Крест мертвых богов - Екатерина Лесина

В никуда. По улице. Горячий асфальт, пыль, редкие больные деревья вдоль дороги, листья отчего-то не зеленые, а серые. И люди, которые идут навстречу, тоже серые. И отражения в витринах. Данила остановился перед одной, разглядывая себя. Дикий. Натуральный псих. А плевать, психам даже проще, с них спросу никакого… и был бы он психом – ударил бы, не задумываясь.

А он не смог.

Пожалел.

Улица изгибалась, то протискиваясь между домов, то, наоборот, разливаясь широким асфальтово-бетонным потоком, по которому неслись автомобили, вдруг сворачивая в сторону, в относительно тихие, прожаренные солнцем дворы. Вероятно, это была не одна улица, а две, или три, или десять. Данила просто шел. По тротуару и вымощенной розово-слюдяной плиткой дорожке, по выщербленному бордюру, мимо припаркованных машин, по узкой белой разделительной полосе, по газону и по земле… если сосредоточиться на том, чтобы идти вперед, просто идти, то в голове почти не остается места для мыслей.

Гейни убили, а он, Данила, – беспомощная тварь.

– Эй ты, урод, куда прешь? – резкий окрик, толчок в плечо.

– Сам урод! – Данила ощерился и ударил. Первым. Хоть раз в жизни он ударил первым. И его ударили. Сколько их было, нечаянных соперников? Данила не знал. Сколько длилась эта драка? Тоже не знал. Били. Бил. И снова его… Встать не получается, пропустил, как сшибли. Ничего, он подымется, он не слабак.

Слабак.

Асфальт перед глазами. Серые камушки в черном желе, щеке горячо, а носом дышать не выходит. Асфальт воняет.

– Ну ты, понял? – голос шел откуда-то сверху. – Понял, да?

Он ничего не понял, он просто будет лежать здесь. Пока не сдохнет. Данила закрыл глаза, и мир выключился.

Руслан

Вчерашняя мысль, нелепая и выпадающая за пределы выстроенной уже версии, не давала покоя. Она засела занозой и зудела, подталкивая Руслана к действиям не то чтобы противоправным, скорее излишним.

И Эльза обидится: ушел, не дождавшись возвращения, и записки не оставил. Руслан хотел, только не знал, что написать, и, промучившись минут десять, не написал ничего.

Точно обидится. И Церера вместе с нею, они ж две сестры, почти близняшки… почти родственницы.

Яна, против опасений, находилась дома, но в квартиру не пустила. Понятно, не доверяет.

– Что вам надо? – строгий голос. Ледяная королева. Вот только покрасневшие глаза и чуть припухшие веки выдавали ее с головой.

– Поговорить с вами.

– Вы вчера… поговорили.

– Яна Антоновна, вы извините, пожалуйста, но у вас своя работа, а у меня – своя.

– А у работы – издержки. – Она не собиралась принимать извинения, она проигнорировала их с царской небрежностью, и Руслан рассердился. В конце концов, он действительно делает свою работу, он не виноват, что вчера все получилось так отвратительно.

– Яна Антоновна, у меня к вам один вопрос. Скажите, вы составили завещание?

– Что? – голубые глаза вспыхнули яростью. – Да что вы за человек такой!

Обыкновенный. Самый что ни на есть обыкновенный человек. Среднестатистический. Не слишком успешный, не слишком богатый, не слишком умный, иначе раньше бы додумался.

– Яна Антоновна, давайте серьезно. Я не угрожаю, я спрашиваю, и не из любопытства. Мне, как частному лицу, глубоко плевать и на ваш бизнес, и на ваше завещание, да и на… – Руслан вовремя себя одернул.

Или не вовремя.

– И на меня в придачу, – завершила предложение Яна. – Что ж, отвечу. Да, я оставила завещание. В случае моей смерти все должно было отойти Наташе.

– Это ваша сестра, которая погибла? – Руслан похвалил себя за хорошую память. Яна кивнула, нахмурилась и совсем другим тоном произнесла:

– Там есть дополнение… несколько дополнений… в случае Наташиной смерти все отходит Даниле.

– А если и с ним что-то случится?

Она молчала несколько минут, но все-таки ответила.

Ее ответ не подтвердил новую версию. Ее ответ не опроверг новую версию. Ее ответ требовал дополнительного исследования в данном направлении.

– Яна Антоновна, пожалуйста, вы не могли бы позвонить нотариусу… мне нужно взглянуть. А лучше, если он снимет копию. В интересах следствия.

– Если только в интересах следствия.

Она ушла, а в квартиру так и не пригласила, заставив дожидаться под дверью. Мелкая женская месть? Хотя какая разница, уже не так и важно, куда важнее – успеть. Для начала хотя бы к нотариусу.

– Я распорядилась, вам сделают копию. Вот адрес, – в нарушение примет и традиций Яна Антоновна протянула визитку через порог квартиры.

– Спасибо. И… и еще, Яна Антоновна, вы уж извините, но мне нужен ваш крест, полагаю, временно, протокол оформим, изъятия, под мою ответственность… – он бормотал что-то невнятное, а она слушала. Когда же слова закончились и Руслан замолчал, соизволила ответить:

– Креста у меня нет.

– А где он?

– У Костика. Константина… – Она снова задумалась, и мысли ее были столь явными, почти осязаемыми, что Руслану даже стало немного неудобно. Неприлично это, за чужими мыслями подсматривать. – Он книгу пишет… по истории, о том, какая она на самом деле.

– И для этого ему нужен крест? И часто он просил?

Пожатие плечами и вялый ответ.

– Иногда. Но он вернет. Всегда возвращал.

Куда только подевалось сине-яростное пламя в глазах. Куда она вся подевалась, Яна Антоновна? Неужели и вправду больна?

– Вы не правы, Костя ни при чем, – сказала Яна Антоновна, прежде чем захлопнуть дверь.

Копию завещания Руслан получил без проблем. Также без проблем нашел и контору «Поиск», относительно которой испытывал опасения – мало ли, вдруг исчезла, растворившись среди бессчетного количества таких же контор-однодневок. Но нет, на месте и однодневкой не выглядит. Офис пусть и небольших размеров, но в хорошем районе, да и обставлен не то чтобы богато, скорее уж с той невзыскательной простотой, что свидетельствует о работе хорошего, а значит, недешевого, дизайнера.

Рыжая секретарша, узнав о цели визита, велела обождать. Ну да, сейчас начнут говорить о морали и этике, о деловой репутации и невозможности разглашения информации… придется требовать и давить, они станут сопротивляться… а время уходит. Быстро, чересчур уж быстро уходит время.

Как успеть-то?

– Проходите. Евгений Федорович вас примет, – девушка улыбнулась, и Руслан вздрогнул – передних зубов у красавицы не было.

– Любонька, шла бы ты сегодня домой! – донесся зычный голос. – А то ведь у меня сердце слабое!

Рыжая покраснела.

– Коронки она, видишь ли, ставит… сидела б дома, а то как улыбнется, так у меня прям тут все переворачивается, – рыхлый светловолосый тип похлопал себя по груди. – Да вы садитесь, садитесь. Из милиции, значит? На работу устраиваться или как?

– А что, устраиваются? – поинтересовался Руслан, присаживаясь. Директорский кабинет был до того крохотным, что непонятно, как сюда вместилось столько мебели: и шкаф, и стол, и даже два стула, да и сам хозяин, который в силу крупного телосложения занимал места преизрядно.

– Устраиваются. Кто на постоянную, кто подрабатывать… а что, нам опытные люди нужны. Плата сдельная, мы себе посреднический процент берем, а основной гонорар человеку, по делу работающему. Все легально, все чисто и законно. Хотя нет, Любонька ж говорила, что вы по делу, по делу…

– Яны Антоновны Укревич, – подсказал Руслан.

– Точно. Извиняйте, но от жары этой совсем голова не работает, все забываю, буквально все… Укревич, Укревич… не помню. Заказов много. Все кого-то теряют, потом ищут…

– А вы находите?

– Находим, – Евгений Федорович, пыхтя, выбрался из-за стола и, приоткрыв дверь, гаркнул: – Любонька, зайка моя, найди-ка дело Укревич! И побыстрее, побыстрее, птичка моя беззубая… ох, господи, душно-то как… а с кондиционеру болею, вот чуть посижу, и сразу ангина. И чем это вас так заинтересовала Укревич? Нет, нет, конечно, я дело предоставлю, мне с вашим ведомством еще сотрудничать и сотрудничать, но вы уж не обессудьте, постарайтесь особо не распространяться… сами понимаете, времена нынче такие, народу конфиденциальность подавай.

Он был болтлив и потлив, по-медвежьи неуклюж и вместе с тем умен, дружелюбный и вежливый Евгений Федорович.

– Не представляете, сколько людей к нам обращаются. И платить готовы, но мы честно работаем, аванс на расходы и потом уж по факту исполнения… Любонька, солнышко ты мое, иди домой. За папку спасибо, но… инфаркт же случится, с кем останетесь? Совсем не жалеют. А вы смотрите, смотрите…

Руслан смотрел, папка-то тонкая, внутри договор, несколько распечатанных на принтере листов, какие-то справки, частью новые, частью старые, пожелтевшие от времени, полуслепые, с поистершимися печатями и вовсе нечитабельным текстом.

– Позвольте. – Евгений Федорович вежливо взял папку, скоро пробежался по тексту, перелистнул бумаги и затем уж высказался: – Ну, дело-то непростое, но первые результаты есть… куда ребенок попал, мы нашли, осталось судьбу проследить да потомков, если таковые будут, выявить. Согласно желанию заказчицы.