Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса - Станислав Куняев

Какая идиллия! Благородные немцы, обуреваемые чувством неизбывной вины перед евреями, хотят искупить свой грех бескорыстной помощью – хотят облегчить свою совесть, а благородные евреи – отказываются: «Нет! Не надо! Вы и так сами разорены, едва сводите концы с концами. Спасибо, дорогие друзья арийцы! Давайте жить безо всяких компенсаций и контрибуций! Мы же два избранных народа, товарищи по общему несчастью!» Если бы все было так, я бы поверил, что Полян и Кох настоящие, честные историки. Но на самом деле история с германскими деньгами выглядела иначе. Цитирую отрывок из книги «Автобиография», написанной президентом Еврейского палестинского агентства Наумом Гольдманом, который был в 1951 году представителем Государства Израиль по вопросу о репарациях:

«Вначале 1951 года Израиль впервые выступил на мировой арене, направив четырем союзным державам две ноты, в которых указывалось, что еврейские требования, касающиеся возмещения ущерба новой Германией, определены суммой полтора миллиарда долларов, из которых половину должна выплатить Западная Германия и половину – Восточная. Эта сумма основывалась на следующих расчетах: Израиль принял около 500 000 евреев, и экономическая реинтеграция одного беженца стоила примерно 3000 долларов. Спасая эти жертвы нацизма и приняв на себя огромные финансовые расходы, Израиль считает себя вправе предъявить эти требования от имени еврейского народа, хотя и без законной основы, так как еврейское государство не существовало во времена нацистского режима» (с. 262).

«В этих обстоятельствах израильский министр иностранных дел летом 1951 года обратился ко мне как к президенту Еврейского Палестинского агентства и попросил меня созвать конференцию крупных еврейских организаций США, стран Британского Содружества и Франции для оказания поддержки израильским требованиям и изыскания средств, способных заставить их выполнить» (с. 263).

«Переговоры, которые мы намеревались провести, были весьма щекотливыми. Они не имели никакой юридической основы» (с. 268).

«С большой смелостью и великодушием федеральный канцлер принял за основу для дискуссии сумму миллиард долларов, но я знал, что партия, враждебная столь гигантским уступкам, уже сформировалась внутри правительства, среди вождей политических партий, среди банкиров и промышленников. Мне повторяли с самых разных сторон, что бесполезно рассчитывать даже на приблизительную сумму».

«На первом этапе переговоров между немцами и делегацией Конференции по притязаниям было достигнуто общее соглашение о возмещении ущерба и о его законодательной регламентации. На следующем этапе встал вопрос об общей сумме притязаний, достигавшей 500 миллионов…»

«Мне пришлось снова поехать в Бонн 3 июля, и я сделал следующую уступку: 10 % от 500 миллионов будут предназначаться нееврейским жертвам нацизма и распределяться самим германским правительством» (с. 282).

«Соглашения были подписаны 10 сентября 1952 года в Люксембурге. Германию представлял канцлер, Израиль – министр иностранных дел Моше Шарет, а я – Конференцию по притязаниям» (с. 283).

«Германские поставки были решающим фактором экономического подъема Израиля на протяжении последних лет. Я не знаю, какова была бы судьба Израиля в некоторые критические для его экономики моменты, если бы Германия не сдержала своих обязательств. Железные дороги, телефонные линии, портовые сооружения, системы орошения; целые отрасли промышленности и сельского хозяйства не были бы в их нынешнем состоянии без немецких репараций. Наконец, сотни тысяч еврейских жертв нацизма получили за последние годы значительные суммы по закону о возмещении ущерба» (с. 286).

«Когда утром в день моего пребывания я нанес визит премьер-министру Израиля Давиду Бен-Гуриону он подошел ко мне с торжественным видом: «Мы с тобой имели счастье увидеть два чуда: создание государства Израиль и подписание соглашения с Германией. Первое сотворил я, второе ты» (с. 284).

В другой своей книге, «Еврейский парадокс», Н. Гольдман рассказывает не только о своих переговорах с Германией, но и способе, каким он выбивал репарации из Австрии. Он сказал канцлеру Раабу: «Вы должны платить репарации евреям».

– Но мы сами были жертвами Германии , – возразил Рааб.

Гольдман заявил: «В таком случае я сниму самый большой кинотеатр в Вене и каждый день буду показывать фильм о вступлении немецких войск и приезде Гитлера в Вену в марте 1938года». (Хорошо бы поставить фильм о нашем вступлении в Ригу в 1940 г. – Ст. К.)

Тогда Рааб сказал: «Хорошо, вы получите ваши деньги».

Речь шла о сумме порядка 30 миллионов долларов. Через некоторое время Гольдман пришел снова: нужно еще 30 миллионов.

– Но, – сказал Рааб,  – мы дали согласие только на 30 миллионов.

– Теперь вы должны дать больше!  – сказал Гольдман и получил, что требовал. Он пришел и в третий раз и получил такую же сумму.

Итак, переговоры шли очень тяжело, почти два года. Но в конце концов евреи принудили немцев заплатить все, что положено. Это к тому, как совершились «два чуда»: построилось государство на чужой земле и на чужие деньги. А третье чудо заключается в том, что у нас выросла новая школа историков в лице Альфреда Коха и Павла Поляна. На фоне этого исторического конфуза комплимент Поляна в адрес своего соавтора: «Альфред Кох интересуется цифрами, особенно точными» звучит по меньшей мере издевательски.

Как же так, опытный жрец Холокоста Полян недосмотрел за своим соавтором-арийцем и позволил ему так подставить свое имя, подорвать авторитет профессионалов по Холокосту, скомпрометировать столь ценное издание? Приходится после этого думать, что Полян не знает скрижалей, которые пишут верховные жрецы и основатели государства Израиль. Но если бы только одна такая позорная ошибка! В предисловии к книге, написанном Кохом, есть главная мысль о том, что владеть Палестиной должны евреи, не только потому, что они «народ Библии», но главным образом потому, что они умеют хозяйствовать на этой земле, обустраивать и облагораживать ее, в отличие от диких, нецивилизованных, не умеющих создать ничего путного арабов.

«Когда сегодня едешь по Израилю, то не устаешь удивляться, сколько человеческой энергии потрачено на обустройство этой страны. Склоны всех гор по пути от Тель-Авива до Иерусалима засажены вручную кедрами и кипарисами. Апельсиновые и мандариновые сады по пути от Иерусалима на юг. Вся Гимлея – сплошь оливы и пшеничные поля <…> этого ничего не было. <…> Сейчас; когда вновь обострилась дискуссия о праве евреев на землю Израиля, слышатся разные аргументы со всех сторон. <…> Но самого главного аргумента никто не приводит. А аргумент этот прост и ясен. Разве не принадлежит земля тому кто сделал ее лучше, чище, кто вернул ей былую красоту, кто заменил топор дровосека лейкой садовода? Кто в безжизненную пустыню провел воду, кто оросил поля, не знавшие плуга сотни лет, кто построил прекрасные белые города на месте жалких глинобитных лачуг, кто проложил дороги вместо верблюжьих троп, возвел больницы, уничтожил эпидемии, ликвидировал голод?».

Какая вдохновенная тирада не просто колонизатора, но идеолога колонизации, ее красноречивого апостола, ее самозабвенного философа и поэта!

Точно также рассуждали конкистадоры-испанцы в XVI веке, дав себе безграничное право от имени европейской христианской инквизиторской цивилизации разрушать жизнь Центральной Америки и сводить с лица планеты языческие народы майя и ацтеков. Точно так же обращались с племенами Дикого Запада англосаксонские протестанты… Точно так же огнем и мечом англичане навязывали свою хищную волю Индии, Китаю, Африканскому континенту. Французы не отставали от них, протянув длани от Алжира до Индокитая. Да и немцы, с вожделением глядя на восток, пытались навязать «russischen Sweinen» свою европейско-арийскую цивилизацию… Я уж не говорю о голландцах, португальцах, итальянцах, бельгийцах и «разных прочих шведах», у которых тоже крыша поехала от алчности и которые тоже успели схарчить все, что падало со стола более крупных хищников.

Казалось бы, что после Второй мировой войны, когда обрушилась, словно во время землетрясения, вся колониальная архитектура, создать еще раз нечто подобное уже невозможно. Но не тут-то было. Жрецы Холокоста нашли слабое место на карте человечества и сумели обратить вспять ход мировой истории…

Но до сих пор тревога не покидает их: а вдруг их детище – государство, возведенное при помощи великих мифов, великого террора, великих денег и великой пропаганды, рухнет, что случится тогда? Альфред Кох пугает человечество:

«А случится вот что: через какое-то время засохнут сады Израиля и на месте цветущих рощ опять появятся пыльные пустыни. Грязные лохматые собаки вместе с чумазыми арапчатами будут побираться вдоль грязных обочин, выпрашивая кто кость, а кто денег у проезжающего туриста.