Неподвижная земля - Алексей Семенович Белянинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я? — спросил Алибай.
— Слышал приказ? — резко сказал Воронов. — Остаешься здесь и все будешь делать, что скажет Танкабай.
Вдвоем с Досымжаном Воронов поехал вдоль подножия бархана.
На противоположной стороне Шегену и Николаю Карееву пришлось тоже обогнуть бархан. Здесь они спешились, повели коней в поводу, не спуская глаз с видневшегося впереди мохнатого поперечного холма.
Шеген остановился.
— Николай, вот, смотри, — хорошим бугор… А я правее. Надо же выбить их с того места, откуда они нас обстреляли.
— Ну, давай, — отозвался Кареев. — И тогда мы но остальным с заду ударим.
Короткая автоматная очередь прервала разговор.
Они залегли. Шеген оставил Николаю своего коня, а сам начал отползать.
Стрелял Жетибай.
Он дал еще одну очередь — как раз в том направлении, куда начал отползать Шеген.
— Я знаю, один из них пойдет в обход, чтобы сзади, — сказал Жетибай остававшемуся с ним Касыму. — Не подпускай. А я возьму того, кто остался на месте.
В лощине раздавались короткие очереди — и там шло взаимное подкарауливание. Жетибай подался вперед, используя каждую морщину поверхности, казалось, он, как ящерица, зарывается в песок.
Николай Кареев не видел его. Он только почувствовал близкую опасность и дал очередь. Но его очередь никого не задела. Зато ответная уложила его наповал. Предсмертная судорожная тоска вытолкнула его на бугор, и теперь он весь был на виду у Жетибая, и тот для надежности прошелся по нему еще раз.
Испуганные кони — серый в яблоках и черный с белыми подпалинами — кинулись бежать.
Жетибай успел обменяться выстрелами и с Шегеном, который находился уже в стороне, по дороге к Жихареву и Сарсенгали, но, почуяв недоброе, на всякий случай выстрелил назад.
Касым воспользовался перестрелкой и на полном скаку, с двумя конями присоединился к Жетибаю.
— Того бы еще снять, — кивнул Жетибай в сторону Шегена, — и можно было бы пойти на помощь нашим.
Он, распластавшись, снова начал отползать.
Касым с лошадьми остался — по соседству с Николаем Кареевым, неподвижно лежавшим в обнимку с небольшим бугром.
На противоположной стороне Танкабай в своем укрытии прислушивался: оттуда, куда ушли Воронов с Досымжаном, выстрелы раздавались не часто. Видно, и те, и другие выбирали позицию, чтобы действовать наверняка. Со стороны Шегена и Николая очереди — одна за другой — неслись из-за бархана.
— Алибай… Я пойду им на помощь. Тех там, кажется, двое, — против Шегена и Николая. Мы втроем прикончим их или возьмем. Я дам знак — и ты скачи к нам. А пока займи мое место. Если меня обстреляют, ты прикроешь… Видел, как мы прикрывали своих?
— Видел. Сделаю, — сказал Алибай. Это был уже не мальчик, готовый по любому поводу вступить в пререкания.
Танкабай пустил коня галопом, и пока он пересекал лощину, ни одного выстрела не раздалось. Он выехал прямо через гребень. И почти в прямом смысле свалился на голову Касыму. Касым был один, с двумя лошадьми.
— Подними руки, быстро! — приказал Танкабай, и Касыму пришлось бросить автомат и поднять кверху обе руки. — Отойди на пять шагов… — Касым отошел. — Ложись лицом вниз.
Касым лег, а Танкабай, укрывшись в яме, спросил:
— Где второй?
— Пошел за вашим. Слушай… Если ты позволишь мне взять автомат, ты будешь не один, а нас будет двое. Только быстро решай, быстро…
— Врешь, сволочь! Кто тут с тобой?
— Жетибай…
— А-а, сам Жетибай…
Короткий пистолетный хлопок заставил Танкабая вздрогнуть и уткнуться лицом в песок. Касым поднял голову.
— Встань! — приказал ему Жетибаев. — Ты рад был поднять руки. Я все слышал — ты предал. Он тебе не поверил, но ты бы пошел против нас, я знаю.
Касым заговорил:
— Жетибай! Ты был храбрый в Каркыне и сейчас храбрый, когда мой автомат у твоих ног. Но ты напрасно… Ты думаешь, я с ним пошел бы? А фотографии?
Он продолжал говорить и вдруг по всем правилам, как учили в разведшколе рванулся вправо, потом — под ноги Жетибаю. Но ударил выстрел, раньше, чем он до него дотянулся. Касым упал на бок, и у него хватило сил сказать:
— Немес ты… Последняя сука! Жаль… Но лучше от твоей руки, чем…
Еще одна пуля заставила его замолчать.
— Говорил же я Жихару…
Но тут Жетибаеву пришлось схватиться за автомат, чтобы ответить на выстрелы Шегена, который чуть-чуть не успел прийти на помощь своим.
XI
Алибай в своем укрытии прислушивайся к их перестрелке, но видеть, что там происходит, он не мог. Он с нетерпением ждал сигнала от Танкабая, но сигнала не было.
Алибай не понимал, что там случилось.
Он понял одно: настало время, когда он должен, как говорил лейтенант, «действовать по обстановке». Он вернулся к коню, которого держал привязанным к длинному ремню, и поехал в ту сторону, куда недавно отправились Воронов и Досымжан.
А им вдвоем приходилось сдерживать четверых.
— Что же там Танкабай? — с досадой сказал Воронов, еще не зная, что человека, которого так звали, уже нет в живых.
Воронов быстро обернулся, когда его сзади позвали:
— Летинан! Летинан!
— Скорее сюда… А Танкабай где?
— Не знаю. Он пошел к Шегену и Николаю — им помочь. Но не вернулся и меня не позвал, как хотел.
Воронов вынужден был теперь и мальчика принять в расчет.
Они располагались: Алибай — посередине, лейтенант перебрался влево, а Досымжан — вправо, к подножию бархана, самого ближнего к поперечному холму.
Пока Нуралы и Халлыназар вели редкую перестрелку с лейтенантом и Досымжаном, Жихарев и Сарсенгали сделали перебежку — к тому самому крайнему бархану, возле которого занимал позицию Досымжан.
Только гребень разделял их.
Досымжан слышал позади перестрелку Воронова. Досымжан понимал: те двое постараются что-нибудь придумать, и он должен скорей освободиться и вернуться к лейтенанту.
Наискось — по склону и вверх — Досымжан пополз к гребню и тут голова к голове столкнулся с Сарсенгали.
Стрелять не мог ни тот, ни другой. Они сцепились на вершине, и Досымжан старался перевалить противника к себе, Сарсенгали — к себе.
За этой схваткой наблюдал снизу Жихарев, но стрелять и ему было нельзя, чтобы не попасть в своего. За схваткой наблюдал Алибай — и тоже не мог пустить в ход автомат.
Все же Досымжану удалось перевалить к себе Сарсенгали, Но у того освободилась рука, он сумел вытащить нож и сунул его — коротко, без замаха. Досымжан охнул и отвалился. Сарсенгали потянулся за досымжановским автоматом, который валялся ближе, чем его
