Тайны Вавилона - Виталий Белявский

Гораздо большую опасность, чем побеги и уголовщина, для власть имущих представляли заговоры среди угнетенных и случаи открытого неповиновения. Число таких выступлений все время возрастало.

26 декабря 540 г. урукские власти и народное собрание слушали дело ширку Ибни-Иштара, сына Амель-Наны, который, выхватив из-за пояса кинжал, бросился в больших воротах храма Эанны на царского куратора Иле-риманни, но был вовремя обезоружен. Его кинжал как вещественное доказательство был предъявлен властям и собранию30.

Упомянутый царский куратор Иле-риманни в присутствии 10 граждан 7 сентября 532 г. допрашивал раба Исиннайю, и тот назвал 40 сообщников из своей шайки. Среди них были 24 гражданина, 6 рабов (включая Исиннайю), 5 ремесленников и 6 храмовых рабов31. В чем обвинялись эти люди — неизвестно, но речь определенно шла не просто о разбое, поскольку дело разбирал один из высших сановников Урука. К тому же социальный состав группы не мог не внушать властям самых серьезных опасений: свободные объединились с рабами!

3 января 529 г. в народном собрании Урука разбиралось событие, взволновавшее весь город: в городской тюрьме вспыхнул бунт. Ночью заключенные во главе с храмовым пастухом Наргией, ширку Нидинти, Эа и Шамаш-бэл-каккаби устроили пролом в стене и вырвались на волю. Наргия и Шамаш-бэл-каккаби были пойманы и представлены собранию вместе с цепями, которые они сбросили с себя, но остальным удалось бежать32.

В 527 г. магистраты и народное собрание Урука обсуждали дело о коллективном отказе рыбаков платить десятину храму Эанне за ловлю рыбы в каналах на урукской территории. Рыбаки при этом избили и заковали в цепи храмовых чиновников. Власти не рискнули прибегнуть к репрессиям и предпочли договориться с рыбаками, удовлетворив их претензии33.

А вот как выглядели обычные «аграрные беспорядки» в том же Уруке.

Руководитель работ Бэл-убаллит сообщил храмовым властям печальную весть: ширку, которых прислали к нему, захватили запасы одежды и провианта, убили десятника и бежали из селения Ибулу; погоня за ними — дело безнадежное34.

Кондуктор Киненайя жаловался властям храма Эанны: «Мушаллим-Мардук, явившись в ду'узу, выбросил меня, выгнал меня с поля, заявив: «Кто такой первосвященник Эанны? Это мое собственное поле! Да ведает бог Набу, они (т. е власти Эанны) отняли у меня царский закром, отняли у меня все, что было. Кто отдал это поле богине Бэлит Урукской? Первосвященник творит надо мной всяческие насилия». После этого он собрал и унес виноград. Я говорю ему: «Первосвященник увидит. Зачем ты собираешь этот виноград без разрешения первосвященника?» Тогда он избил меня, переломал мне ребра, на ночь и на целый день бросил меня валяться головой на улицу…»35

Вавилонское общество VI в. до н. э. было больным обществом, и болезнь его называлась кризисом античного способа производства. Ее главный симптом выражался в разложении и вырождении античной формы собственности. Равенство граждан, самостоятельно обеспечивавших свое существование, собственный труд граждан как условие дальнейшего существования их собственности исчезали под воздействием товарно-денежных отношений и имущественного расслоения внутри гражданства.

Собственность на средства производства все более и более концентрировалась в руках верхушки гражданства, а средние слои, социальная база античного строя, деградировали и размывались. Крупное землевладение и рабовладение росли за счет перераспределения собственности внутри общества, за счет разорения мелких собственников, за счет монополизации храмовой собственности в руках все более сокращавшейся численно кучки богачей. В то же время свободная беднота опускалась на дно, пополняла ряды храмовых рабов, оказывалась в числе эксплуатируемых. Классовая грань между свободной беднотой и рабами стиралась.

Разлагался и класс рабов. Среди них появляются богатые люди, которые из эксплуатируемых превращаются в эксплуататоров. Правда, этот процесс был менее заметен, чем разложение гражданства, но все же он давал себя знать. На смену характерному для здорового античного общества антагонизму между свободными и рабами приходит антагонизм между имущими и неимущими, типичный для античного общества эпохи кризиса.

Другим тревожным симптомом надвигавшегося кризиса являлся рост паразитизма и связанного с ним политического индифферентизма. Вавилонские богачи жили за счет ренты с земель и домов, дани и оброка с рабов, процентов с капитала, отданного в рост, храмовых доходов, созданных не их трудом. Они отрывались от производства, становились паразитами.

Социальная пропасть между ними и трудящимися массами непрерывно увеличивалась, по мере того как прогрессировало разорение средних слоев. На одном полюсе царили баснословная роскошь и разврат, на другом — полуголодное существование и каторжный труд. Так выглядело вавилонское общество в середине VI в. до н. э., таков был итог его просперити.

Как ни была развращена вавилонская правящая верхушка, до сознания некоторых ее представителей все-таки доходило, что просперити не может продолжаться бесконечно и что за ним надвигается неумолимый крах. Это заставляло их искать способ укрепить и продлить свое классовое господство. Единственным выходом было установление диктатуры, способной подавить нарастающее сопротивление трудящихся масс. Это сознавали обе фракции вавилонской верхушки — и олигархия и халдейская военщина, но диктатуру они понимали по-разному. Олигархия не возражала против сильной власти, но при условии, что эта власть будет всецело служить ей и охранять ее привилегии, т. е хотела бы соединить несоединимое — диктатуру и свои привилегии. Халдейская же военщина видела в диктатуре средство добиться первенствующего положения в государстве и оттеснить от кормила власти олигархию. Она добивалась того, чтобы на вавилонском троне сидел обязательно халдей. На этой почве развернулась борьба между обеими группировками, составившая содержание политического кризиса, охватившего Вавилон после смерти царя Навуходоносора II в 562 г. до н. э.

Глава 9

ПЕРЕД ЗАКАТОМ

Die Mitternacht zog näher schon;

In stummer Ruh lag Babylon.

Nur oben in des Königs Schloss,

Da flackert's, da lärmt des Königs Tross.

В ночь на 7 октября 502 г. умер царь Навуходоносор II, основатель империи. Кончилось его царствование, длившееся 43 года. После него осталось несколько сыновей, носивших титул царевичей (mar-sarri), — Амель-Мардук, Мардук-шум-уцур, Мушезиб-Мардук, Мар-дук-надин-ахи1 и Бэл-шарру-уцур (Валтасар), а также вдова — египтянка царица Нитокрис (Нейтакерт), мать Валтасара. Халдейская верхушка, составлявшая царское окружение, тотчас же возвела на престол Амель-Мардука, старшего сына покойного царя, установив, таким образом, явочным порядком наследственность царской власти. Олигархия, застигнутая врасплох, не собиралась, однако, сдаваться и немедленно начала готовиться к борьбе. Амель-Мардук очень скоро почувствовал это.

Внутриполитическое положение чрезвычайно обострилось из-за кризиса, охватившего систему международного равновесия. В Мидии были крайне раздражены вавилоно-египетским сближением и строительством укреплений на границах Вавилонии. Мидяне наконец поняли, что система международного равновесия направлена против их попыток продолжить свою экспансию. В самом деле, на востоке мидяне расширили свои пределы до пустынь и гор Средней Азии и Восточного Ирана, а на западе уперлись в границы Лидии и Вавилона. Дальнейшим объектом завоеваний могли быть только владения этих держав, в первую очередь Вавилона. Смерть Навуходоносора II развязала мидянам руки.

Иудейский пророк-пленник, речи которого вошли в книгу пророка Исайи, возвещал своим соотечественникам о грядущем нападении на Вавилонию мидян и эламитов. «Пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые!»2 — восклицал он, обращаясь к слушателям. Вавилоняне, действительно, потеряли Сузы, которые были захвачены персами, индийскими клиентами3, но до войны с Мидией дело не дошло.

Столкнувшись с оппозицией олигархии, поддержанной враждебностью Мидии, Амель-Мардук попытался найти опору в провинциях. По свидетельству Библии, 2 апреля 561 г. он «вывел Иехонию, царя иудейского, из дома темничного, и говорил с ним дружелюбно, и поставил его престол выше престола царей, которые были у него в Вавилоне, и переменил его темничные одежды, и он всегда имел пищу у него, во все дни жизни его, и содержание его, содержание постоянное, выдавалось ему от царя изо дня в день, во все дни жизни его»4.