Неподвижная земля - Алексей Семенович Белянинов

сказал лейтенант. — Держи лошадей, свою и танкабаевскую, Танкабай!.. — слегка возвысил он голос. — Парень остается в твоем распоряжении. Если нам удастся потеснить их — ты пойдешь по выстрелам, — действуй по обстановке.

— А я? — спросил Алибай.

— Слышал приказ? — резко сказал Воронов. — Остаешься здесь и все будешь делать, что скажет Танкабай.

Вдвоем с Досымжаном Воронов поехал вдоль подножия бархана.

На противоположной стороне Шегену и Николаю Карееву пришлось тоже обогнуть бархан. Здесь они спешились, повели коней в поводу, не спуская глаз с видневшегося впереди мохнатого поперечного холма.

Шеген остановился.

— Николай, вот, смотри, — хорошим бугор… А я правее. Надо же выбить их с того места, откуда они нас обстреляли.

— Ну, давай, — отозвался Кареев. — И тогда мы но остальным с заду ударим.

Короткая автоматная очередь прервала разговор.

Они залегли. Шеген оставил Николаю своего коня, а сам начал отползать.

Стрелял Жетибай.

Он дал еще одну очередь — как раз в том направлении, куда начал отползать Шеген.

— Я знаю, один из них пойдет в обход, чтобы сзади, — сказал Жетибай остававшемуся с ним Касыму. — Не подпускай. А я возьму того, кто остался на месте.

В лощине раздавались короткие очереди — и там шло взаимное подкарауливание. Жетибай подался вперед, используя каждую морщину поверхности, казалось, он, как ящерица, зарывается в песок.

Николай Кареев не видел его. Он только почувствовал близкую опасность и дал очередь. Но его очередь никого не задела. Зато ответная уложила его наповал. Предсмертная судорожная тоска вытолкнула его на бугор, и теперь он весь был на виду у Жетибая, и тот для надежности прошелся по нему еще раз.

Испуганные кони — серый в яблоках и черный с белыми подпалинами — кинулись бежать.

Жетибай успел обменяться выстрелами и с Шегеном, который находился уже в стороне, по дороге к Жихареву и Сарсенгали, но, почуяв недоброе, на всякий случай выстрелил назад.

Касым воспользовался перестрелкой и на полном скаку, с двумя конями присоединился к Жетибаю.

— Того бы еще снять, — кивнул Жетибай в сторону Шегена, — и можно было бы пойти на помощь нашим.

Он, распластавшись, снова начал отползать.

Касым с лошадьми остался — по соседству с Николаем Кареевым, неподвижно лежавшим в обнимку с небольшим бугром.

На противоположной стороне Танкабай в своем укрытии прислушивался: оттуда, куда ушли Воронов с Досымжаном, выстрелы раздавались не часто. Видно, и те, и другие выбирали позицию, чтобы действовать наверняка. Со стороны Шегена и Николая очереди — одна за другой — неслись из-за бархана.

— Алибай… Я пойду им на помощь. Тех там, кажется, двое, — против Шегена и Николая. Мы втроем прикончим их или возьмем. Я дам знак — и ты скачи к нам. А пока займи мое место. Если меня обстреляют, ты прикроешь… Видел, как мы прикрывали своих?

— Видел. Сделаю, — сказал Алибай. Это был уже не мальчик, готовый по любому поводу вступить в пререкания.

Танкабай пустил коня галопом, и пока он пересекал лощину, ни одного выстрела не раздалось. Он выехал прямо через гребень. И почти в прямом смысле свалился на голову Касыму. Касым был один, с двумя лошадьми.

— Подними руки, быстро! — приказал Танкабай, и Касыму пришлось бросить автомат и поднять кверху обе руки. — Отойди на пять шагов… — Касым отошел. — Ложись лицом вниз.

Касым лег, а Танкабай, укрывшись в яме, спросил:

— Где второй?

— Пошел за вашим. Слушай… Если ты позволишь мне взять автомат, ты будешь не один, а нас будет двое. Только быстро решай, быстро…

— Врешь, сволочь! Кто тут с тобой?

— Жетибай…

— А-а, сам Жетибай…

Короткий пистолетный хлопок заставил Танкабая вздрогнуть и уткнуться лицом в песок. Касым поднял голову.

— Встань! — приказал ему Жетибаев. — Ты рад был поднять руки. Я все слышал — ты предал. Он тебе не поверил, но ты бы пошел против нас, я знаю.

Касым заговорил:

— Жетибай! Ты был храбрый в Каркыне и сейчас храбрый, когда мой автомат у твоих ног. Но ты напрасно… Ты думаешь, я с ним пошел бы? А фотографии?

Он продолжал говорить и вдруг по всем правилам, как учили в разведшколе рванулся вправо, потом — под ноги Жетибаю. Но ударил выстрел, раньше, чем он до него дотянулся. Касым упал на бок, и у него хватило сил сказать:

— Немес ты… Последняя сука! Жаль… Но лучше от твоей руки, чем…

Еще одна пуля заставила его замолчать.

— Говорил же я Жихару…

Но тут Жетибаеву пришлось схватиться за автомат, чтобы ответить на выстрелы Шегена, который чуть-чуть не успел прийти на помощь своим.

XI

Алибай в своем укрытии прислушивайся к их перестрелке, но видеть, что там происходит, он не мог. Он с нетерпением ждал сигнала от Танкабая, но сигнала не было.

Алибай не понимал, что там случилось.

Он понял одно: настало время, когда он должен, как говорил лейтенант, «действовать по обстановке». Он вернулся к коню, которого держал привязанным к длинному ремню, и поехал в ту сторону, куда недавно отправились Воронов и Досымжан.

А им вдвоем приходилось сдерживать четверых.

— Что же там Танкабай? — с досадой сказал Воронов, еще не зная, что человека, которого так звали, уже нет в живых.

Воронов быстро обернулся, когда его сзади позвали:

— Летинан! Летинан!

— Скорее сюда… А Танкабай где?

— Не знаю. Он пошел к Шегену и Николаю — им помочь. Но не вернулся и меня не позвал, как хотел.

Воронов вынужден был теперь и мальчика принять в расчет.

Они располагались: Алибай — посередине, лейтенант перебрался влево, а Досымжан — вправо, к подножию бархана, самого ближнего к поперечному холму.

Пока Нуралы и Халлыназар вели редкую перестрелку с лейтенантом и Досымжаном, Жихарев и Сарсенгали сделали перебежку — к тому самому крайнему бархану, возле которого занимал позицию Досымжан.

Только гребень разделял их.

Досымжан слышал позади перестрелку Воронова. Досымжан понимал: те двое постараются что-нибудь придумать, и он должен скорей освободиться и вернуться к лейтенанту.

Наискось — по склону и вверх — Досымжан пополз к гребню и тут голова к голове столкнулся с Сарсенгали.

Стрелять не мог ни тот, ни другой. Они сцепились на вершине, и Досымжан старался перевалить противника к себе, Сарсенгали — к себе.

За этой схваткой наблюдал снизу Жихарев, но стрелять и ему было нельзя, чтобы не попасть в своего. За схваткой наблюдал Алибай — и тоже не мог пустить в ход автомат.

Все же Досымжану удалось перевалить к себе Сарсенгали, Но у того освободилась рука, он сумел вытащить нож и сунул его — коротко, без замаха. Досымжан охнул и отвалился. Сарсенгали потянулся за досымжановским автоматом, который валялся ближе, чем его