Белая река (СИ) - Далинская Олеся

Киаран махнув ладонью, с усмешкой посмотрел на нее.

— А ты что ждала, милая, разноцветные пузырьки и радугу над стаканом?

— Я тебе не милая.

Огрызнувшись Ева уставилась на мутную коричневую поверхность. А она-то думала это должно как-то сногшибательнее выглядеть.

— Ты слышал? Можешь больше не скалить зубы…

— Она милая.

— Здесь тебе не светит…

— Гор, ты слишком самоуверен.

— Ну, что вы опять начинаете, — попытался успокоить Киарана и Гора сидевший до этого тихо и незаметно, Кастр.

— А ты вообще помалкивай.

— Не смей с ним так разговаривать, он моя правая рука.

— Да если бы не Ева, я к вам и не пришел…Сдались мне ваши плиты, ваш Сайконг и чертов Церон…

— Да ну… — мрачно протянул Гор…

— Я вспомню все?

Они одновременно замолчали. Киаран повернулся к Хитки. Гор…Ева боялась смотреть на него. Что-то застыло в амарантовых глазах, что-то беззащитно горькое и болезненное. Она не привыкла его видеть таким, она не хотела видеть это в его глазах…Лучше пусть будет жесткость, его невыносимая самоуверенность и высокомерность, даже злость пусть будет — но не то, что сейчас клубилось, вызывая тревожную тоску.

— Да. Абсолютно все.

Теперь они уставились на нее, Киаран с Кастром в ожидании, и, наверное в предвкушении, что вот она выпьет это и скажет, где же плиты, Гор…Ева вздохнула.

— Я не буду это пить.

Отставив чашку, она откинулась на спинку стула и смотрела только на непостижимые, черные глаза Хитки, приготовившись к взрыву возмущения и ярости со стороны высшего и недовольства жрецов.

— Вот так дела, — Киаран многозначительно поглядывал на Гора, но заметив, как застыл тот и воздух вокруг сокольничего ощутимо накаляется, готовый взорваться, предпочел заткнуться.

В комнате снова повисла тишина.

— Почему. — Мягкий голос Гора, заставил Еву отвести взгляд от Хитки и повернуться к Гору.

— Я… — Ева судорожно сглотнула комок в горле, понимая как подвела сейчас всех, одной фразой перечеркнув их надежду. — Я найду плиты. Обязательно, но пить это не буду.

В какое-то мгновение она увидела это в темноте его глаз, момент, когда он принял решение. Боль и горечь утонули в глубине глаз, оставив обычный для Гора, непроницаемый лед.

Встав, он подошел к ней и отодвинул чашу еще дальше, давая понять всем, что заставлять ее не будет.

— Ну вот, — проворчал Киаран, поднимаясь со своего места и почему-то недовольно поглядывая на Кастра, — человек редкие компоненты тратил, силы и энергию, а вы отвергли его дар.

— Гор… — неуверенно промямлил Кастр.

Предатель.

Ева встала, и ведомая под руку Гором, пошла к выходу.

— Ну, вы даете, — развел руки Киаран, до этого уверявший, что ему вообще плевать на все, — вот так просто отказались, Хитки зря создавала снадобье?

Провидица улыбнувшись, расколола орех.

— Да не переживай ты так красавчик, это было не снадобье.

Ева с Гором обернулись уже у самой двери.

— А что там было?

— Бульон. Овощной, с добавлением трав, желудок у меня прихватило, хорошо помогает… — бросив скорлупу в тарелку, Хитки глубоко вздохнув, снисходительно посмотрела на жрецов.

— Ты не готовила зелье?

— Нет. Я знала, что она его пить не станет.

Улицу прошли в тишине, каждый думая о своем. Гор с Евой и не взглянули друг на друга и только уже когда за ними захлопнулись ворота башни, высший отдавая наездникам приказ вернуться, коротко глянул в сторону понурившейся Евы. Кастр с Киараном ушли в башню, не пытаясь ничего выяснять.

— Я не буду спрашивать, почему ты не сделала этого, но…

— Почему Гор? Разве тебе не интересно?

Тот отвернувшись, раздраженно повел плечами.

Ева вскипев, пулей помчалась туда, где только что исчезли в дверном проеме жрецы. Чертов сокольничий…Вечно прячется от этого, будто страус, боясь признать, что некто становиться слишком важным в его жизни.

А разве не пряталась она не выпив из той чаши. Хитки даже готовить не стала. К чему зря трудиться, прекрасно зная, что снадобье не понадобится. Вместе с каменными плитами, она вспомнит и то, что было между ними…И снова будет боль, снова страдание и…Уход?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гор догнал ее в лифте. Ева отвернулась к стеклу, сил нет смотреть в эти глаза. Он знает, он все понял, но упорно молчал, не пытаясь поднять щекотливую тему их сложившихся отношений.

— Тебе нельзя возвращаться. Это опасно.

— Разве мы не были осторожны? Теней отвлекли, их не было.

— Всегда есть вероятность, что кто-нибудь увидел и доложил. Рисковать тобой нельзя.

— Наверное. — Не оборачиваясь к нему, со вздохом согласилась Ева.

Прислонился ближе, мышцы спины даже расслабились от того жара, что исходил от него. На живот скользнула ладонь.

— Эви. Я так и не сказал тебе, как скучал…

Ева зажмурилась. Открыла глаза и очертания башен, домов и мостиков пошли рябью от пелены слез, мгновенно выступившей от его тихого шепота. Это первые человеческие слова Гора, какие он должен был сказать, встретив женщину из прошлого. Но нет, это же высший, он устроил скандал, подозревая Еву в том, что она пудрила ему мозги, притворяясь заблудшей душой из другого мира.

Он скучал…По Эвите, не по ней. Хотя получается она и есть та женщина из прошлого. Ева запуталась. Дверь лифта с тихим шумом открылась и она обогнув Гора вошла в просторный холл предпоследнего этажа.

— Куда направилась?

— К себе.

— Там больше не твоя комната, все твои вещи этажом ниже.

Ева повернулась.

— Ты забыл спросить меня, Гор.

Амарантовые глаза не спеша скользнули вдоль ее тела, откровенно и чувственно.

— Ева, ты разделишь со мной мои апартаменты? — улыбнулся, в глазах полыхнул огонь, ничего не изменится, если она скажет нет, но стоило хотя бы вынудить его… — Ты нуждаешься в безопасности и защите, а где, как не рядом со мной?

— В башне Гор? Тут вполне безопасно.

— Ну, так что, Ева?

— Нет.

— И ты больше не фрейлина.

— Нет. Я найду ящики, — пылко высказалась Ева, — если прятала Эвита, а она — это я, значит найду.

— Ева, дворец огромный, а еще невозможно найти направление, он приглушил зов камней. Была единственная нить — ты, но…

— Вот именно приглушил Гор, — Ева и сама не заметила, как спустилась по центральной винтовой лестнице в личные владения Гора, — хоть вы посмеялись над моим предположением о ящиках, но стоит подумать, как Церону удалось уменьшить излучение. А где Киаран?

— Не знаю, — с высокомерным равнодушием отозвался Гор, недовольный тем, что та перечит и продолжает настаивать на своем, — может даже у меня, присосался к зелью Коичи.

Он оказался прав. Причем жрец не в одиночестве, напротив расположился Велех и даже Кастр, правда, со стаканом вина, пристроился.

— Что будем делать Гор?

Вопрос Кастра, заставил всех вопросительно уставиться на вошедших Гора и Еву.

— Она утверждает, что найдет их.

Киаран фыркнув, откинулся на спинку тахты.

— Это самоубийство, возвращаться во дворец, после той сцены ревности, что ты устроил.

— Почему ревности, — Гор прошелся по комнате и уселся за стол, — у меня возникли подозрения. Я разозлился.

— А… — жрец теней подмигнул Еве.

Сморщившись на его шутовство, и опасаясь, что опять вызовет смех у собравшихся, она решила все-таки расспросить Киарана о камнях.

— Киаран, как вы это чувствуете? Зов камней, как вы говорите?

Тот, махая мундштуком, вычертил замысловатую фигуру в воздухе.

— Как я ее чувствую…От нее исходит как волна моей стихии. — Закатив свои удивительной голубой чистоты глаза к потолку, тот подыскивал точные слова, — это как частички темноты, несущиеся сквозь пространство улавливаются мною.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Бывают частички света — фотоны, у темноты нет физического определения.

Жрец теней замолчал и уставился на нее. Велех, присосавшись к своему мундштуку, красноречиво вскинул брови. Обернулась на Гора, тот сидел склонив голову и внимательно наблюдал за разговором.