Падение Тисима-Ретто - Александр Грачёв

Он уже стал дремать, как вдруг услышал треск веток в той стороне, откуда пришел. Потом послышался топот ног. Ему показалось, что идет, по меньшей мере, человек двадцать. Треск и топот приближались. Грибанов замер.

— Вот, господин ефрейтор, еще один склад, — послышался молодой голос, говоривший, по-японски.

— Осмотреть!

Вокруг затопали. Чьи-то ноги в обмотках и ботинках показались против лаза возле коряги, потом на мгновение появилась нагнувшаяся голова. Но японец лишь мельком заглянул под доски через корягу и сейчас же отошел.

— Все в порядке, господин ефрейтор! — доложил тот же молодой голос.

— Хорошо, — сказал другой голос. — Пойдем кверху по этому оврагу, а на обратном пути разделимся и прочешем склоны оврага.

Шаги стали удаляться. У Грибанова было такое чувство, будто он снова побывал в руках японцев, сердце закаменело, в голове стучала одна мысль: не даться живым! Но в глубине сознания уже теплилась надежда, что теперь его уже не найдут. Главное — он убедился, что рядом нет секретов, что солдаты ушли и едва ли снова вернутся к этому складу.

Немного подкрепившись компотом, Грибанов опять лежал неподвижно. Прошло с час времени, и в лесу снова послышались голоса и треск сучьев. Японцы возвращались обратно. К складу они больше не подошли. Шаги и голоса стали удаляться и скоро затерялись в лесу.

Один за другим сменялись планы. Выйти и двинуться по оврагу, в который только что поднимались японцы? А вдруг они оставили там секрет? Нет, нужно прежде осмотреться, вылезти хотя бы на одну минуту. А вдруг подойдет новая группа солдат и он не успеет замаскироваться? По-видимому, на острове ведется сплошное прочесывание леса.

И он лежал еще сутки — ночь и день. Незадолго до наступления темноты вылез. Все тело ныло. Разминая ноги, руки, спину, обошел вокруг склада. Постояв, решил пройтись по оврагу. Но с полпути вернулся, как бы не напороться на секрет! Пошел вниз по оврагу. Шел так, как может ходить только кошка, — ни малейшего шороха! Его окружал густой высокий ельник, перемешанный с березой, высокими тополями и рябиной. Выбрав одну из самых высоких елей, взобрался на макушку.

Так вот где он находится! Долина Туманов была километрах в пяти и гораздо ниже того места, где он находился. Отсюда долина просматривалась и к Охотскому морю, почти до главной базы, откуда он бежал, и к Тихому океану, бескрайный простор которого синел за лесами. Хорошо видны были речка и дорога на той стороне долины. К югу ничего не видно, кроме вершины какого-то вулкана, — видна была лишь темно-сиреневая макушка. Видимо, он был действующим: над ним курился легкий дымок.

Грибанов долго не слезал с ели, обдумывая, куда теперь идти. Ясно, что подальше в горы, но куда именно? А не пойти ли на вулкан? Поскольку он действующий, наверняка там нет жилья. Это выгодно и в том отношении, что с высоты вулкана можно будет хорошо просматривать окружающую местность. Но когда идти? Ночью трудно, можно заблудиться, потерять ориентир и наскочить на секрет. Днем? Да, он пойдет завтра днем.

На рассвете он собрался в путь. Всюду, куда только можно было положить, насовал банки с мандариновым компотом. Шел с особенными предосторожностями, винтовка на изготовку. Оставшиеся в магазине четыре патрона он готов был расходовать самым рациональным образом. Последний патрон для себя.

По правому гребню оврага он вышел на небольшое плато. Теперь ему хорошо было видно все к северу и югу, вплоть до того вулкана, макушку которого он заметил с ели. Между плато и вулканом лежала лесистая впадина, а за ней, километрах в трех, начинался большой распадок, врезавшийся непосредственно в северный склон вулкана. Никаких признаков жилья, дорог, троп не было видно на всем этом пространстве. Грибанов решил выйти к вулкану через тот распадок.

Спуски сменялись подъемами, за перевалами следовали овраги, лес и кустарники сменялись каменными осыпями или густыми зарослями курильского бамбука, похожего на камыш. Грибанов не спешил. Прежде чем идти по открытому месту, он долго и внимательно осматривал его, выбирая укрытые участки. К середине дня он подошел к ключу и с изумлением обнаружил, что вода в нем теплая и пахнет сероводородом. Посидев возле воды на камнях и перемотав онучи, двинулся вверх по ключу, уверенный, что исток его находится у подножия вулкана. На пути ему стали встречаться каменные глыбы, под каждой из которых можно было бы сделать отличное убежище. Подумав, он остановился возле одной из них, С одной стороны, с юга, под глыбой была плоская, но довольно глубокая пустота, видимо ее вымыло сильным дождевым потоком. Если нагрести снаружи и изнутри вал из щебня и гальки, то вход будет закупорен и может получиться так, что никому в голову не придет, что под этой глыбой есть пустота.

Грибанов решил не идти дальше, а оборудовать себе жилье именно здесь. До склада не больше двух часов ходьбы, время от времени его можно навещать. А там, может быть, удастся обнаружить склады и с другими продуктами.

Отдохнув, он сложил консервы в убежище и принялся сгребать гальку к входу. Скоро почти весь вход был завален, оставалась лишь небольшая лазейка. Сверху он накидал крупных камней, чтобы придать естественный вид насыпи. Потом залез туда, заделал вход изнутри и впервые по-настоящему почувствовал себя в безопасности. Он решил пока вдоволь отоспаться.

Читатель, вероятно, уже догадывается, что Грибанов в своем стремлении найти убежище на склонах действующего вулкана оказался в том же распадке, в который это же стремление привело Тиба и его товарищей. Это не случайность. Как Тиба со своей группой, так и Грибанов исходили из простого: возле действующего вулкана никакого жилья не может быть. Вместе с тем он господствует над обширным горным районом, на его склонах ничего не растет, следовательно, если там появятся японские солдаты, их можно увидеть еще на далеком расстоянии и своевременно скрыться.

За пять суток, истекших с момента побега Грибанова. Тиба и его товарищи многое претерпели. Случилось так, что в ночь побега Грибанова Ли Фан-гу находился в поселке, расклеивал листовки, а Тиба и Кэ Сун-ю дежурили на проводе в Генеральском распадке. Они так уже обвыклись здесь, так применились к режиму жизни штаб-квартиры и порядку охраны, что приходили туда почти засветло и действовали смело и наверняка. Тиба с напряжением вслушивался в разговоры: он следил за судьбой пятерых русских и особенно беспокоился за безвестного Чеботина, в котором, как сообщал вечером Кувахара командующему, опознан крупный советский разведчик майор Грибанов. И вот еще один звонок Кувахара: сбежал майор Грибанов! Начинаются поиски, приказано сделать оцепление, чтобы отрезать путь беглецу в горы, на юг.