Забвение роз - Ольга Романовская

  - Человеческие нормы морали соблюдай, - настаивал Шардаш. - Ты ей не подруга, чтобы телесами щеголять.

  Майхаль закатила глаза и аккуратно сгрузила ношу на постель. Показав язык брату, она подхватила плащ Шардаша и повязала вокруг бёдер.

  - А это вы были там? - подала голос Мериам. Она невольно отвернулась, когда Майхаль, наклонившись, практически коснулась грудью её лица.

  Шардаш кивнул:

  - Действие противооборотного зелья почти закончилось, так что осторожнее в тёмное время суток, Ики. Видел я ваши глаза: перепугались до смерти. Надо, пожалуй, сделать так, чтобы запах был сильнее.

  - Чей? - не поняла адептка и ойкнула, попытавшись стыдливо прикрыться: Мейхаль, недолго думая, разорвала на ней одежду, наградив глубоким декольте.

  - Его, - улыбнулась оборотница и оседлала порывавшуюся встать адептку. - Тревеус, ты морошкой займись. И сам поешь, и её с ложечки покормишь. И, будь любезен, возьми на нашей кухне...

  - Не возьму: магический резерв пуст. Так что либо сделай мамину мазь сама, либо лечи собственными силами.

  Шардаш отлил немного горячей воды в таз, смешал с холодной речной и с тряпкой, в которой Мериам узнала его прежнюю рубашку, подошёл к постели. Адептка залилась краской, гадая, что ему видно. Судя по всему, очень много. Профессор хмыкнул и наложил жгут, остановив кровотечение.

  - Я за медвежьим жиром, а ты раны ей почисти и найди применение морошке. Чтобы когда вернусь, на мордашке адептки Ики были написаны не ужас и боль, а спокойствие и умиротворение. Языком не трепли. После уйдёшь и ни слова никому не скажешь.

  Хлопнула дверь, и Мериам с облегчением перевела дух. Дальше ей оставалось только стонать и закусывать губы. Руки Майхаль порхали по ранам, губы что-то нашёптывали. Непривычным и странным казалось то, что вместо дезинфицирующего средства оборотница использовала слюну. Плечи покалывало, потом они налились жаром, который перешёл в холод. Руки будто онемели.

  - Ну вот, жгуты можно снять, - улыбнулась Майхаль и соскочила с Мериам. - Брат принесёт жир, и я тебя перевяжу. Рубцы он сам сведёт, но, вроде, и так быть не должно. А ты действительно его ученица?

  - Да. Мэтр на нашем курсе яды преподавал.

  Оборотница укрыла адептку одеялом и занялась морошкой. Весело напевая, она потолкла её ложкой и поставила варить, периодически помешивая.

  Вернулся окровавленный Шардаш. Майхаль укоризненно покачала головой, а Мериам в ужасе завизжала.

  - Некогда было отмываться, - отмахнулся Шардаш и протянул сестре нечто, завёрнутое в тряпицу. - Свежий. Медведь ещё дышал.

  Содержимое желудка Мериам запросилось наружу. Перед глазами стояла картинка разрывающего на части жертву оборотня. Просто так, только потому, что какой-то адептке понадобился нутряной жир.

  Пройдясь по брезгливости особ женского пола, Шардаш расстегнул и кинул на пол окровавленную одежду и уселся за стол, буравя Мериам взглядом. Она ёрзала как уж на сковородке, потом не выдержала и спросила, что ему нужно. Шардаш промолчал и обратил столь же пристальное внимание на сестру.

  - Сам смажешь? - Майхаль протянула брату чистые бинты из подручных материалов - рубашки Мериам - и растопленный жир. - Я её, кажется, смущаю.

  - Её все смущают. Давай, - профессор подтолкнул сестру к постели. - Чувствую, морошки я не дождусь. Две женщины в доме - а готовлю сам!

  Перевязав адептку, оборотница полностью раздела её и констатировала, что платье восстановлению не подлежит, а вот грязное бельё брата она замочит.

  - Там у меня ещё одна рубашка. Последняя. Дай ей. С утра разберёмся, где валялось то, что в деревне достал.

  Шардаш тактично отвернулся, и Майхаль ловко приподняла Мериам и облачила в мужскую рубашку, не вдевая руки в рукава. Она едва прикрывала бёдра, адептке хотелось отдёрнуть её, но мешали раненные плечи. Пришлось лежать и терпеть.

  Побросав вещи в стирку, Майхаль подошла к брату и склонила голову. Тот поцеловал её в лоб, отобрал свой плащ и выставил за дверь, велев не шастать голой по лесу, а сразу перекинуться.

  - Чего притихли? - Шардаш мешал варево из морошки, временами пробуя на вкус. - Испугались? Ураган Майхаль улетел, больше не объявится. Да и вас бы надо спровадить...

  - Выслеживать демона? - живо отозвалась Мериам из кокона одеяла.

  - Может, диплом сначала получите, Ики? - язвительно ответил профессор. - Магов широкого профиля я бы и близко к демонам не подпускал. К слову, ваш отец или дед дорогу никому из них не перешёл? А то идеально складывается: перстень украли, спрятали там, где вы бы нашли, вас бы обвинили в убийствах. Типичная месть для демонов. Так что там с близкой роднёй?

  Адептка заверила, что никто ни в какие конфликты с демонами не вступал, а у неё тоже разыгралась фантазия на тему баллады, исполненной в 'Бравом петухе'.

  - Это не фантазия, а интуиция, - возразил Шардаш, подул на ложку и попробовал морошку. Мериам невольно улыбнулась, заметив, как он цокнул языком от удовольствия. - Сами посудите: кто стал бы прятать перстень на чердаке? Передал бы его заказчику - и всё. И их два, два перстня. Второй у того демона. Спрашивается: зачем ему ещё один? Уничтожить? Смешно! Нет, ловушка чистой воды. Только демон одного не учёл: рассеянности девушек.

  - Но почему тогда обвиняют вас? Почему меня не убили и не свалили на вас?

  - Пытались же, Ики, - напомнил профессор. - Я все ваши воспоминания за последние месяцы видел. Тоже убийца ведь - а по виду и не скажешь. Троих полукровок проклятием одарила. На мне-то всего две смерти.

  Мериам потупилась, попробовала объяснить, но Шардаш отмахнулся, сцедил отвар из морошки в кружку и направился с ним к кровати. Пояснив, что адептка сама пить временно не может, профессор предупредив, что горячо, и влил напиток в рот Мериам. Налив себе точно такую же кружку, Шардаш осушил её и погасил огонь. Мериам услышала шелест одежды, а затем различила тень возле постели. Сжавшись, адептка задержала дыхание и практически сразу ощутила чужое тело под боком. Отчаянно заворочавшись, Мериам застонала: давали о себе знать раны.

  - Не дурите, право слово! Не собираюсь я на полу спать. Опять-таки запах ещё одного оборотня лишним не будет. Нарвётесь на кого-то, жизнь сохранит. Как бы вас аккуратнее-то? Ну и воняет этот жир!

  Шардаш пару раз чихнул и разрушил кокон одеяла.

  - Я не одета! - пискнула Мериам, отодвигаясь к самому краю. Больно - не больно, а деваться некуда.

  - Взаимно. Единственная оставшаяся чистая рубашка на вас.

  Адептка сглотнула. Что там ещё можно было снять, потому что что-то явно снимали? Ответ напрашивался сам собой и выразился в жалобном: