Наваждение Беса - Елена Левашова

вид, что ничего такого не произошло… Роюсь в сумке немного дольше обычного. Я уже вижу сложенную футболку, однако, делаю вид, что еще не нашла ее. Кошелек, помада, расчёска… Зачетная книжка, студенческий билет. Черт бы побрал Бесо! Если он сейчас… Если… Я оденусь, придумаю несуществующее дело и уйду. И приходить буду редко – два раза в неделю, например.

– Настя, я правильно понял – ты меня соблазняешь? – он подходит ближе.

Сглатывает, не переставая пялиться на мои груди.

– Что? Нет конечно. С чего ты решил? – возмущенно отвечаю я.

На мгновение наши взгляды схлестываются. Я вскакиваю со стула и рывком вынимаю из сумки майку. Руки не слушаются, а губы дрожат от обиды. Роняю ее на пол, поднимаю спешно, собираясь надеть, но Бесо меня опережает – забирает вещь из моих рук. Отбрасывает ее в сторону и накрывает грудь ладонью. Кожа на шее вспыхивает от его заполошного дыхания, а низ живота наполняется тяжестью. Пальцы Бесо легко сжимают мой сосок поверх кружева, высекая из меня предательский стон.

– Нет? Не соблазняешь? Я ошибся?

Че-ерт… Я на ногах не могу удержаться, а уж что-то ответить… Шумно выдыхаю и отступаю на шаг.

– Нет, конечно, – сиплю упавшим голосом. – Можешь не утруждаться, Бесо. Я могу обойтись… Куплю себе… Как его, черт?

– Вибратор? – улыбается Бесо, медленно спуская с моих плеч лямки.

– Да, именно так. И совсем не обязательно все это… Многие семьи прекрасно уживаются и без… Ммм, Бесо, а если войдут? О, господи…

– Дурочка моя… Как же я скучал… Даже заговорить боялся об этом. Думал, никогда не простишь.

Бесо торопливо целует мою шею, сжимает пальцами болезненно-твердые соски, прикусывает ключицы.

– Бесо, запри дверь…

Он нехотя от меня отрывается. Опускает жалюзи, запирает дверь и возвращается. Стискивает в объятиях, рычит, целует, лижет мою кожу, словно боится, что я передумаю.

Я тоже смелею – дергаю края его футболки и пытаюсь ее снять. Целую мужа в ответ, царапаю плечи, глажу кожу… Мой… Любимый… Желанный…

– Сдохну, если не окажусь в тебе… Прости… Не могу ни минуты ждать…

Он торопится. Стягивает спортивные штаны и садится на скрипучую койку. Дергает ремешок моих брючек и снимает их вместе с трусиками.

– Настенька моя… Прости…

Бесо сажает меня сверху и тотчас входит на всю длину. Толкается, стиснув зубы, гладит бедра, хватает губами соски. Нам хватает минуты, чтобы кончить. Кричу, вцепившись в плечи мужа. Качаюсь на волнах ускользающего наслаждения, глубоко дышу и обнимаю его…

– Девочка моя… Родная… Я без тебя умру скорее, чем от этой заразы. Прости меня… Я люблю тебя и всегда любил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Бесо… Не надо…

– Я хочу жить, Насть. Ради тебя и нашего малыша. И домой хочу. Забирай маму и завтра возвращайтесь домой. Ты согласна?

– Нет, Бесо. Есть некоторое обстоятельство. Я не хотела говорить, но… В моем доме живет мой папа. Тот самый Стычкин. Он не виноват, но кражу хотят повесить на него.

Глава 47

Настя

Бесо внимательно на меня смотрит, а потом крепко прижимает к груди. Обдает жарким дыханием шею, согревает кожу касанием больших ладоней. Я мгновенно вспыхиваю, позабыв о разговоре, папе, его болезни… Обо всем. Пью его близость, как воду из ледяного колодца… Люблю его…

– Бесо, ты слышал, что я сказала? – мурлычу, ерзая на его напряженных бедрах.

– Потом, Насть… Я только начал, родная. Ты, как сочный кусочек жареного мяса. И я хочу тебя медленно-медленно обгладывать.

– Ай! – вздрагиваю от прикосновения его настойчивых пальцев.

Бесо выкручивает мои соски, спускается по дрожащему животу ниже, к развилке между ног. Размазывает влагу вокруг острого, чувствительного бугорка, а потом разворачивает меня к себе спиной.

– Настена, тебе точно можно? – сипит он, боясь моего отказа.

Замирает в ожидании ответа, а я чувствую, как телу передается нетерпеливая дрожь его пальцев.

– Можно, Бесо… Нужно… Потому что я… Я так сильно хочу, – скулю я. – Очень хочу тебя, Бесо.

– Скажи еще, жена. Как же долго я терпел… Завтра же свалю отсюда домой. Ни дня больше не останусь.

Бесо давит на мою поясницу, заставляя прогнуться. Отводит мое бедро в сторону и осторожно входит, высекая из моей груди протяжный стон.

Улавливаю его ритм и толкаюсь навстречу. Принимаю своего мужчину, дышу одним на двоих горячим, густым, как кисель воздухом… Позволяю держать свое влажное от пота, обессиленное тело в его крепких руках… Да что там тело, жизнь. Себя. Потому что без него у меня нет опоры. Он мой стержень, а я его…

Наслаждение словно бьет по спине металлической плетью. Как сладкая, тягучая боль, которую дарит только любовь – не влечение или влюбленность, а единение душ. И, да… Кажется, я только сейчас понимаю, что значит любить… Прорастать в человека каждой клеточкой, разделять с ним все – удовольствие и болезнь, беду или радость, нужду и богатство…

Откровение приходит в мое сердце так неожиданно, что хочется кричать. Задыхаться от восторга и благодарить жизнь за это знание…

– Я люблю тебя, Бесо. Только тебя… И навсегда… тебя.

Обнимаю его за плечи, слушаю, как успокаивается в груди большое сердце. Позволяю ему клеймить себя поцелуями, рычать от удовольствия, делать со мной все, что ему хочется… Трогать везде… Гладить, изучать, вдыхать запах… В такие моменты Бесо напоминает мне голодного хищника, обнюхивающего свою жертву.

Конечно, до дома я не доезжаю. Остаюсь ночевать в палате Бесо, занимая вторую койку. И я не побоюсь утверждать, что провела судьбоносную ночь рядом с мужем…

Утром нас будит Семен Сергеевич. Я нехотя продираю глаза и проверяю торопливо, успела ли одеться после ночных утех с мужем.

– Спасибо, Настюша, что дежурите вместо меня, – довольно улыбается старик. – А я с хорошими новостями. Договорился о проведении операции по пересадке костного мозга. Медлить нам нельзя. Болезнь может прогрессировать, каждая минута на вес золота. Записывать вас?

– Да! – произносим в унисон.

– Семен Сергеич, я готов хоть завтра лететь, – говорит Бесо.

– Летите, мои хорошие, кто вам не дает? Я составлю подробную выписку. У нас есть все необходимые анализы. После операции