Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Нерон - Д. Коштолани

Нерон - Д. Коштолани

Читать онлайн Нерон - Д. Коштолани

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 122
Перейти на страницу:

— Привет тебе, сын Афин, — сказал он, желая польстить ему именем знаменитейшего города Греции. — Войди сюда; ты будешь среди своих, так как мои предки также происходили оттуда же. Погляди на вывеску моего трактира «А Palas Athenea». Здесь ты найдешь лауронское вино, которое столь же прекрасно, как и вино Аттики; если захочешь попробовать кельтнберское пиво, также и оно у меня имеется, а если пожелаешь, могу предложить тебе несколько бутылок вина из Самоса, которое так же неподражаемо, как и украшающая мой прилавок богиня Афин.

Грек ответил улыбкой и отрицательным жестом, а болтливый трактирщик уж успел проскользнуть в свое малое и грязное жилище, приподняв ковер, чтобы впустить группу моряков.

Пройдя несколько шагов, грек приостановился, привлеченный слабым свистом, который казалось призывал его из глубины хижины. Старуха, закутанная в черный плащ, делала ему знаки у дверей. Внутри жилища, при свете глиняного светильника, висящего на цепочке, видно было несколько женщин, сидящих на камышовых циновках, в позах покорных животных, с неподвижной улыбкой, от которой сверкали их зубы.

— Я тороплюсь, матушка, — сказал чужеземец смеясь.

— Погоди, сын Зевса, — заговорила старуха по эллински, коверкая этот язык твердостью произношения и свистом дыхания сквозь беззубые десна. — Я сразу узнала, что ты грек. Все, рожденные в твоей стране, веселы и прекрасны: ты походишь на Аполлона, ищущего своих божественных сестер. Войди, здесь ты их встретишь…

И, приблизившись к чужеземцу, она взяла его за край хламиды и стала перечислять все прелести своих питомиц иберьянок, балеарок или африканок: одни величественны и крупны, как Юноны, другие миниатюрны и грациозны, как гетеры Александрии и Греции; но видя, что грек освободился и продолжает свой путь, старуха, думая, что не сумела угодить его вкусу, возвысила голос и заговорила о молоденьких девушках, белокурых и с длинными волосами, прекрасных, как улыбающиеся дети, которые поспорят с красавицами Афин.

Грек вышел из кривой улички, но все еще продолжал слышать голос старухи, которая казалось цинично упивалась своими грязными речами! Он очутился на поле, в начале дороги, идущей в город. Направо от него был холм, на котором возвышался храм, а внизу виднелся дом несколько больший, чем другие; это был трактир с дверями и окнами, ярко освещенными светильниками из красной глины.

Внутри виднелись сидящие на каменных скамьях моряки всех стран. Римские солдаты со своими панцирями из бронзовой чешуи, короткими спускающимися с плеча мечами и лежащими у их ног касками, заканчивающимися нашлемниками из красного конского волоса в виде щетки; гребцы из Марселя, полунагие с клинками, наполовину скрытыми в складках рубищ, опоясывающих их бедра; финикийские и карфагенские моряки в широких панталонах, высокой шапке в форме митры и в тяжелых серебряных серьгах; негры из Александрии, атлетически сложенные и с неповоротливыми движениями, показывающие при улыбке свои острые зубы, которые невольно наводили на мысль об ужасных картинах людоедства; кельтиберы и иберийцы в темной одежде и с длинными спутанными волосами, недоверчиво поглядывающие по сторонам и инстинктивно подымающие руку к широкому ножу; несколько краснокожих с длинными усами и жесткими гривами, связанными и спадающими на затылок; наконец люди, перебрасываемые случайностями войны и моря с одного конца света на другой, являющиеся один день военными победителями, а на другой — пленными рабами, столь же моряки, сколько пираты, не знающие ни закона, ни родины, не ведающие другого страха, как трепет перед начальником корабля, карающим плетями и крестом; люди, верующие лишь в меч и в мускулы, носящие печать своего таинственного, полного ужасов прошлого в ранах, которые покрывали их тела, в широких рубцах, — которые бороздили их члены, в отсеченных ушах, прикрытых грязными и спутанными волосами.

Одни из них ели, стоя вокруг прилавка, позади которого высились амфоры с пробками, украшенными фресками в виде листьев; другие, сидя на каменных скамьях вдоль стен, держали на коленях глиняные блюда. Большинство же развалились на полу на брюхе, точно дикие животные, разделяющие пищу, и тянулись своими волосатыми лапами к блюдам, треща челюстями. Еще не распивалось вино и требовалось присутствие женщин. Изнуренные воздержанием долгих путешествий и нравственно измученные строгой дисциплиной кораблей, они ели и пили с аппетитом людоедов.

Случайно собравшись в узком помещении, зараженном копотью светильников и паром кушанья, они чувствовали потребность в общении и каждый из них между едой вступал в беседу со своим соседом, не обращая внимания на различие отечественного языка и кончая тем, что все понимали друг друга, объясняясь более жестами, чем словами. Один карфагенянин рассказывал греку о своем последнем путешествии на острова Великого Моря, находящиеся далее, чем столпы Геркулеса; долго плыли они серым морем, покрытым облаками, пока наконец прибыли к крутым, известным лишь лоцманам его страны берегам, где находится олово. Негр со смешной мимикой рассказывал двум кельт иберам об экскурсиях вдоль Красного Моря к таинственным берегам, не обитаемым днем, но ночью покрытым движущимися огнями и населенным людьми, волосатыми и проворными, как обезьяны, кожи которых, набитые соломой, доставлялись в храмы Египта для жертвоприношения богам. Римские солдаты, более пожилые, рассказывали о своей великой победе на Эгатских островах, которая, закончив войну, очистила Сицилию от карфагенян; и в своей заносчивости победителей, они не считались с присутствием униженных карфагенян, которые слушали их. Иберийские пастухи, смешавшись с мореплавателями, хотели умалить эффект морских приключений и рассказывали о породистых лошадях и о быстроте их бега, между тем какой-то маленький грек, поразительно живой и язвительный, желая унизить варваров и доказать преимущество своей нации, декламировал отрывки известной оды, выученной им в порте Пирея, или напевал мелодию, медлительную и сладостную, которая терялась среди гула разговоров, чавкания и звона посуды.

Потребовали большего освещения, так как с каждой минутой хмельная атмосфера трактира все сгущалась и пламя светильников еле виднелось словно капли крови на стенах, черных от копоти. Из расположенной рядом кухни плыл едкий пар от пряных соусов и горящих полей; он вызывал у многих посетителей слезы и кашель. Некоторые уж были пьяны, едва приступив к ужину, и требовали у рабов венков из цветов, чтобы так же, как на пирах богачей, украсить ими себя. Другие с ревом аплодировали, увидя, что вертеп озарился кровавым сиянием факелов, которые зажигал хозяин трактира. Рабы суетились за каменным прилавком, наливая напитки из больших амфор, бегали в кухню и сейчас же возвращались, красные от духоты, неся большие блюда. Проливалось вино на пол, когда опрокидывали чаши, и как только в окнах появлялись раскрашенные лица проституток — волчиц порта, которые выжидали момента, чтобы сделать набег на трактир, моряки приветствовали их громкими взрывами смеха, подражая реву животных и кидали им остатки своей пищи, вызывавшей среди женщин драку и крики.

Кушанья всех возбуждали, и их жадно уничтожали, запивая каждый кусок. Греки ели слизняков, плавающих в шафранном соусе, свежие сардины из залива, уложенные на круглых блюдах и украшенные лавровыми листьями, птичье темя, политое зеленым соусом; иберийские пастухи довольствовались сушеной рыбой и твердым сыром; римляне и галлы истребляли большие куски ягнят, из которых по каплям сочилась кровь; подавались угри из озера порта, гарнированные вареными яйцами, и все эти кушанья и большинство других были приправлены солью, перцем и зеленью с острым запахом. Все чувствовали потребность швырять деньги, пресытиться едой и напиться до потери сознания, чтобы хоть этим усладить суровую жизнь лишений, которая ожидала на суднах. Римляне, которые на следующий день уезжали, собирали последние деньги, чтобы оставить свои секстерции в порте Сагунта; карфагеняне с гордостью говорили о своей Республике, самой богатой в мире.

Трактирщик без конца кидал на дно пустой амфоры монеты различного достоинства: Зазинто с изображением носовой части корабля и Победы, летающей над ней, и Карфагена с легендарной лошадью и ужасными богами, и Александрии с изящным профилем Птоломеев.

Большинство простых гребцов привередничали, чувствуя себя господами, они хотели хотя бы в течение одной ночи подражать богачам, чтобы в дни голода утешать себя этим воспоминанием, и требовали устриц из Лукрино, которых корабли доставляли в амфорах с морской водой для крупных торговцев Сагунта, или оксигарум, за который патриции Рима платили крупные цены: внутренности мелкой рыбы, приготовленные с уксусом и пряностями и возбуждающие аппетит. Черное сауронское вино и вино цвета розы сагунтских полей казалось непригодным для тех, у кого были деньги. С таким же пренебрежением они относились к вину Марселя, говоря, что оно приготовляется из древесной смолы, и требовали вин Шампании, Фалерно и Массики, которые пили, несмотря на их цену, в цимбах, чашах из сагунтской глины в форме лодки, вмещающих значительное количество напитка. И эти люди, собравшиеся вокруг горячих кушаний и различных напитков, начиная от кельтиберского пива и кончая иностранными винами, пожирали громадное количество зелени и фруктов, соскучившись после долгого пребывания на море по овощам и плодам. Они набрасывались на блюда, наполненные грибами, ели пальцами редис, приготовленный в уксусе; жадно уничтожали порей, свеклу, чеснок и груды свежего садового латука, усыпая пол его листьями.

1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 122
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Нерон - Д. Коштолани торрент бесплатно.
Комментарии