, Самуил Яковлевич был в лаборатории. В принципе он уже давно не выезжал на места преступлений. Его дело было из кусочков, собранных на месте преступления, сложить общую подробную и яркую картину. И в этом ему не было равных.
— Добрый день, Самуил Яковлевич. Вы можете кое-что посмотреть?
— Не гарантирую, что быстро, но… Что у тебя?
— Схема. Мне нужно знать… Те последние взрывы… Они по этой схеме сделаны или нет?
— А почему не обратишься к оперативникам? Это дело ведь у них.
— Эта схема попала ко мне не совсем обычным путем. Если моя теория подтвердится, пойду к ребятам или Ярославу Александровичу. А если нет, то зачем их зря отвлекать? Тем более, что у них там сейчас что-то важное. Их даже от обязательных тренировок освободили… И домой они уходят поздно вечером… Что их зря дергать.
— Ладно, егоза. Давай свою схему. Много не обещаю, но провести сравнительный анализ по недавним случаям — смогу. В архив не полезу!
— И за это спасибо, Самуил Яковлевич. Испеку на выходных пирожки, обязательно вас угощу!
— Беги уже, скорее я тебя пирожками от моей Софочки угощу. Она у меня мастерица!
— Ой, а меня граф в выходной дежурить поставил… Ну ничего, через выходные принесу. Тем более, что у меня там день рождения будет.
— День рождение — это хороший праздник. А сейчас беги. Посмотрю я твою схему, посмотрю…
* * *
День для Ярослава Александровича Вяземского был сложным. Требовалось не только разыграть все как по нотам, но и обеспечить наибольшую аудиторию и количество свидетелей. Точнее где-то оно должно быть максимальным, а где-то — минимальным. Вроде удалось.
Из управления шла утечка, но откуда именно — пока не удавалось установить. Слишком много людей было в курсе той информации, которая оказалась доступна заговорщикам: его передвижения, визиты Александра Павловича, встречи с информаторами… Была сделана попытка сузить количество подозреваемых лиц, но пока не получалось.
Ярослав прямо чувствовал, как утекает время, а он ничего не может сделать. Это выводило из себя. В детстве за взрывной характер его лучший друг назвал его Ярым. Ушло много времени и сил, чтобы натренировать в себе умение переходить в состояние абсолютного спокойствия в любой ситуации. Но иногда Ярый все же взрывался и тогда…
Пока удавалось сдерживаться.
В итоге, хотя Вяземский и не любил привлекать к своим операциям много людей, пришлось запускать в работу оба плана, и надеяться, что анализ произведен верно, и эта «охота» даст результат.
Определенную реакцию он, конечно ждал, правда не сразу в первые два-три дня, но к концу недели — точно. Вот чего Ярослав Александрович Вяземский никак не ожидал, так это того, что за полчаса до конца рабочего дня в его кабинет аккуратно постучится Ариадна.
— Ваша светлость… То есть, Ярослав Александрович, можно к вам по почти личному вопросу…
— Почти личному? Интересная формулировка.
Вяземский отложил бумаги, в которых делал пометки карандашом и сел, показывая, что он весь во внимании. После бала, ее знакомства с наследником, он подозревал, что она подойдет к нему с «личными» или, как она выразилась, «почти личными» вопросами. Девушки все же достаточно предсказуемы. Царапнуло, думал, что она — другая.
— Я вас слушаю, Ариадна.
— Помните тот день, когда нас с вами задело взрывом на месте происшествия? Вы тогда меня спасли, а руку потом лечить пришлось?
Это точно не тот вопрос, что он от нее ожидал! Другая. Точно другая. Не понятно, что в этом вопросе — личное, но явно не то, о чем он первоначально подумал. Ого, оказывается она может удивлять!
— Помню.
— Данное взрывное устройство сделано по схеме моего отца.
— Что?
Ярослав думал, что он хорошо держит лицо, но тут… Похоже удивления сдержать не смог.
— Ваш отец погиб, насколько я знаю.
— Да. Погиб, когда мне было десять лет. Вместе с мамой. В прошлые выходные мне удалось получить доступ к его рабочим документам. Кое-что показалось мне знакомым, и я отнесла это сегодня Самуилу Яковлевичу…
Девушка положила на стол
