Подмена - Сергей Александрович Ермаков

— Однако, — почесывая нос, похожий на вялую морковку, сказал старик, — чем же вы объясните тот факт, что в семье папаши уголовника и мамы уборщицы вы выросли приличным, как я понял честным человеком, а Слива стал таким разбойником и убийцей?

— У меня одно объяснение — гены, — ответил Антон, — я много об этом думал и понял, что дурные гены пересиливают любые внешние обстоятельства — воспитание там, образование, окружение. А хорошие гены пробивают себе дорогу через грязь и помойку жизни.

— Это верно, — согласился Лев Соломонович, — а что вы скажете, если я отвечу вам, что никакой подмены не было?

— Как это не было? — в один голос спросили Антон и Даша-Сара.

— А вот так, молодые люди, — ответил бывший главврач, протирая платочком большие в черной оправе очки, — у нас все-таки был ведомственный роддом, а я был в нем начальником. И отвечал даже за пыль на листьях фикуса. Такой подмены не могло быть ни при каких обстоятельствах.

— Но Мария Ивановна рассказала мне что она подменила нас друг на друга, — с уверенностью в своей правоте сказал Антон, — и рассказала мне она об этом только тогда, когда готовилась умирать и предстать перед богом. Обычно люди не лгут в таких обстоятельствах!

— Она вам и не лгала, — ответил Лев Соломонович, — она действительно поменяла вас в кроватках после нашего разговора. Но я почувствовал, что она это сделает. Догадаться об этом было нетрудно, у вашей мамы все было написано на лице.

— Моя мама Сливянская Ирина… — начал было говорить Антон, но старик перебил его.

— Ваша мама Ермишкина Мария Ивановна, а никакая не Сливянская Ирина, — сердясь сказал он, — вы думаете я мог допустить в своем роддоме такую подмену? Если бы это случилось, меня бы не только выгнали бы с работы, а посадили бы в тюрьму! Времена были такие! Я сразу же, после того разговора с вашей мамой пошел за ней и восстановил все как было! Разложил вас в свои кроватки. Я принимал эти роды у госпожи Сливянской, я держал маленького Сливянского на руках, а вам я рассматривал пуповину, потому что ее плохо завязали! Я не мог вас спутать ни при каких обстоятельствах!

— Вы поменяли нас обратно? — с удивлением произнес Антон Сергеевич.

— Да, я поменял вас обратно, — кивнул старик, — а вы говорите гены! Никакие гены тут не при чем! Я столько лет проработал в медицине и сам не могу понять почему из одних получаются гении, а из других преступники, почему в семье алкашей вырастает ученый, а сын профессоров не может выучить таблицу умножения. Я не знаю этого, но твердо знаю одно, что вы все-таки Ермишкин, а тетя Маша была вашей матерью. Ну, а преступник Слива действительно был родным сыном Сливянских. Я вам клянусь, что это так.

— Почему же вы не сказали моей матери, что подменили нас обратно? — спросил Антон. — Ведь моя мать не любила меня, считая Сливянским и отдала меня в детдом?

— Тетя Маша больше не появилась в роддоме, очевидно боясь разоблачения, — ответил Лев Соломонович, — она рассчиталась и уволилась. Но я не мог подумать, что она, ваша родная мать, не заметит, что все моими стараниями стало на свои места, она же вас рожала, есть какие-то там родинки, уши-нос, в конце концов.

— Она не заметила, — тихо произнес Антон.

— Извините, конечно, Антон Сергеевич, но вашу маму в роддоме звали Маша трехпроцентная, — сказал старик, — она была не слишком умной женщиной и это многое объясняет.

— Не надо говорить в таком тоне о моей матери! — сказал Антон, поднимаясь со стула. — Какая б она не была, она была моей матерью.

— Я только хотел вам пояснить… — испугался Лев Соломонович.

Но Антон Сергеевич и не думал его бить, он повернулся, вышел с веранды и, не попрощавшись с бывшим главврачом, пошел в сторону автомобиля. Даша последовала за ним. Они остановились на дороге, любуясь закатом.

— Красиво здесь, — сказала Даша.

— Дома лучше, — ответил Антон и предложил, — поехали со мной в Россию.

— Нет уж, — усмехнулась она и ответила, — как говорится, лучше уж вы к нам…

— А мне здесь не нравится, — сказал Антон и сел в автомобиль.

Даша-Сара уселась за руль своей дорогой иномарки, завела машину, нажала на газ и они скрылись в догорающих лучах заката.

— Кто это к тебе приходил, Лева? — спросила застывшего в своем кресле бывшего главврача полная пожилая женщина, выглянув из кухни.

— Никто, дорогая, так одни люди из России…

— Из России? — удивилась жена Льва Соломоновича. — И что им надо было?

— Они искали свои корни… — медленно ответил он.

— Лева, но ты же не зубной врач, чтобы к тебе приходили с такими вопросами — искать корни. Там, где ты работаешь, зубы не растут.

Но Лев Соломонович ничего не ответил жене, он любовался тем как солнце медленно уплывало за горизонт и наступал вечер.