Несостоявшийся шантаж - Платон Обухов

Некоторые письма откладывались в специальные ящички. В конце рабочего дня, когда обработка корреспонденции прекращалась, сортировщицы должны были аккуратно занести имя и адрес людей, пославших эти отложенные письма, в свои персональные компьютеры. Нескольким адресатам рассылались стандартные открытки. На лицевой стороне была приклеена глянцевая фотография Белого дома с зеленеющей лужайкой, а сзади шел текст-клише: «Президент Соединенных Штатов Джон Пенн и его администрация благодарят Вас, Дорогой Друг, за Ваше обращение. Надеемся использовать Ваши ценные мысли в своей практической работе. Искренне Ваши…», а дальше шла размноженная подпись Пенна, Джона Сигрэма и других высокопоставленных сотрудников администрации.

Какие-то письма отсылались после того, как на них был проставлен штамп «почтовой службы Белого дома», в отдельные департаменты и министерства. И лишь малая часть корреспонденции удостаивалась чести быть доложенной если не самому президенту, то людям из аппарата Сигрэма.

Одно такое письмо оказалось в стопке, которую разбирала Патриция Медисон. Это был листок плохой желтоватой бумаги. Наверху фломастером крупно-размашистым почерком было написано: «Президенту». Ниже шел длинный ряд цифр. А в самом низу были наклеены кусочки титульного листа книги «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, издательство «Альфред Кнопф», Нью-Йорк, 1991 год.

«Шифр», — сразу поняла Патриция. Она сняла трубку телефона и позвонила в аппарат Сигрэма. Коротко объяснила, что за письмо получила.

Через минуту письмо было отправлено по телефаксу в Специальный штаб при Ричарде Скаукрофте.

Олег внимательно разглядывал большую карту Гренландии. Его губы беззвучно шевелились — он произносил никогда не знакомые доселе экзотические названия: «Нуук, Кангерлуссуак, Тингмиармиут, Инуарфигссуак…»

— Никогда не думал, что на старости лет придется заниматься Гренландией! — кисло заметил Брюс Локкарт.

— Значит, нашли лишь одну боеголовку? — задумчиво спросил Олег.

— Да. Хотя поиски ведутся с применением самых совершенных средств. Специалисты говорят, что с такими силами и средствами можно и иголку в стоге сена отыскать…

— Значит, в Гренландии была спрятана лишь одна боеголовка, — уверенно заявил Смирнов. — А остальные преступники или выбросили, или захоронили, или, наоборот, до поры до времени держат в надежном месте.

— Почему ты так решил?

— Потому что на их месте я поступил бы точно так же! Они не дети и понимают, что при наличии упрямства и соответствующей техники ядерные боеголовки, спрятанные на территории Гренландии, неизбежно будут найдены. Зачем же им лишаться своего главного средства давления? Они прячут одну-единственную боеголовку, мы ее находим, и террористы потирают руки. Они сумели убедить американцев в том, что их угрозы — не пустой звук, внушили им надежду на то, что боеголовки можно найти и тем самым не платить выкупа, — а значит, вхолостую расходуются время, деньги, люди на бесполезные розыски в Гренландии.

Брюс Локкарт закурил и молчал до тех пор, пока сигарета не была выкурена наполовину. Сбив пепел, он проронил:

— Я и сам подозревал что-то в этом роде. Ты помог облечь мои подозрения в четкую форму. Я немедленно доложу об этом Скаукрофту.

В комнате вновь воцарилась тишина. Наконец Олег со смехом сказал:

— Мне уже начислили деньги за двое суток работы, а сегодня истекают третьи. Но пока я лишь вникаю в дело…

Брюс Локкарт ободряюще взглянул на Смирнова:

— Как раз сейчас от тебя потребуется участие в оперативных мероприятиях.

Он окончательно затушил сигарету и подошел к большому сейфу. Его электронный замок был закодирован на отпечатки пальцев Локкарта и ряда других сотрудников Специального штаба. Локкарту было достаточно взяться за массивную бронзовую ручку сейфа, изображающего орла, терзающего свою добычу-змею, и дверца распахнулась.

— Опасно, — заметил Олег, кивая в сторону сейфа. — Кто-то может завладеть твоими отпечатками, наклеить на подушечки пальцев их пластиковые копии и открыть сейф.

— Во-первых, случайные люди в наше здание не пройдут, — пробурчал Локкарт, — во-вторых, если бы ты присмотрелся ко мне повнимательнее, то заметил, что, прежде чем взяться за ручку сейфа, я несколько мгновений внимательно гляжу в глаза изображенного на ней орла. В этих глазах — чувствительный фотоэлемент. Он сравнивает цвет и форму моих глаз с заложенными в память электронного замка и в зависимости от этого принимает решение…

Вытащив из сейфа тонкую папку, Локкарт протянул ее Смирнову:

— Специальный штаб пришел к выводу, что потенциальными преступниками являются две гангстерские группы. Одна, в Сан-Франциско, возглавляется итальянскими эмигрантами братьями Берлускони. Другая базируется в Вашингтоне. Ее босс — доминиканец Майкл Робсон. Тебе, по-видимому, предстоит работать именно с ним…

На ходу сдирая с папки бумажную ленту с печатью «Строго секретно», Олег зашагал к двери кабинета Локкарта. На пороге его задержал голос сотрудника ЦРУ:

— Олег! Вся операция «Большой шлем» — самая большая на сегодняшний день государственная тайна Соединенных Штатов! Помни об этом!

Президент, проводивший совещание по вопросу об оказании американской финансовой помощи Ливану и государствам Центральной Америки, страдавшим от вылазок промарксистски настроенных партизан, был отвлечен телефонным звонком.

Перед началом совещания с госсекретарем Говардом Тайсоном и Джоном Сигрэмом президент Пенн распорядился, чтобы все телефонные звонки к нему откладывались на час.

«Случилось что-то экстраординарное, — подумал Пенн, хватая трубку. — Наверное, это Скаукрофт».

Он не ошибся. Это был Скаукрофт. Он находился у входа в Овальный кабинет и просил личной аудиенции.

— Извините, — нахмурился Пенн, обращаясь к Тайсону и Сигрэму. — Давайте снова соберемся через полчаса.

Через тридцать секунд после того, как госсекретарь и шеф аппарата сотрудников Белого дома покинули кабинет его хозяина, туда вошел директор ЦРУ.

Он молча положил перед Пенном расшифрованный текст послания к нему.

«Американский выкуп и выкупы других государств в виде золотых слитков должны быть положены в стальной контейнер. Контейнер следует сбросить в Гудзон в районе между Статуей Свободы и Говернорс-Айлендом в двенадцать часов дня по нью-йоркскому времени 3 августа. Ждем золота!»

Пенн со страдальческой гримасой взглянул на директора ЦРУ:

— Придется собирать выкуп?

Скаукрофт потер подбородок. Опустив голову, выдавил из себя:

— Надежды я пока не теряю…

Глава VII. Решающий удар

США (Вашингтон)

В полночь охранник, стоявший на восточной башне замка Робсона, с помощью прибора ночного видения заметил, как к высокой чугунной ограде замка подъехал большой автомобиль. Это была пожарная машина.

Он тут же связался с внутренними постами наблюдения, которые следили за территорией замка и подступами к нему с помощью телекамер.

Тут же была объявлена общая тревога. К остановившейся у ограды машине послали трех вооруженных автоматами, гранатами и базуками охранников.

Когда до машины оставалось тридцать метров, по рации охранникам был передан приказ: залечь и укрыться. Злоумышленники сумели вывести из строя телекамеры, установленные на участке стены как раз в том месте, где остановилась пожарная машина. Охранявшие замок Робсона люди поняли, что намерения у нападающих — самые серьезные. Надо было подтягивать подкрепления.

К трем охранникам, залегшим возле кустов, присоединились еще пятнадцать человек. Такими силами идти в атаку было уже нестрашно.

Старший группы — долговязый верзила Джо, выходец из той же доминиканской деревни, где родились сам Робсон и Лукреция, поднялся во весь рост и гаркнул в мегафон:

— Немедленно отойдите от ограждения! Не подчинитесь — откроем огонь!

Последние слова Джо были перекрыты громкими разрывами гранат, которые, не долго думая, метнули в них «пожарные». Охранники залегли и открыли беглый огонь. Но автоматные пули отскакивали от бортов автомобиля, не причиняя ему вреда.

Вскоре взревел мощный мотор, и автомобиль гостей стал отъезжать от ограждения. Джо вытер пот, заливавший глаза, и послал вдогонку длинную очередь.

Но пожарная машина, сделав круг, уже повернулась к ограде кабиной.

Джо хрипло прокричал:

— Огонь!

Пули оборонявшихся отлетали от лобовых стекол пожарного автомобиля.

Внезапно из пожарной машины вырвалась огненная струя, опалив ограду, землю перед ней и сзади нее. Один за другим забили три мощных огнемета.

Жар был так силен, что на головах у охранников стали скручиваться волосы, а пятнистое полевое обмундирование начало тлеть. Джо махнул рукой, и цепь отползла назад на пятнадцать метров.