Перекрестье. Исконный Шамбалы - Анастасия Новых

Этот парень с самого начала боя не предпринимал никаких попыток к атаке. Хотя у него, как ни у кого другого из пятёрки, был более реальный шанс поражения цели. Ведь Сэнсэй повернулся к нему спиной, фактически подставив себя под удар. Но вместо удара парень быстро перевернул свой меч и, держась за кончик лезвия, протянул его рукой к Страннику, низко склонив голову. Настала напряжённая тишина. Никто из присутствующих в зале не посмел шелохнуться во время столь захватывающего момента. Даже Монгол и Европеец замерли, как статуи, ожидая разрешения этой ситуации.

Сэнсэй медленно развернулся и пристально посмотрел на парня. Тот лишь ещё больше склонил голову. Странник взял левой рукой его меч за рукоятку и сделал плавное движение, пряча его себе справа за пазуху, в многочисленные складки серого балахона, а затем, в следующее мгновение, таким же плавным движением, вынул его рукоять, но уже правой рукой из-за пазухи слева. Единственное, что успели увидеть зрители, это необычный блеск рукоятки, не похожей ни на сталь, ни на серебро.

Монгол и Европеец поспешили к ним. И едва ученик Монгола взялся за рукоятку, они тут же накинули на меч золотистую парчу. Парень с особой нежностью и аккуратностью завернул драгоценный подарок, сохраняя его истинный облик втайне от окружающих. То, что это был тот же по форме меч, угадывалось лишь по контурам обвёрнутой вокруг него ткани. Боец прижал его к себе, глубоко поклонившись Сэнсэю, Монголу и Европейцу. Те также поклонились ему в ответ. И тут, совершенно неожиданно, Сэнсэй заговорил на каком-то странном языке, который по своему звучанию напоминал мелодичное пение птиц. Очень загадочный язык, не похожий ни на один из известных. Тем не менее Сэнсэй свободно им владел, точно всю жизнь на нём только и разговаривал. После его речи Монгол и Европеец также произнесли на этом языке какое-то небольшое «напутствие». Последовали взаимные поклоны. Очевидно, окончательный выбор был сделан.

Остальные четыре бойца, очнувшись от ударов, привели себя в порядок и сдали Монголу мечи. И поклонившись Сэнсэю, Учителям и пятому парню, побежали переодеваться. Мужчины собрались в кучку, обсуждая произошедший бой. А «Избранный», не спеша, пошёл к раздевалке, прижимая к сердцу столь ценную для него вещь. Только теперь стало заметно, насколько парня переполняли эмоции, особый трепет и волнение, которые он до этого пытался сдержать. В его ясных, лучистых глазах стояли слёзы радости от победы, в первую очередь над собой. Казалось, он не замечал ни спортзала, ни публики, находящейся в нём, точно его мысли занимала совершенно другая очевидная реальность. Парень просто светился от счастья. И это его состояние неземного восторга невольно передалось и зрителям. Когда он проходил мимо них, те сидели не шелохнувшись, провожая восхищённым взглядом человека, который буквально за несколько секунд стал не просто героем в их глазах, но и живым примером безупречности Воина.

После ухода гостей ребята попытались подробнее расспросить Сэнсэя о том, что видели. Учитель никогда не отказывал им в объяснении тех феноменов и техник, которые демонстрировал на занятиях. Но на этот раз, услышав их вопрос: «А что это было?» — он ответил:

— Ребята, не обижайтесь, но несмотря на то, что вы мои друзья, правду я вам сказать не могу, а врать не хочется. Я и так сделал вам огромное одолжение, что позволил это увидеть.

Глава 8 Репрессалии «междоусобных» отношений

Воскресный день выдался солнечным и ясным. Андрей с Валерой приехали на рынок пораньше, вместо продавцов. Расставили свои лаки и краски как обычно, словно вчера ничего и не произошло. Соседи по прилавку только качали головами, а кое-кто потирал руки в предвкушении предстоящего зрелища. Как говорится, на базаре не без «доброжелателей», всегда в толпе находятся «типчики», испытывающие особое наслаждение и злорадство от чужого горя.

Ближе к десяти часам ребята заметили, как всё те же парни кавказской национальности в том же количестве подъехали на своих иномарках к рынку… Сэнсэя, который по плану должен подойти к прилавку, ещё не было видно. Вот они, ухмыляясь, приближаются… А Сэнсэя нет. Пятеро из них встали напротив прилавка, остальные остались стоять в стороне.

— Прывэт, буратыно! Выжу, ты прыехал. А гдэ жэ твоя крыша? — спросил бригадир.

— Да сейчас они подъедут! Ещё же десяти нет, — оправдывался Андрей, усердно отыскивая взглядом Сэнсэя.

Тут стоящий рядом «звеньевой» резко вскинул руку в сторону Андрея, обманчиво имитируя удар, и демонстративно посмотрел на часы. Андрей инстинктивно пригнулся, вызвав тем самым хохот толпы.

— Да, буратыно, у тэбя есть ещё цэлых тры мынуты…

В это время Сэнсэй вместе с внушительного вида Женькой и Стасом появились из толпы. Сэнсэй нёс в руках открытую банку с краской. Он поставил её перед Андреем так, словно это была самая последняя капля в его терпении.

— Вот, ты посмотри, ты посмотри, что ты мне вчера продал! — стал гневно отчитывать Андрея Сэнсэй, разыгрывая недовольного покупателя. — Это что, краска? Гад! Ты это называешь качественной краской?! Посмотри, сколько здесь песка!

Налётчики засмеялись. А бригадир произнёс:

— Так ты, буратыно, ещё и халтурщик! Да?! За это двойная мзда!

Сэнсэй, игнорируя эти высказывания, продолжал:

— Верни мне мои деньги, иначе я тебе весь прилавок разнесу!..

Вокруг стала собираться толпа зевак.

— Ты мне что говорил?! Гарантии давал! Да такой краской даже «Запорожец» не покрасишь. Она годится разве только для твоей жмотской рожи!..

— Да это хорошая краска, — лепетал, оправдываясь, Андрей. — Это, наверное, вам банка некачественная попалась… Так я вам поменяю…

— Поменяешь?! Отдавай деньги назад! — Сэнсэй встряхнул его за грудки. — А то я тебе так «поменяю», что ты этот рынок в самом кошмарном сне будешь вспоминать!..

Сэнсэй так натурально играл, что Андрей и сам засомневался насчёт качества краски. Он даже помешал, скорее для собственного убеждения, чем ради дела, чистой палочкой краску.

— Вот видите, она чистая…

— Чистая?! — Сэнсэй схватил палку и копнул поглубже.

На поверхности действительно стал появляться песок. Глаза Андрея округлились от охватившего его ужаса. Он почему-то подумал, что вся недавно закупленная партия может оказаться такой же бракованной.

Налётчики тоже с интересом заглянули в банку.

— Можэт, правда, бракованная банка, — вслух подумал «звеньевой», по-видимому неплохо разбиравшийся в автомобильной краске. — Фырма на этэкеткэ солидная и маркэровка заводская…

— Ты что, морда, хочешь сказать, что я сам туда песка насыпал?!

— Это кто морда?! Я морда? А ну, провалэвай отсюда, пока я тэбэ всэ кости нэ пэрэломал!

— Ты смотри, падла, крышеватель нашёлся! Так это я из-за твоих паршивых овец себе автомобиль испортил! Да я тебе сейчас этой краской всю физиономию распишу!..

Сэнсэй тряс перед «звеньевым» этой краской. А потом, недолго думая, легко перекинул банку в правую руку, отвлекая противника, а левой тут же нанёс удар в живот. После этого злосчастная банка с краской резко опустилась на голову «звеньевого». Пока Сэнсэй изображал «торжественную вендетту», Женька со Стасом красиво отключили «бригадира» и остальных трёх их сопровождающих. И… понеслась неразбериха.

Толпа кавказцев ринулась защищать своих, но тут, откуда не возьмись, точно из-под земли, выросли амбалы крепкого спортивного телосложения. Окружив группировку кавказцев плотным кольцом, они стали избивать их, как говорится, «по полной программе». Обычной дракой это можно было назвать лишь отчасти, так как среди всего этого мордобоя проскальзывали вполне конкретные профессиональные удары.

Никто в этой суматохе и не заметил, как с поля боя был похищен бригадир группы и его двое помощников. Их тела, находившиеся без сознания, погрузили в приготовленные машины и увезли в неизвестном направлении.

Достаточно проучив толпу налётчиков, неизвестные парни так же незаметно растворились в толпе. Сами же «крышеватели» быстро разбежались по закоулкам рынка, «зализывая» попутно раны. Место побоища вмиг опустело и затянулось непрерывно движущимся людским потоком. Всё кончилось донельзя банально.

¶¶¶

Бригадир очнулся, всё ещё не понимая, где находится. Под ногами было небо и сияло солнце. Вокруг все стояли на головах. А тело его изгибалось только вперёд-назад. В пелене затуманенного сознания, которое почему-то именно в этот момент выдало ему информацию о реинкарнации, почерпнутую когда-то из фильма ужасов, он подумал на своём родном языке: «А я, часом, не червяком стал?! Тело странно изгибается. Земля — вот она, перед носом. И все люди вокруг большие-большие и вверх тормашками стоят. Надо же такой беде случиться… ЧЕРВЯКОМ?! Фу! Кем угодно, но только не этой мелкой, склизкой тварью. За что мне такое наказание? ЗА ЧТО-О-О?!!!»