Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами - Стефан Кларк

— Что происходит? — Алекса вошла в кухню, предварительно одевшись, что меня лишний раз порадовало.

К тому времени как месье Ожем покончил с объяснениями, я уловил, что слово grange может использоваться и в сочетании с другими словами.

Позже я припомнил, что два этих термина он упоминал еще днем, правда вперемешку с местным говором, не подлежащим моему пониманию. Это было, когда я пытался разжечь барбекю и когда спрашивал, нет ли местечка поблизости, где можно поужинать. А значения, открывшиеся мне только сейчас, были: «аварийный генератор» и «газ в баллонах».

— Хорошо, я не особо разбираюсь в особенностях повседневной жизни провинциальной Франции, но и ты, согласись, в этом деле не преуспела.

Алекса смущенно заерзала под одеялом.

— Я имею в виду, что мы оба должны были обратить внимание на очевидные подсказки. Ну, например, когда я пошел разузнать у месье Ожема, куда бы съездить на ужин, почему мы не задались вопросом, почему его дом играет всеми цветами иллюминации в честь празднования дня Бастилии? Ведь здесь, наверное, в каждом доме есть аварийный генератор.

Алекса показалась из-под одеяла, по крайней мере, до уровня носа, который мило сморщился, пока она тихонько хихихала. Достаточно было горячего утреннего кофе на прикроватной тумбочке и теплого воздуха, гоняющего пыль с батарей, чтобы она вновь обрела утраченное на время чувство юмора.

Снова воцарил мир, и, как это зачастую бывает, рынок недвижимости ощутил приток новой жизни.

— Ты должен купить этот дом, — сказала она. — Это прекрасное местечко, куда можно сбежать от повседневности. А что нужно сделать, чтобы купить его?

Алекса уселась поудобнее в кровати, обхватив кружку с кофе обеими руками. На ней была одна из моих рубашек.

— Даже не знаю. Полагаю, я должен заказать экспертизу.

— Экспертизу? Что-то схожее с тем, когда проводят анализ рынка?

— Нет, экспертизу технического состояния здания, что-то в этом роде. Чтобы выяснить, не завалится ли дом или не станет ли уходить под землю, засасываемый грязями.

— О! — Она пожала плечами. — По мне, у дома вполне нормальное состояние.

Я рассмеялся, но вскоре понял, что Алекса относится ко всему этому, как большинство французов, занимающихся недвижимостью.

Месье Лассе сказал, что я могу позвонить ему в любое время, пока буду здесь, так что я решил не откладывать и набрал его номер, не вылезая из кровати.

— Мы можем организовать приезд комиссии для проверки здания? Чтобы удостовериться в прочности самой конструкции, ну например, чтобы быть уверенным, что дом не рухнет.

— Комиссию для проверки? — Услышав мои потуги на французском в архитектурной сфере, месье Лассе, судя по голосу, слегка растерялся.

— Да, для проверки самого здания. Стены, крыша, пол…

— О, я понял вас, — прервал он мои перечисления составляющих дома. — Сертификат о том, что здесь нет термитов и водопровода, уже имеется…

— Нет канализации? Минуточку… — Я прикрыл трубку рукой и спросил Алексу, стандартная ли для Франции ситуация, когда в стоимость дома не включены ванна, раковина и туалет.

Она выхватила трубку у меня из рук и в течение нескольких минут уладила с месье Лассе все интересующие меня вопросы. Правда, я несколько напрягся от формы ее одежды в этих переговорах: прикрыта была лишь верхняя часть прекрасного тела — в таком виде, на мой взгляд, можно было разговаривать исключительно со мной или, на худой конец, с гинекологом.

Зажав трубку ладонью, Алекса шепнула:

— Ну ты и идиот! Он имеет в виду не водопровод. Ты говоришь о plomberie — ванна и все такое, а он объясняет, что в краске нет plomb.

— Plomb?

— Как это по-английски — то, что накапливается в старой краске? Из этого еще делают пули.

— Свинец?

— Да. Когда ты выставляешь на продажу дом, ты должен предоставить сертификат, что в краске не содержится свинца. И что в доме нет термитов. И нет amiante.[120]

— Муравьев? Я видел толпы муравьев на кухне!

— Нет, не муравьев, a amiante. То, что не горит.

— Деньги, что ли?

— Нет же, идиот. То, что используется в строительстве.

— Ну да, деньги.

— Вот дурак! Поговори с ним сам. — Она снова передала мне трубку.

— Вам надо подписать документ promesse de vente,[121] — сказал мне Лассе. — Это гарантирует, что вы согласны купить дом за определенную цену.

— Promesse de vente? Я должен подписать договорное обязательство о покупке?

— У вас будет неделя, в течение которой вы можете изменить свое решение. Если желаете, я могу прямо сейчас завезти promesse de vente, чтобы вы могли ознакомиться.

— Сейчас? Да, но…

В этот момент мне показалось, что у моего дома высадился отряд местных партизанских формирований и открыл артиллерийский огонь с единственной целью — сломить сопротивление.

Алекса закричала.

— Да, приезжайте прямо сейчас, — попросил я. — Побыстрее и в сопровождении полиции. На нас кто-то напал. С оружием!

К тому времени как мы, собравшись с духом, оделись (кто захочет распрощаться с жизнью наполовину раздетым?) и выглянули в окно, выстрелы стихли. Из спальни мне открывался вид только на угол амбара и сад, за которым тянулись поля, отлого спускавшиеся в низину. В саду за ночь выросло несколько новых деревьев — ветками служили винтовки, а стволами — туловища. Вооруженные люди были облачены в оранжевые комбинезоны с люминесцентными вставками. Почему-то я решил, что это охотники.

Группа из шести-семи человек с помповыми ружьями в руках слушала месье Ожема. Он, как обычно, активно жестикулировал и указывал в направлении дома.

— Почему они все в этих оранжевых жилетах? — спросил я, полагая, что охотники должны выбирать неброскую одежду. Какой смысл сигналить о своем приближении?

— Потому что они стреляют друг в друга, — зловеще прошептала Алекса. — Они стреляют во все, что движется. Кошки, собаки, люди, вышедшие на прогулку, да кто угодно становятся их жертвами. Вот почему они в оранжевом. К тому же их легче отыскать в лесу, в случае если они впадут в алкогольную кому.

— Ладно тебе! Пойдем скорее посмотрим, в чем там дело, — сказал я достаточно смелым тоном.

Мы постарались как можно громче открывать замок черного входа, а очутившись на улице, разговаривали, чуть ли не крича, стараясь дать понять, что мы не кролики.

— Bonjour! — выкрикнул я, и мы неторопливым шагом направились в сторону сада.

Месье Ожем в этот момент раздавал сигареты. Увидев нас, он разогнал охотников, и те поплелись в направлении полей.