Вселенные: ступени бесконечностей - Павел Амнуэль

Функция вероятности для квантовой эволюции имеет, согласно расчетам Винтера, довольно плоский максимум в диапазоне масс от 0,01 г до 100 кг и при дальнейшем увеличении массы экспоненциально уменьшается, причем степень экспоненты, как показали уже расчеты Magnussen & Volkov (2054), зависит от двух факторов: химического состава «эволюционирующей массы» (что само по себе является явлением многофакторным) и степени нелинейности уравнений, описывающих конкретный эволюционный процесс, то есть, иными словами, от вовлеченности наблюдателя — как это происходило, например, в эксперименте Вайнштока (см. апокриф «Куклы»).

Исследования продолжаются, и физики надеются в ближайшие годы получить надежные и убедительные результаты. Широкую публику физики просят не беспокоиться, не тратить зря деньги на псевдоартефакты — однако, эти призывы ученых пока не возымели на упомянутую широкую публику никакого воздействия. Спрос рождает предложение, но к науке о многомирии это не имеет отношения.

Если в некоторых случаях — например, с квантовой эволюцией — достаточно легко можно отличить лженаучные «исследования» от научных, то довольно часто в самой науке возникают направления, которые находятся в пределах принятых парадигм и соответствуют научным критериям, но, тем не менее, являются ложными. Об одной из таких гипотез (оказавшей, несмотря на тупиковость, большое влияние на развитие метанауки многомирий) — пространстве-просвете Савранского — уже шла речь. Однако это была далеко не единственная попытка такого рода. Физикам трудно было примириться с мыслью о том, что альтерверсы каждого многомирия и, тем более, различные типы многомирий не связаны каким-то типом вещества или поля. В ХХ веке с легкой руки писателей-фантастов были популярны так называемые над-, под-, гипер— и прочие пространства, позволяющие совершать перемещения со скоростями, превышавшими скорость света. Разумеется, при этом нарушались принципы относительности, поскольку такие «перемещения» происходили в пределах одного альтерверса. Некоторое время о таких пространствах писали и физики. В конце ХХ — начале ХХI века было публиковано немало работ по физике «кротовых нор», пространственно-временных «туннелях», соединяющих отдаленные точки в альтерверсе (речь шла, естественно, о нашей Вселенной). Было показано, что кротовые норы нестабильны, выходы и входы в них существуют ничтожное время, а энергия, которую необходимо затратить для перемещения из одного конца кротовой норы до другого, — порядка полной энергии данного альтерверса. Сторонники этой теории полагали, что имеют дело с сугубо техническими проблемами, возникающими в ходе вычислений, и при более тщательном изучении удастся доказать, что кротовые норы могут существовать и достаточно длительное время, а необходимая энергия гораздо меньше полной энергии Вселенной. К сожалению, надежды эти не оправдались, к уже известным в те годы трудностям добавились новые (к примеру, при более тщательных расчетах с учетом нелинейности квантовых уравнений, оказалось, что влияние наблюдателя катастрофически сказывается на и без того малых временах стабильности кротовых нор).

Тем не менее, еще довольно долго продолжались попытки отыскать поля или вещество, которые не разделяли бы альтерверсы (как «просветы» Савранского), но соединяли бы альтерверсы некоего типа многомирия в единое целое. В десятых годах ХХI века в качестве связующего звена рассматривались темные вещество и (или) энергия, которые, по представлениям ряда физиков (Mahvaun, Gynn & McCormack, 2018, Dymov, 2018), пронизывают все альтерверсы многомирия (рассматривались конкретно струнное инфляционное многомирия), объединяя их в единый квантовый объект. Идея выглядела здравой, тем более, что до двадцатых годов не была известна физическая природа ни темного вещества, ни темной энергии, и это открывало значительные возможности для гипотез и спекуляций. Главная особенность темного вещества — слабое взаимодействие с «обычным» веществом — стала и главной причиной того, что физики пытались (напр. Dymov, 2018), использовать это вещество как связующее звено между альтерверсами в инфляционном многомирии:[39]

«Мироздание — это множество вселенных, куст миров, возникший в Большом взрыве. Каждая вселенная развивалась независимо от остальных, но, конечно, во все времена существовала — и сейчас существует — общая для всех миров материя: мы ее только недавно обнаружили и еще ничего не узнали о ее физических свойствах. Даже название пока очень неудачно — в науке утвердились понятия темного вещества и темной энергии. Темная энергия заставляет нашу Вселенную ускоренно расширяться, она — как сильный ветер в океане, раздувающий паруса утлого суденышка. А темное вещество… В принципе, просто вещество, как этот стул или стол, и состоит оно, скорее всего, из элементарных частиц, которые собираются в атомы, которые собираются в молекулы, которые собираются в невидимые тела — планеты и звезды. Темное вещество очень слабо взаимодействует с обычным. Так слабо, что, существуя здесь, в комнате, в любой точке Вселенной, оно остается невидимым и неощутимым для наших приборов и органов чувств. Присутствие темного вещества можно определить только по его притяжению, и на далеких расстояниях — в скоплениях галактик, например, — так и получается. Здесь, на Земле, темное вещество тоже есть, но плотность его обычно невелика, мы проходим сквозь него, не ощущая…

Темное вещество связывает наш мир со всеми другими, в которых могут действовать иные физические законы. Есть миры, очень похожие на наш, есть совсем непохожие, и долгое время космологи придерживались мнения, что мы никогда не сможем узнать, как устроены вселенные из нашего „куста“, что в них происходит, есть ли там жизнь. Так думали, пока не была открыта темная материя. Собственно, и сейчас большинство космологов придерживается прежнего мнения: чем, говорят они, поможет темное вещество, если оно так слабо взаимодействует с обычным, что его и зафиксировать невозможно?..

…Но есть другой способ. Сознание. Разум. Сознание человека крепко привязано к нашей реальности. Будучи в здравом уме и твердой памяти, никто не может увидеть другие миры, ощутить дыхание ветра в другой вселенной, понять, как там живут существа, похожие, возможно, на нас, как две капли воды, или совсем не похожие, но тоже разумные… Разве что во сне, когда связь с реальностью ослабевает настолько, что мозг начинает… очень слабо, но все-таки… как приемник, едва улавливающий далекие радиосигналы, почти не выделяющиеся из фона… спящий мозг получает хоть какую-то информацию „оттуда“ — потому что слабо связанное с нашим миром сознание сильнее взаимодействует именно с темным веществом. Сон — одна из возможностей увидеть жизнь в других вселенных нашего „куста“…

Есть, однако, люди, взаимодействующие с нашей реальностью очень слабо, но, тем не менее, остающиеся в полном сознании, в здравом уме и твердой памяти, хотя нам и кажется, что это не так. Я говорю об аутистах. Они как бы отсутствуют здесь; не впадая в кому, они видят, ощущают, воспринимают другие миры. Сами они этого чаще всего не понимают… Им интересно жить так, как они живут, они умеют многое из того, что не умеем мы. Они способны не только воспринимать информацию из других вселенных „куста“, они и с другими людьми здесь, в нашем мире, с людьми, так же, как они сами, слабо связанными с реальностью, могут общаться, обсуждать проблемы, которые нам непонятны…

Я подумал: скорее всего, темное вещество взаимодействует с обычным тем слабее, чем больше вселенных в „кусте“. Тогда темному веществу приходится „распыляться“ на множество миров, и чем больше вселенных, тем слабее связь с каждой. Расчеты показали определенно: в случае бесконечного числа вселенных в „кусте“ взаимодействие темного вещества с обычным асимптотически стремится к нулю. Темное вещество исчезнет, никакими наблюдениями — в том числе, по величине притяжения, — его невозможно обнаружить. А если рассмотреть противоположный случай? Если в „кусте“ мало вселенных? Десять? Пять? Всего две? Тогда в каждой темное вещество проявляет себя все сильнее. В пределе, если Большой взрыв порождает только одну Вселенную, то состоит она именно из темного вещества. Только оно и существует, а больше ничего нет.

Наша Вселенная не такая, конечно. Но сколько миров в нашем „кусте“ мироздания? И если наблюдатель способен влиять на физическую структуру наблюдаемого объекта, то можно рассмотреть ситуацию, когда он может изменять число вселенных в „кусте“. В локальном объеме и на какое-то время наблюдатель обрывает связи вселенных, оставляя только два мира, и тогда влияние темного вещества на обе вселенные окажется максимальным, понимаете? И максимальным будет влияние наблюдателя. В этот момент — я не знаю, как долго такая ситуация может продолжаться, — в нашем мире проявляют себя физические законы другой вселенной.