Подмена - Сергей Александрович Ермаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Антон, это я Слива, не пугайся…
Из-за бани, сильно прихрамывая вышел Слива собственной персоной.
— Ты… ты что здесь делаешь? — растерялся Антон. — Зачем ты пришел?
— Мне больше не к кому идти, — ответил Слива, — у меня в этом городе друзей, кроме тебя нет.
— Ты что, больной? — вспылил Антон и сам с грохотом бросил продукты на крыльцо. — Я тебе не друг, не брат и не сват!!!
С этими словами он выхватил пистолет и наставил его на Сливу.
— Вот и хорошо, — скорбно проговорил Слива, поглаживая больное бедро, — вот и убей меня. Зачем разбираться, легче нажать на курок и все — нет человека!
— Ты не человек, ты сволочь! — сказал ему Антон.
— Ты же ничего не знаешь! — воскликнул Слива.
— Опять очередные «сказки» хочешь мне рассказать? — усмехнулся Антон. — Проехали, не поверю!
Слива всхлипнул и стал тереть глаза кулаками, Антон рассмеялся.
— И это уже было, плакал, рыдал, хотел встретиться с мамой…
— Пойми меня, я не мог поступить иначе! — закричал Слива. — И не мог тебе ничего рассказать! Просто это была не моя тайна, пойми, братишка!
— Не называй меня братишкой!
— У тебя, так же как и у меня, никого больше нет на целом свете!
— Лучше никого, чем такая сволочь, как ты! Держать тебя рядом это то же самое, что спать в одной постели с гадюкой.
— Антон, прошу тебя, выслушай меня! Я безоружен! Я ранен, мне нужна помощь! Выслушаешь и делай со мной что хочешь! — взмолился Слива. — Хочешь, убей и закопай в саду, хочешь, сдай ментам, хочешь блатным, но сейчас напои меня чаем и дай чего-нибудь поесть. Даже смертникам исполняют их последнее желание.
Антон опустил пистолет, сунул его в наплечную кобуру и кивнул:
— Заходи…
Слива, хромая, взобрался на крыльцо и уже через десять минут, сжимая в руках горячую кружку с чаем, отхлебывал из нее, покусывая то и дело булку с джемом. Антон Сергеевич сидел напротив него, не сводя глаз с человека, которого он страстно желал убить, а когда встретил, то не смог этого сделать. Наконец, Слива наелся, отвалился на стуле и спросил:
— У тебя курить нету, а-то я без курева весь день…
Антон Сергеевич протянул ему пачку сигарет и зажигалку. Слива достал сигарету из пачки, подкурил ее, неторопливо бросил на стол зажигалку, пачку и сказал:
— История, которую я расскажу тебе еще более неправдоподобная чем та, которую ты рассказал мне в камере зоны о том, что нас подменили.
— Сказка, — подсказал Антон.
— Хотелось бы, чтобы она была сказкой, но, к сожалению, все это правда, — вздохнул Слива.
Антону Сергеевичу не терпелось услышать что же может сказать в свое оправдание человек, который погубил своих мать и отца, зарезал сестру и столько времени бандитствовал на просторах столицы?
— Дело в том, — сказал Слива, — что еще до того как нашего деда ссадили с его теплого места в Кремле, однажды он привел меня, подростка, в какой-то серый дом. Мы долго шли по коридорам, потом зашли в кабинет где сидел какой-то человек лица которого я не видел. Он долго говорил со мной о всяком разном. Ну спрашивал какую музыку я слушаю, люблю ли Родину и тому подобное. А потом сказал мне, что я должен последить за своими родителями — о чем они говорят с гостями, что слушают по радио, ну, в общем, все. Дед мне сказал, что это очень важно и я стал следить. Родители часто мотались тогда по заграницам, собирали друзей болтали, ругали советскую власть. Я все записывал и передавал в определенном месте определенному человеку.
— «Стучал» на родню, — подсказал Антон.
— Если бы я действительно «стучал», то их бы точно посадили, — ответил Слива, — я не выдавал их. Поэтому вскоре от родителей отвязались и дали мне другое задание. Так я стал агентом КГБ.
— Гм, — недоверчиво хмыкнул Антон и непроизвольно улыбнулся.
— Смейся, смейся, — покачал головой Слива, — дальше будет еще смешнее. Потом грянула перестройка, но я продолжал работать на органы, даже тогда, когда деда выкинули из Кремля, как собачонку. И вот однажды на очередной встрече мне показали доказательства того, что мои родители давно и плодотворно работают на американскую внешнюю разведку. У них был доступ ко многим секретным материалам, которые они и продали на Запад в отместку за то, что с дедом так подло поступила нынешняя власть.
— Ты лжешь!
— Я не лгу. Родителям хорошо заплатили за предательство и они смогли начать свой бизнес в России, продолжая передавать сведения на Запад. КГБ не хотело огласки этой истории и мне поручили их ликвидацию. Я не мог отказаться от этого задания. Тем более, что они предали родину.
Антон Сергеевич вскочил с места и стал метаться по дому. Слива закурил вторую сигарету.
— Так, и Ольгу тебе поручило убрать КГБ? — спросил он.
— Если бы ты знал свою сестру при жизни, — продолжил Слива, — ты бы поступил точно так же как я. Избалованная, взбалмошная, с огромным самомнением, хитрая и лживая.
— Прекрати, — попросил Антон.
— Слушай, — сказал Слива, — скоро меня не будет в живых и тебе некому будет это рассказать.
Он помолчал, затянулся, Антон сел на свое место.
— Она с детства меня подставляла. Я ее пальцем не трогал, она орала и всем рассказывала, что я ее бью. Родители в ней души не чаяли, а мне постоянно попадало. Она пользовалась своим привилегированным положением, давила меня и мне приходилось выкручиваться и лгать.
— Да, этому ты хорошо научился…
— Не перебивай. Когда родители погибли и мне досталась половина их наследства, то, ты понимаешь, я, как агент спецслужб не мог спокойно жить на деньги, которые родителям достались от американцев за предательство своей страны. Я моментально их потратил и получил задание войти в доверие к Ольге. Я не хотел, но я солдат и приказ есть приказ. Ты бы знал как она надо мной издевалась! Она королевна, бизнес-леди, а я разорившийся бизнесмен-неудачник! Только что ноги об меня не вытирала! Я просил начальство освободить меня от этого задания, но они были непреклонны. Им зачем-то понадобилось, чтобы я стал во главе Олиной фирмы и мне приказали ее убить…
— Ну ты гонишь, Слива, — покачал из стороны в сторону головой Антон, — и откуда у тебя столько фантазии?
— Я уже сказал, ты можешь верить, можешь не верить, — ответил Слива, — считай, что этот мой рассказ — исповедь перед смертью. Мне ведь исповедываться некому — в бога я не верю, поэтому церковь отпадает, родных у меня нет, любимой тоже. Один ты остался. Вот тебе и рассказываю. Когда я стал во главе фирмы убитой сестры, мне дали задания проникать в элитные круги московских бизнесменов, собирать информацию. Но я не смог этого делать. Я быстро проиграл все состояние в казино, стал много пить. Мне не хотелось больше на них работать, но выхода не было — меня держали за горло, грозились пристрелить. Когда я провалил это задание, мне дали новое — сколотить банду и под видом ограблений устранить ненужных людей. Я это делал, пока мне не дали еще одно задание. Меня посадили в тюрьму, поручив собирать информацию о блатных. Я должен был проникнуть в их структуру, но сделать это оказалось очень трудно. Потом в мою жизнь вмешался ты и я предложил тебе устроить мне побег. Ты согласился. Я подставил тебя, Антон, ты теперь тоже под колпаком как и я. Ты еще не чувствуешь этого, но ты уже у них в сетях. Они все про тебя знают и когда я выйду из игры они придут за тобой…
У Антона пересохло в горле, он хотел что-то сказать, но не мог.
— Убежав с зоны я отправился к своему начальству и получил новое задание. Мне нужно было украсть депутата и устроить вокруг его имени шумиху, что я и сделал. Потом я получил задание уничтожить под видом уголовных разборок банду Бормана и это мне удалось. Дальше была уничтожена Гришина группировка…
— Зачем ты приходил ко мне в дом со своими головорезами? — спросил Антон.
— Ограбить, — ответил Слива, — я же не знал, что это твой дом.
— И что, твое начальство позволяло тебе грабить и убивать?
— У меня был «карт-бланш», — устало произнес Слива, — что такое жизни каких-то людей, пусть и состоятельных в огромном механизме, который называется государство?
— Ты лжешь, — снова произнес Антон, — я тебе не верю!
— Поверишь, — ответил Слива, — придет время… то есть, не время придет, а люди в сером придут за тобой и ты во все поверишь. А мне незачем врать, врут для того, чтобы жить дальше без проблем, а мне жить осталось немного…
Антон Сергеевич занервничал, вскочил со своего места и опять заметался по комнате. Остановился, нервно постукивая ногой, и спросил:
— Что же мне делать?
— Я могу помочь тебе, если ты, в свою очередь, поможешь мне, — нагло предложил Слива, снова закуривая.
— Что я могу сделать?
— Мне нужны деньги и еще я хочу чтобы ты помог мне покинуть Москву, — ответил Слива.