52 причины моей ненависти к отцу (ЛП) - Джессика Броди

— В чем дело?

Взволнованная я переворачиваю журнал «Fortune» так, чтобы он мог видеть, что на открытой странице.

— Видишь этого парня? — спрашиваю его, указывая на картинку, которая вдохновила на весь этот безумный план.

Он кивает.

— Конечно. Это Паскаль ЛяФлер. Генеральный директор «ЛяФлер Медиа».

— Ну, — важно говорю я, — еще он лжец.

Люк моргает.

— Чего-чего?

— Я видела его на вечеринке, на которой работала. Я подавала ему корзинки из огурцов, наполненные жарким из тунца!

Глаза Люка расширяются в неверии.

— И это делает его лжецом?

Я отмахиваюсь.

— Слушай, — настойчиво говорю ему, — он разговаривал с компанией людей. — Я обвожу взглядом разбросанные бумаги вокруг, пока не нахожу распечатку из интернета. На ней десять людей, стоящих за огромным столом для конференций. Из всех них я уже обвела красным маркером лица троих мужчин.

— С этими людьми, — говорю я, указывая на обведенные головы. — И разговаривал с ними на французском.

— Ну, он же француз, — острит Люк.

— Я в курсе, — говорю я с увеличивающимся нетерпением. — Просто послушай. Он говорил что-то о плане по выселению шеф-повара.

Люк смотрит на меня так, будто у меня совсем поехала крыша.

Не обращаю на него внимания.

— Я не заподозрила в этом ничего такого, потому что подумала: чего? Выселить шеф-повара? Как скажешь, стремный француженец.

— В рассказе вообще смысл какой-то есть? — вмешивается Люк.

Я стискиваю зубы и пытаюсь сдержать терпение, которого становится все меньше.

— Да! — делаю глубокий вздох и продолжаю. — Но все изменилось, когда я увидела его лицо в журнале и осознала, что неправильно его поняла. Видишь ли, я владею довольно ограниченным запасом французского лексикона, который сводится к разговорам о моде, еде и сплетнях о знаменитостях.

— Правда? — шутит Люк. — А по тебе не скажешь.

Я стукаю его бумажкой, что держу в руке.

— Так вот, из головы совершенно вылетело, что le chef не переводится как «шеф-повар». Оно означает faux ami!

— Что означает?

Я вздыхаю.

— Faux ami. Переводится как фальшивый или поддельный друг. Это слово относится к разряду тех, которые из-за схожести звучания на обоих языках ты бы переводить не стал, но это не так. Например, как с librairie. Это не библиотека. А книжный магазин. Или, допустим, napkin. Ты бы подумал, что это салфетка, но на самом деле на французском под ним подразумевается прокладка.

— Ладно, ладно! — говорит Люк, взмахом руки перебивая меня. — Я понял. Так если chef означает не «шеф-повар», тогда что?

Делаю глубокий вдох и удерживаю его взгляд.

— По сути, оно переводится как «Генеральный директор».

У Люка уходит некоторое время, чтобы поспеть за моим безумным мышлением, и когда у него это получается, я замечаю, как меняется выражение его лица.

— Выселить Генерального директора?

Пылко киваю в ответ.

— Expulser, — поясняю я. — Это слово он использовал. Оно переводится как выселить. Но я пересмотрела его значение и выяснила, что также оно означает выгнать. Вытеснить. Изгнать.

Люк ничего не говорит. Ему и не нужно. Все написано у него на лице.

— Поэтому я начала читать о предстоящем слиянии, — продолжаю я, кивая в сторону распечаток, разложенных вокруг. — И даже нашла о нем несколько корпоративных электронных писем в папке для спама.

Он с любопытством поднимает бровь.

— Длинная история, — отвечаю я, быстро махнув рукой. — Так вот, прочитав все это, я узнала, что как только слияние состоится, по плану мой отец должен стать Генеральным директором новой организации, а этот чувак Паскаль займет должность пониже. Но если учесть пять новых членов Правления, которые займут свои посты со стороны «ЛяФлер Медиа», то на самом деле понадобится всего три дополнительных голоса, чтобы оказаться в большинстве. — Я снова стукаю пальцем по обведенным головам на фотографии. — Вот эти три голоса.

Люк смотрит на меня с чистым изумлением. Понятия не имею почему: то ли из-за столь шокирующей информации, или же из-за того, что это именно я ее раскрыла. Возможно, понемногу из-за одного и другого.

— Поверить в это не могу, — наконец найдя, что сказать, говорит Люк. — «ЛяФлер» действует за спиной твоего отца, чтобы взять под контроль всю компанию?

Я киваю.

— Видимо, в этом плане ему и отводится роль faux ami. — После чего объясняю это еще более простым языком: — Если эта сделка состоится, то мой отец лишится работы.

Глава 48

Подготовка

Люк сразу же становится в штыки. Он вскакивает на ноги и начинает расхаживать по комнате.

— Значит, мы позвоним твоему отцу и предупредим его, чтобы он не рекомендовал завтра акционерам идею о слиянии, — вслух рассуждает он.

Но я тут же качаю головой.

— Не выйдет.

— Почему нет?

— Он мне не поверит! Он разговаривал с Кэролайн и подумает, что я попытаюсь подставить его после того, как они раскрыли меня перед прессой.

— Подожди, что? — Люк останавливается и смотрит на меня. — Так это твой отец навел прессу?

— Я говорила тебе, что в моей семье все сложно.

Он раздумывает несколько секунд, после чего, кажется, соглашается оставить рассуждения по этому поводу на потом.

— Что ж, ладно, тогда я скажу ему.

Бросаю в него взгляд сомнения.

— И что ты скажешь?

— Просто скажу ему, чтобы он не доверял ЛяФлеру и не рекомендовал слияние. Если акционеры не проголосуют «за», то работа твоего отца останется в сохранности.

— Ну да, — с сарказмом говорю я. — Мой отец отзовет миллиардную бизнес-сделку, потому что у его двадцатиоднолетнего интерна плохое предчувствие.

Он знает, что я права, и поэтому отводит глаза и вновь начинает мерить комнату шагами.

— Нам нужно доказательство, — говорю ему. Хотя и знаю, что об этом не обязательно говорить. К этому времени он уже должен был сам прийти к подобному заключению. — Мой отец среагирует только на вескую улику.

Люк вскидывает руки в воздух.

— Как, черт возьми, мы достанем доказательство? Причем всего за несколько часов? Голосование уже завтра утром!

— Не переживай, — спокойно говорю я, собирая бумажки. Беру их на руки и встаю. — У меня есть план.

Схватив Люка за локоть, веду его наверх, в свою комнату, и закрываю за нами дверь.

Он беспокойно осматривается по сторонам, прежде чем присесть на кушетку. Холли тявкает и подпрыгивает на месте рядом с ним. Он осторожно гладит ее по голове. Будто боится, что сломает ей что-нибудь.

— Э... хорошая комната, — неловко говорит он.

— Спасибо.

Я исчезаю в шкафу и начинаю снимать одежду.

— Так в чем состоит твой великий план? — спрашивает он тревожно.

Раздается стук в дверь, и я слышу, как в комнату входит Горацио.

— Что это? — спрашивает у него Люк.

— То, о чем просить мисс Ларраби, — загадочно отвечает Горацио и вылетает из комнаты.

Я высовываю голову из шкафа, чтобы увидеть, как Люк держит маленькую, без опознавательных знаков картонную коробку, пытаясь открыть крышку.

— Что это? — снова задает он вопрос, только уже мне, когда ему наконец-то удается снять крышку. Затем тянется внутрь коробки и достает черную гарнитуру со встроенным микрофоном и крошечный наушник. Он держит по предмету в руке и с интересом на них смотрит.

Ныряю обратно в шкаф и роюсь на дальних полках, находящихся за всеми моими вечерними нарядами, пока не нахожу платье, которое искала.

— Это наши шпионские примочки! — с восторгом говорю я, натягивая платье через голову и просовывая руки в разрезы для рукавов. Ткать ощущается знакомо неудобной, и я немного съеживаюсь от воспоминаний, когда приходилось носить эту отвратительную вещь.

Боже, такое ощущение, будто это было вечность назад!

И, смотря вниз на бело-голубые полоски и белый воротничок, я понимаю, сколько всего изменилось с тех пор, как все началось. Чувствую себя совершенно другим человеком, а не той девчонкой, которая впервые надела этот наряд более четырех месяцев назад.

— Наше что? — со скептицизмом интересуется голос Люка.

Я затягиваю платье и обуваюсь.

— ЛяФлер арендует дом в Палос Вердес, — отзываюсь я. — Там проходила вчерашняя вечеринка. Я заметила кабинет на первом этаже. У него должно быть там какое-нибудь доказательство того, что он в сговоре с теми членами Правительства. Так что я собираюсь пробраться в дом и найти его.

— Ты собираешься сделать ЧТО?

Хотя я не могу видеть его лица, но могу сказать по панической нотке голоса, что он начал сомневаться в успехе моего плана.