Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия - Сергей Бавин

Кстати говоря, явно неравноценное отношение к двум направлениям его творчества не на шутку огорчало Сименона. «В представлении многих французов я лишь автор детективных романов. А ведь в написанном мною цикл „Мегрэ“ даже количественно составляет одну треть, не говоря о том, что именно в „трудных“ романах суть моего творчества».

Как бы то ни было, девятнадцать детективов за неполных четыре года (от «Питера-Латыша» до «Мегрэ») не могли не сформировать устойчивое отношение читающей публики к герою и его автору.

Комиссар полиции Мегрэ (своего имени он терпеть не может, и даже жена называет его только по фамилии) обрел свой облик в первом романе и практически не изменился к последнему. Мегрэ появляется сорокапятилетним, уже известным в профессиональном кругу. У него слегка серебрятся сединой виски, тяжелое черное пальто, котелок, набор курительных трубок, «галстук, который ему никогда не удавалось завязать как следует». «В его фигуре виделось нечто плебейское. Он был огромный, ширококостный, с вырисовывавшейся под костюмом тугой мускулатурой. К тому же у него была своя особая манера держаться, как бы на особицу. Это не всегда нравилось даже коллегам. Тут было нечто большее, чем уверенность, и в то же время это нельзя было назвать надменностью».

Мегрэ женат, в отличие от многих литературных сыщиков, и мадам Мегрэ — его верная подруга, заботливая домохозяйка, проявляющая искренний интерес ко всему, чем занят ее муж. Этот лирический мотив, проходящий через все романы, создает едва ли не единственный образец взаимопонимания и душевной теплоты, аналог которому тщетно было бы искать в том мире, где работает Мегрэ.

В профессиональном плане — это герой-одиночка, несмотря на всю декларированную его привязанность к младшим коллегам, помощникам Люка, Жанвье, Лапуэнту. В первых романах еще действовал инспектор Торранс, которого Сименон, погорячившись, «убил» в «Питере-Латыше», а потом «вернул» к жизни как ни в чем не бывало. Позже Торранс станет частным сыщиком и откроет свое «Агентство, „О“», но по-прежнему будет сотрудничать с инспектором Люка и «начальником Уголовной полиции». Серия рассказов «Дела агентства „О“» характеризуется ироническим, отчасти даже юмористическим отношением автора к описываемым расследованиям, поведению героев.

Мегрэ — из тех инспекторов, которых называют «ходячими». Его стиль работы — это подробные, обстоятельные беседы с широким кругом лиц, которые могут дать, по его представлению, информацию не только о перемещениях «объекта», но, в большей степени, о его манере поведения, стиле жизни. Мегрэ, как золотоискатель, просеивает «пустую породу», надеясь в каждом лотке отловить хотя бы крупицу ценной информации. Его метод и не требует коллективного творчества, ибо он больше всего напоминает исключительно развитую интуицию, базирующуюся на склонности к психоанализу.

Сименон, словно упреждая упреки в неразработанности собственно процесса расследования, нередко дает внешнюю оценку деятельности своего героя в кульминационные моменты: «…едва ли кому-нибудь под силу представить себе ликование Мегрэ в эту минуту. Впрочем, такой человек есть — это Люка, который смотрит на своего начальника и поклясться готов, что у того слезы на глазах.

Комиссар распутал весь клубок сам, не располагая никакими данными, если не считать таких, на которые никто не обратил внимания, распутал благодаря своей феноменальной интуиции и устрашающему умению вживаться в ближних своих» («Подпись: „Пикпюс“»).

Традиции полицейского романа, к которому внешне должен был бы быть близок сериал Мегрэ, учитываются Сименоном весьма слабо. По сути лишь экспозиция «Питера-Латыша», выполненная в классическом стиле, рассчитана на «узнавание» любителями детектива. Немногие его компоненты (внешняя слежка, использование криминалистики) выглядят подпорками для основной темы. Быстро обнаружив небольшой круг лиц, связанных с главарем международной банды мошенников, нанесшим визит в Париж, Мегрэ получает весьма исчерпывающую информацию о главном предмете своих забот. Ему остается «уловить момент, когда за игроком выступает человек». Именно на человеческих слабостях, а точнее — на «человеческом» в любом из преступников и строит свою линию расследования Мегрэ.

Ему не требуются, как правило, отпечатки пальцев, лабораторные анализы и прочая криминалистская атрибутика официального полицейского дознания. Все это если и проводится в романах, то на «периферии» действия и служит подтверждением «догадок» инспектора. Создается впечатление, что в процессе следствия Мегрэ просто впитывает в себя, как губка, традиции и привычки людей того круга, к которому принадлежит подозреваемый, — вплоть до того, что начинает ощущать себя «в шкуре» объекта преследования. Длительность «процесса погружения» зависит от конкретной среды, но в любом случае рано или поздно наступает момент, когда информация достигает некоей критической массы, и Мегрэ обретает твердую уверенность не только в том, «кто убил», но и в представлении обо всей подоплеке событий, приведших к преступлению.

Так, в «Уголке ньюфаундлендцев» (название оригинала «На свидание в Тер Нова»), одном из ранних романов, Мегрэ, знакомясь со странным происшествием в небольшом рыбацком поселке, основную часть романного времени проводит в местном кабачке, где «отдыхают» после рейса экипажи. «Плебей», как нарочито подчеркивает автор, Мегрэ чувствует себя в этом притоне вполне комфортно, а главное — способен вызвать на откровенность практически каждого, в ком заинтересован.

Вживание в атмосферу места происходит настолько эффективно, что для Мегрэ не составляет большого труда даже представить себе канву событий на борту рыболовецкого судна — ту самую «предысторию», которая оказалась причиной гибели двух человек.

То, что Сименон верен себе, подтверждает, например, и такое маленькое наблюдение. В романах, разделенных более чем тридцатью годами, один к одному повторяется финальная сцена: инспектор мирно беседует с «главным преступником» за бутылкой вина, в домашнем халате, при обоюдном желании воссоздать объективную картину предшествовавших событий («Уголок ньюфаундлендцев» и «Мегрэ и виноторговец»).

Вообще роль карающего меча закона чужда Мегрэ. Это «неправильный» полицейский, то дающий возможность преступнику покончить с собой, не доведя дело до судебной огласки («Гнев Мегрэ»), а то и вовсе отпускающий его с миром, так как убежден, что имеет нравственное право поступить таким образом («Человек, повесившийся в церкви»).

А в романе «Городок в тумане (Инспектор Кадавр)» ситуация смоделирована так, что только неофициальное расследование позволяет автору полностью раскрыть тайну убийства молодого человека и в то же время не применить никаких санкций по отношению к убийце.

«Погружение» Мегрэ в быт провинциального городка Сент-Обен, исполненное писателем традиционно обстоятельно, показывает всю убогую и ханжескую мораль его обитателей. Посильную помощь ему оказывает местный юноша, приятель убитого. «„Он из тех“, — говорил о ком-нибудь Луи. „Быть из тех“ в его понимании означало быть соучастником в заговоре молчания, принадлежать к числу людей, которые хотят жить, закрывая на все глаза, не вмешиваясь ни в какие истории, жить так, словно все в этом мире устроено наилучшим образом…»

Классическое для Сименона отношение пары «следователь — подозреваемый» выразил сам Мегрэ в этом же романе: «Мне кажется — я даже почти убежден в этом! — что, хотя вы и виновны в гибели Альберта Ретайо, вы в то же время сами жертва. Я даже скажу больше: вы были орудием преступления, но по-настоящему не вы виноваты в его смерти».

Множество житейских ситуаций, разнообразие места действия, социальной принадлежности героев и их возраста (от парижских клошаров до членов правительства, от французской провинции до Нью-Йорка, от подростков до стариков), представленные в серии «Мегрэ», дают читателю, кроме всего прочего, исключительную возможность познакомиться с миром людей. Вместе с тем Сименон неоднократно декларировал свою приверженность нескольким корневым сюжетам или темам, в равной степени реализуемым как в «Мегрэ», так и в «трудных» романах. Ведущей можно назвать тему «маленького человека», испытывающего нужду, отчаявшегося в битве за место под солнцем и нередко вынужденного идти на крайний шаг, отстаивая свое более или менее призрачное благополучие, свою честь, покой семьи («В подвалах отеля „Мажестик“», «Мегрэ и бродяга» и др.). Ярким примером может служить и поздний роман «Мегрэ и виноторговец», где роли главных действующих лиц — владельца винных заводов Шабю и его бухгалтера Пигу — четко детерминированы почти с самого начала действия. Даже вдова покойного виноторговца настроена однозначно: «Тот, кто убил, видимо, имел на это веские основания, а может быть, и моральное право. Какая польза обществу, если его посадят за решетку?..» Расследование Мегрэ сводится к накоплению информации, а поскольку убийца и не думал всерьез прятаться, то заключительная стадия расследования происходит на квартире Мегрэ.