За день до полуночи - Стивен Хантер

Третий пехотный батальон застрял где-то на дорогах из-за кордонов и теперь терял чертовски много времени, пробираясь сквозь пробки.

Аналитики в Пентагоне не смогли выяснить ничего нового из странного послания «Временной армии Соединенных Штатов».

Питер Тиокол углубился в себя, пытаясь выяснить, кто же им противостоит, и забросил работу по определению кода двери лифта.

Не было сведений и от агентов ФБР, допрашивавших его жену Меган. Обе девочки, спасенные в доме Хаммела, были слишком малы и слишком испуганы, чтобы сообщить какую-то информацию о людях, державших их в заложниках почти целый день.

Пентагон постоянно требовал отчета о ходе операции, но Дику Пуллеру нечего было сообщать. Были подсчитаны окончательные потери роты Национальной гвардии: пятьдесят шесть человек убито, сорок четыре ранено, так что в строю осталось менее пятидесяти человек. Полевой госпиталь, развернутый медперсоналом группы Дельта, был забит до предела, и уже начали умирать люди, которые бы выжили во Вьетнаме, где гораздо лучше было поставлено дело с эвакуацией раненых воздушным транспортом.

Было уже шесть часов. И шесть еще оставалось.

Пуллер отправился на поиски Тиокола, намереваясь заодно просмотреть последнюю информацию ФБР. Но отойти далеко он не успел.

– Полковник Пуллер! Полковник Пуллер!

Его звал один из связистов.

– Что такое?

– Мы должны были каждые пятнадцать минут входить в связь с Крысой-6 на той стороне горы. Но они пропустили уже два сеанса.

– Вы продолжаете вызывать их?

– Да, сэр, но никакого ответа.

Пуллер взял микрофон.

– Крыса-6, я Дельта-6, как слышите?

Никакого ответа, радио молчало. Пуллер еще несколько раз попытался вызвать Крысу-6.

– Кто там находится? – спросил полковник одного из сержантов.

– Сэр, никого, кроме команды Крыса-6. Правда, гора оцеплена полицией, так что подальше должны быть полицейские.

Дик сверился с картой, снова взял микрофон и вызвал штаб-квартиру полиции штата, которая расположилась в нескольких милях отсюда на кордоне на Сороковой дороге.

– Виктор-90, я Дельта-6, как слышите?

– Слышим вас хорошо, Дельта-6.

– Виктор-90, есть кто-нибудь из ваших людей вблизи Мозер-роуд?

– Да, сэр, у нас там выставлен пост.

– Можете соединить меня с ним?

– Да, сэр, оставайтесь на связи.

Прошло несколько секунд.

– Дельта-6, я Виктор-22, блокирую Мозер-роуд примерно в трех милях к западу от Саут Маунтин. Мне приказали связаться в вами.

– Я понял, Виктор-22. Послушай, сынок, ты что-нибудь слышал в последнее время?

– Могу только предположить, сэр.

– И что это было?

– Понимаете, сэр, по-моему, в вертолете в конце концов взорвались боеприпасы.

– Повтори, Виктор-22.

– Сэр, это произошло минут двадцать назад, как раз в том месте, где упал и взорвался вертолет. Рвались боеприпасы, стрельба стояла десять или двадцать секунд. Вот и все.

Дик опустил микрофон.

– Дельта-6?

Полковник молчал.

– Дельта-6, я Виктор-22. Нужна еще моя помощь?

Но Дик продолжал молчать.

Черт бы его побрал!

Пуллер повернулся и посмотрел на гору, которая была примерно в миле от него.

Проклятье, он нашел Крысу-6 и уничтожил ее. И тогда послал людей в тоннель вслед за командами крыс.

– Сэр, вы не хотите послать туда группу и выяснить, как дела у Крысы-6?

Пуллер покачал головой. Какой в этом смысл? Агрессор-1 снова обошел его.

Крысы уже мертвы. И Пуллеру теперь не оставалось ничего иного, как готовить мешки для трупов. И молиться за Питера Тиокола.

– Тиокол?

Питер оторвал взгляд от телеграммы Агрессора-1, от своего блокнота и от сообщений ФБР. Это Скейзи окликнул его.

– Послушайте, нам нужно поговорить.

– О чем? У меня много…

– Выйдите из сарая.

– Для чего? – Питер заметил, что лицо у офицера напряженное и виноватое. Что происходит?

– Выйдите, пожалуйста, доктор Тиокол.

Питер подождал немного, потом вышел из сарая и завернул за угол, где его поджидали Скейзи и еще два офицера из группы Дельта. Офицеры были копиями Скейзи, только поменьше и постройнее.

Серьезные парни в маскхалатах, обвешанные ремнями, ножами и гранатами.

– Итак? Что…

– Мы хотим, чтобы вы кое за кем последили для нас.

– Это не мое дело, – возразил Питер. – Я здесь не для того, чтобы следить за кем-то.

– Надо следить за Диком Пуллером, – сообщил Скейзи.

На лице Питера появилось удивленное выражение.

– Было время, – начал Скейзи, – когда Дик Пуллер был лучшим солдатом в армии. Должен сказать, что служить под его началом было почетно. Это был великий офицер. Профессионал из профессионалов. Но все в прошлом.

– О чем вы говорите? – Питеру не нравился этот разговор.

– Иногда люди, которым пришлось слишком много воевать, устают от этого. Они уже не могут больше посылать людей на смерть, у них не хватает смелости для решительных действий, они не уверены в себе, боятся сближения с противником и рукопашной схватки, не хотят нести потери, не хотят, чтобы их люди умирали при захвате объекта. И получается то, что мы и имеем сейчас: впечатление такое, словно что-то делается, но здесь, в самом центре событий, мы-то как раз ничего и не делаем, а только следим за временем.

– Послушайте, он пытается, но ничего не может сделать пока…

Скейзи придвинулся ближе.

– В иранской пустыне наступил момент, к которому Пуллер готовил себя всю жизнь. Этот момент не был неожиданностью, предоставлялся отличный шанс, надо было только воспользоваться им. Вы знаете, как говорят у нас, военных? Кто рискует, тот побеждает. Это первая заповедь специальных операций. Но тогда, в пустыне, Дик Пуллер потерял свой талант рисковать. А у того парня на горе он имеется.

– Так что вы хотите?

– Если он снова трусит, то я уберу его. Возьму все на себя и отвечу за все последствия. Именно так мне и надо было поступить в пустыне. Вам надо просто следить за ним, и если уловите признаки того, что он сломался, сообщите мне. Поняли?

Питеру показалось, что он стал участником этакой запутанной семейной драмы. Этакого совсем не смешного пародийного варианта комедии положений, вроде «Мои три сына» Эдварда Олби, где старший сын, в данном случае Сумасшедший Скейзи, собирается убить своего отца Фреда Макмарри (Дика Пуллера), в то время как двое младших сыновей – он сам и бедный, молчаливый Акли – сидят и не знают, что делать.

– Вам лучше пересмотреть…

– Тиокол, если он опустит руки, то вы дадите нам знать. Это и будет ваша настоящая работа. А теперь вам лучше вернуться к этой чертовой двери.

Чем дальше продвигался Тигарден, тем лучше чувствовал себя, хотя понимал, что все должно быть наоборот. Неважно, каким образом, но ему удалось смыться оттуда. Он рвался на волю, не чувствуя при этом стыда.

Еще больше он успокоился, когда тоннель под названием Элис расширился и Тигарден смог подняться с четверенек. Это было так здорово, тоннель показался ему огромным и просторным. Черт побери, он уже испытывал подобное ощущение во Вьетнаме, году в семьдесят первом, когда был еще совсем мальчишкой и только-только пришел на службу в войска специального назначения. Противник надолго запер их в маленьком местечке, каждую ночь они отражали атаки, пока, наконец, не пришло подкрепление и не освободило их. Вот тогда он и испытал чувство, подобное нынешнему. Тигарден еще не чувствовал полной свободы, не мог пока увидеть звезды – если только сейчас на небе были звезды, ведь он не имел понятия, сколько сейчас времени, но он уже не погружался все глубже и глубже в эту проклятую темноту.

Он даже решил засвистеть, но внезапно услышал впереди какой-то шум, что-то вроде шороха по камням. А что, если Крыса-6 послал следом других парней?

Тигарден замер, его не радовала перспектива столкнуться с офицером и объяснять ему, какого черта он делает здесь, за сотни футов от своей напарницы, уже почти в горизонтальной штольне. Он начал лихорадочно придумывать объяснение, чтобы хоть как-то оправдать свой позор.

Рация!

Рация не работает, они не могли продвигаться дальше, и он возвращается, чтобы восстановить связь перед тем, как…

Луч фонаря резанул по глазам, пригвоздив его на месте.

– Эй! Черт побери, ребята, да вы меня напугали. Какого черта вы нас проверяете, Крыса-6? Радиосвязь оборвалась, и я вернулся, чтобы наладить ее. Знаете, там просто сплошная преисподняя.

В лицо Тигардену ударил еще один луч фонаря, ослепляя, наполняя сознание какими-то взрывными искрами. Он услышал глухие ругательства и тихое бряцание оружия.

– В чем дело, ребята? Похоже все это…

Перед глазами с быстротой молнии мелькнул кулак и опустился на подбородок Тигардена. Резкий удар отбросил его назад, он отлетел и стукнулся спиной о стену. Чья-то рука задрала ему подбородок, обнажая горло, и почти в эту же секунду – хотя Тигарден и не увидел этого – вторая рука резанула ему по горлу острым лезвием ножа, с убийственной точностью пройдя кожу, хрящи и сонную артерию.