Одна на миллион (СИ) - Шолохова Елена

– Только я не рад. Абсолютно не рад.

– Убирайся!

Домой я попал уже в третьем часу ночи. Первым делом зарядил телефон, а как только включил его – посыпались эсэмэски: этот абонент звонил вам… и номер Анжелы. Чёрт!

С трудом уговорил себя не звонить и не писать Анжеле немедленно – так хотелось поговорить с ней. Я же не видел её с самого утра. Ничего, завтра поговорим. Так даже лучше – буду видеть её глаза.

Ночь всю не спал, слонялся, подбирал слова, представлял себе её реакцию, вспоминал наш поцелуй в лифте, еле утра дождался.

Примчался на работу одним из первых. Когда проходил мимо поста охраны, случайно взглянул на их мониторы, выставленные рядком, затем на охранников и остановился. В общем-то, не собирался я выяснять отношения, это был, скорее, внезапный сиюминутный порыв.

– А кто у нас Витя?

Два парня посмотрели на третьего. Тот – на них, затем, помешкав, сказал:

– Ну я.

Судя по тому, как он занервничал, я понял, что попал в точку.

– Поговорим?

Он сглотнул, снова посмотрел на тех двоих, затем кивнул мне:

– Только быстро, нам нельзя оставлять пост надолго…

– Быстро-быстро.

Мы отошли в сторону.

– Витя, это же ты с Аллой встречаешься, верно?

Он кивнул и зачем-то уточнил:

– Две недели как.

– Срок, – согласился я.

– В смысле, вы уже с ней к тому времени всё…

– А-а, ну да, всё. Так это ты или Алка пустили слух про меня и Анжелу?

Охранник снова смутился. Стеснительный он какой-то.

– Я не знал, что Алла так всё преподнесёт.

– А зачем ты ей вообще это рассказал?

Витя пожал плечами.

– Я не думал… да и не так я говорил. Просто сказал, что вы с дочкой шефа целовались в лифте, а потом она вырвалась и убежала. Ну… просто Алла постоянно про вас говорит… ну… как вы её обидели. Тоже достало, если честно. Ну и ляпнул, не подумав. Да я и представить не мог, что она такое раздует. Ну если надо, я могу сказать, что не так всё было, что вы не…

– Да не надо, не парься, само забудется.

– А что мне делать?

– Выводы делай. На будущее.

Витя снова кивнул.

Я поднялся к себе. Сел ждать. До чего же медленно шло время!

Ровно в девять зашёл к своим в отдел – стол Анжелы оказался пуст. Девчонки загалдели, перебивая друг друга, а я даже сообразить не мог, о чём они.

– Анжелы ещё не было? – перебил я Марину.

– Нет.

Ни слова не говоря, я вышел из кабинета. Под ложечкой неприятно заныло, возникло смутное ощущение, точнее, предчувствие чего-то плохого.

Я набрал её, теперь она была недоступна. Снова. Мы с ней как лиса и журавль. Звоним друг другу по очереди и по очереди не можем дозвониться.

В десять меня вызвал к себе Рязанов. Неясное беспокойство отчего-то стало сильнее, хотя причины я не понимал. Наоборот ведь хорошо – у него можно поинтересоваться, где Анжела, но сердце всё равно частило и дёргалось.

Рязанов оказался в кабинете один.

– Проходи, Вадим Сергеевич, есть кое-что обсудить.

– А где Анжела? С ней всё в порядке? – спросил я с ходу.

Рязанов заметно помрачнел:

– Анжела здесь больше не работает.

Я сморгнул, непонимающе уставился на Сергея Ивановича.

– Не работает? Как?

– Я её уволил.

– Но… почему?

Он молчал. Видно было, что мои вопросы его раздражают и отвечать ему совсем не хочется, но меня сейчас занимало только это, поэтому я не унимался. Да и просто не понимал – с чего вдруг такая скрытность?

– Анжела сама захотела уйти или…?

– Или. Говорю же – уволил.

– Но за что?

– Вадим Сергеевич, – после долгой паузы разродился он, – я помню, что ты мне вчера рассказал, и понимаю твою реакцию…

– Да не понимаете! У меня ведь не праздный интерес. Она – мой сотрудник. На неё возложены определённые функции. Важные функции. Она сегодня, вот например, должна была…

– Вадим, это ты не понимаешь. Ты просто расстроен и не можешь рассуждать… объективно. На то, чем там у тебя занималась Лина, найти специалиста не проблема. Причём гораздо более толкового.

Я хотел возразить, но он и слова не дал вставить.

– Знаю, ты хвалил её в последнее время. Но ты, опять же, к ней не объективен. Да ты сам взгляни – до её появления твой отдел работал слаженно. Сам говорил всегда, какая у тебя отличная подобралась команда. Но пришла Лина, и сразу начались какие-то интриги, сплетни, скандалы. Да и кто вчера собирался увольняться, потому что с ней он работать не может?

– Да, может, это я заблуждался. Видел только то, что на поверхности. А её появление просто как лакмусовая бумажка показало, кто есть кто и чего стоит.

– Да ладно тебе. Ерунда всё это. Вокруг Лины всегда так – проблемы и неприятности. Это единственное, что она умеет делать превосходно.

– Я думаю, – сухо сказал я, – вы ошибаетесь, Сергей Иванович. Может, я и правда к ней не совсем объективен, но и вы относитесь к Анжеле предвзято.

– Не предвзято, а трезво. Лина моя дочь, и я прекрасно знаю, что она из себя представляет.

– Да нет же! – вспыхнул я и затем уже спокойнее добавил: – Конечно, кто я такой, чтобы влезать в ваши семейные дела, но со стороны всё же виднее… Вы ничего хорошего в ней не видите, а ведь она…

Я мог так много сказать о том, какая она, но никак не мог подобрать нужного слова.

Рязанов смотрел на меня как на дурака, потом поморщился и отвёл взгляд в сторону.

– Не хотел я говорить, но вижу мы так и будем с тобой переливать из пустого в порожнее. Это ж она тебя оговорила. Ты ещё спасибо скажи, что всё обошлось. Обвинение в сексуальном домогательстве – это не только неприятно, но и очень серьёзно. Не понаслышке знаю.

– Вы…

– Нет, нет, – перебил меня Рязанов, – я не себя имел в виду, бог миловал от встреч с… такими. Знакомому моему попалась подобная штучка, еле выпутался...

– Да нет, я хотел сказать, что Анжела тут ни при чём.

– При чём, к сожалению. После того, как мы вчера поговорили с тобой, примчалась эта твоя… по рекламе которая… Чижова! И всё мне рассказала.

– Марина… – выругнулся я мысленно. – Но Анжела всё равно здесь ни при чём.

И мне пришлось выложить Рязанову всё: и про лифт, и про камеру, и про охранника Витю.

Ну хоть тут он поверил мне на слово и прекратил упорно твердить, что всё зло от его дочери. Спустил на меня, конечно, всех собак, но это ерунда. Тем по более по делу ведь. Когда выходил от него, крикнул в спину:

– Вадим Сергеевич, пока со своими бабами окончательно не разберёшься, даже не думай к Лине подкатывать.

– Так я уже, – улыбнулся я.

– Я вижу, как ты уже, – буркнул он. – И если у тебя к ней несерьёзно, то…

– Серьёзно, Сергей Иванович, – ответил я. – Серьёзнее не бывает.

– Ну смотри.

Рязанов хмурился, но я видел, что на самом деле он растерян. Пусть. Ему полезно. Ну а для меня это его «ну смотри» почти как отцовское благословение, осталось только Анжелу найти. Потому что мои звонки она упрямо сбрасывала.

50

«Дельта», несмотря на невысокий ценник, оказалась вполне сносной гостиницей. Не «Саен», конечно, но тут мило, чистенько, уютно. Вещи распаковывать я не стала, всё равно тут не задержусь, достала только блузку и строгий тёмно-серый костюм и сдала на глажку.

Сама приняла душ, уложила волосы и… села ждать назначенного часа, между делом просматривая объявления об аренде квартир. С двумя даже договорилась на вечер.

Но сейчас все мои мысли занимала предстоящая встреча с Кравитцем. Зачем вот я поплакалась ему? Так теперь неудобно! Пусть когда-то Герман Оттович и был влюблён в мою маму, но сейчас он совсем не тот неуверенный юноша, теперь он всемогущ и недосягаем. Ну почти. А я кто? Я никто.

В общем, нервничала я ужасно. Ещё и телефон то и дело звонил – это отец и Соболев поочерёдно пытались со мной связаться.

После дюжины звонков я не вытерпела и внесла отца в чёрный список. Соболева тоже порывалась, чтобы не было соблазна ответить, но так и не смогла. Потом когда-нибудь я с ним обязательно поговорю, выяснять мне с ним уже нечего, всё и так ясно, но попрощаться стоило по-человечески. Но это потом, когда я хоть немного свыкнусь с мыслью о его грядущем отцовстве и о полном крахе моих надежд. Но всё же какой он настырный! И как же мне хочется услышать его голос, но, боюсь, это будет для меня слишком тяжело, а я с таким трудом собралась с силами.