Я тебя заберу - Мария Сергеевна Коваленко

Сильные руки обхватывают бедра, подкидывают вверх и резко насаживают на горячий ствол.

— Во двор? На звезды любоваться? — хриплю, шалея от кайфа.

— Отличная идея. Я знал, что ты что-нибудь придумаешь.

Так и не дождавшись, когда начну двигаться, Шаталов кладет меня на грудь и толкается сам. С бешеным ритмом. На всю глубину.

— Имей в виду, я ни на что не соглашалась!

Улетаю от трения и заполненности. Загибаюсь от того, как потрясающе он движется во мне в этой позе. С правильной скоростью. Под нужным углом. Скользит по чувствительным точкам с ювелирной точностью. Трахает так, словно мы всю жизнь тренировались и не было никаких девяти лет разлуки.

— Я и не надеялся, что ты быстро сдашься.

Будто мало одних толчков, паршивец ведет языком по шее, обхватывает губами мочку уха. И начинает делать с ней такое, что я стону в голос и повторяю имя:

— Марк. Марк. Марк... — как заклинание. — Да. Да. Да... — Как кошка, ждавшая своего марта несколько лет.

Вскоре всего этого оказывается слишком много. Движения, аромат тела и сумасшедший напор сметают все мои прежние «нет».

Гордость накрывается белым флагом, словно погребальным саваном, и уже не вякает. Не пытается что-то доказать или напугать картинками из прошлого.

Спустя несколько секунд я уже и не помню ни о каких свиданиях. Не понимаю, почему удивлялась чемоданам и спорила с этим мужчиной.

Потная, удовлетворенная, лежу на Марке, как на самом роскошном матрасе. Зеваю, уткнувшись в сильную шею. Пытаюсь уговорить себя принять душ и смыть с бедер липкий «крем» одного охреневшего кондитера.

Долго. До первых зевков. До шаталовского раскатистого похрапывания. Счастливая, несмотря на все спецэффекты. И такая вялая, что, когда телефон Марка начинает вибрировать, я несколько секунд моргаю, лишь потом умудряюсь толкнуть этого соню.

— Да. Слушаю. — Голос Марка звучит четко. Он будто и не спал вообще.

Еще одна, недоступная простым смертным, сверхспособность Шаталова.

— Твою мать! — Придерживая меня, он резко садится. — Кирилл, ты уверен?

Еще минуту назад я чувствовала себя настолько довольной, что не могла сдвинуться с места, а сейчас вскакиваю с кровати и устаиваюсь напротив Марка.

— Найди его. Из-под земли достань! Если он слил информацию о Насте, сможет слить что-нибудь еще.

— Уже работаю, — доносится из динамика.

— Давай! Мне не нужны сюрпризы! —почти рычит Шаталов.

Теперь он совсем не похож на того пылкого любовника, который обещал прогулку под звездами. Таким же злым я видела его утром. Тогда он застал у меня в кабинете Кравцова и чуть не размазал того по стенам.

— Что произошло? — шепчу, не дождавшись окончания разговора.

От сонливости ни одного следа. Вместо спокойствия — на душе тревога.

— Крот. — Марк жмет на отбой и раздраженно швыряет телефон на тумбочку.

— У тебя в охране?

— Мы пока не знаем, в каком отделе. Кирилл отследил звонок на один из номеров, который принадлежит заму Рогова. Звонили из офиса.

Даже в тусклом свете луны видно, как играют желваки на скулах Марка и расширяются от каждого вдоха крылья носа.

— Безумие какое-то...

В комнате тепло, но я тяну на себя одеяло и закукливаюсь в него, словно будущая бабочка.

— Тебе и Глебу ничего не угрожает. Этот дом надежнее любой крепости. Охрану, которая дежурит на территории, я проверял лично. Парни знают свою работу.

— Да. Я верю тебе. Верю им. Но...

— Что не так? — Марк успокаивающе гладит меня по щеке.

— Пытаюсь понять. — Тру виски. — Вначале афера с беременностью, потом попытка выманить нас из квартиры. Теперь твоя жена, тот кошмар в отеле и крот...

— Много?

— Откуда такая ненависть? За что? Это ведь тянется больше девяти лет. Рогов вообще нормальный?

Раньше не задавалась этим вопросом. После переезда не думала ни о каком Рогове. Наша встреча в прошлом была короткой. Мне, уставшей официантке, было не до ВИП-гостя и его жутковатых спутников. Все внимание занимал Шаталов.

Его наглые руки на моей талии. Его поцелуи. Бархатистый голос, который шептал на ухо всякие пошлости.

Прокурору пришлось бы постараться, чтобы вытянуть из меня на суде нужную информацию. Счастье, что удалось избежать этой позорной процедуры.

Однако такая ненависть... она за гранью.

— В нормальности я не уверен, — хмыкает Марк, — но продолжается все не так долго, как могло показаться.

— Что ты хочешь сказать?

— До прошлого года у меня не было с ним никаких проблем. Мы не пересекались и не конкурировали.

— Как? Это ведь он разорил фирму твоего отца и довел его инфаркта. — Кусаю губу, запоздало понимая, что выдала своего информатора. Того самого следователя, что сделал новые документы и заставил уехать в Москву.

Марк не спрашивает, откуда я знаю о прошлом. Он криво улыбается и качает головой:

— Нет.

— Тогда... — Сглатываю. — Это какой-то другой Рогов?

— Другой, — кивает Марк. — Прежнего Рогова я отправил в тюрьму девять лет назад. Стороне обвинения пришлось попотеть, чтобы собрать доказательства и уговорить свидетелей дать показания. Это был непростой период.

— Тогда... — Я совсем запуталась.

— Это его сын, — сжалившись надо мной, произносит Марк. — Раньше он не выделялся, занимался исключительно своим бизнесом. Пытался удержать на плаву компанию отца. Год назад папаша умер. Одна из версий — кто-то неравнодушный помог старому бандиту отправиться на тот свет.

Вздрагиваю всем телом.

— Он считает, что это ты?..

— Все эти годы я присматривал за Роговым. Нельзя было, чтобы он вышел условно-досрочно. Порой приходилось приплачивать за кое-какие услуги.

— Его смерть... — Не хочу даже продолжать.

— Нет. Я не убийца. Старика даже пальцем никто не трогал. Всего лишь мешали взобраться наверх в местной иерархии.

— И теперь сын мстит за отца? — Прикрываю рот рукой.

— Пытается, — уклончиво отвечает Марк.

— Это какой-то адский бумеранг. — Я закрываю глаза. — Ты мстил за своего отца. Теперь сын Рогова воюет с тобой из-за своего.

С губ так и рвется: «А мы с Глебом в этой мести как разменные монеты». Но вовремя себя останавливаю.

— Не думай ни о чем! — Шаталов уверенно раскручивает на мне одеяло и кивком показывает в сторону ванной комнаты. — Через неделю банк выкатит ему иск. Потом заберет все имущество