Мастеровой - Анатолий Федорович Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит так, Курехин, — сказал, сделав хмурое лицо. — Смотрю, водку потащили. Если думаешь, что позволю безобразничать в дороге… Оружие везем.
— Не сумлевайтесь, ваше благородие! — вытянулся унтер. — Мы ж с понятием, в плепорцию. По чарочке, чтобы не скучать. Выпьем, песни заиграем. Отдохнем чуток. Сами в армии служили, понимаете. А порядок обещаю. Вот где они у меня! — он показал кулак.
— Ладно, — согласился Федор.
Он отошел в сторону и встал, посматривая на дорогу. Та выглядела пустынной. Подводы, на которых привезли ящики, скрылись в отдалении. Федор достал часы и откинул крышку. Отправление через пять минут. Солдаты во главе с унтером уже в вагоне.
Не приедет. Он вздохнул и собрался уходить, как на дороге показалась коляска. Извозчик гнал лошадей, охаживая их кнутом. Не прошло и минуты, как коляска подлетела к рампе. Из экипажа выпрыгнула барышня в пальто и побежала к Федору. Он рванул ей навстречу.
— Чуть не опоздала, — затараторила Юлия, когда он встал напротив. — С уроков отпросилась, но пока извозчика нашла. Приказала гнать…
— Дорогая Юлия Сергеевна!.. — начал Федор, но не смог продолжить. Она, шагнув ближе, обняла его за шею и расцеловала троекратно.
— Возвращайся поскорей! — сказала, отступив. — Я буду ждать.
Повернувшись, она направилась к коляске. Федор проводил ее взглядом. Стоял так, пока экипаж не скрылся из виду.
— Пробило все же девочку! — хмыкнул в голове Друг. — Наконец-то.
— Знаешь, что? — зверея, бросил Федор. — Иногда так хочется достать тебя из головы. И — об эти рельсы!
Он пошел к вагону.
— Извини, Федя! — раздалось в голове. — Отвык я от такого. Старик, забывший про любовь. На самом деле я растроган. Ты уж не сердись.
— Проехали! — ответил Федор и полез в теплушку…
* * *Брусилов разглядывал разложенную на столе карту. Военная разведка корпуса работала хорошо, с той стороны потоком шли сведения о расположении германских войск. Они не радовали. В предместьях Гродно немцы разворачивали армию. Агенты доносили о прибытии новых частей и, что настораживало особо, тяжелой артиллерии. Для чего она, как не для наступления? Русские нападать не будут, о чем германцам хорошо известно. У Брусилова всего лишь корпус, три дивизии против девяти. «Неужели война? — подумал генерал. — А мы, как водится, не готовы. Мои донесения в Петербурге игнорируют — не верят в нападение. Дескать, не готова Германия к войне. Мы — тем паче. В дивизиях мало артиллерии, не хватает пулеметов, солдаты большей частью новобранцы. Не устоим. Не пройдет и дня, как германцы займут Гродно. Кто же будет виноват? Командир корпуса!»
Бросив карандаш на карту, Брусилов встал и зашагал по кабинету. Мысли его были злыми. Государь Александр Павлович в 1812 году совершил ошибку, отдав Польшу пруссакам. А ведь мог, победив Наполеона, отодвинуть границу за Варшаву. «Я хочу быть императором русских, а не латинян!» — объявил торжественно. Неуместное чистоплюйство! Польша могла стать буфером между Германией и Россией. Пока враг терзал бы поляков, Россия провела бы мобилизацию, подтянула дивизии из центральных областей и не пустила бы германцев на исконно русские земли. А потом, дай Бог, погнала обратно, как уже бывало. Только что теперь? От границы до Гродно всего двадцать верст, Брест и вовсе расположен на ее линии. Города захватят моментально, а затем каток немецких дивизий покатится в глубь России…
От невеселых мыслей генерала отвлек стук в дверь.
— Войдите! — сказал он раздраженно.
В кабинет скользнул адъютант.
— Извините, ваше превосходительство, — повинился, разглядев недовольную мину генерала. — В приемной техник оружейного завода. Из самой Тулы прибыл. Просит вас его принять.
— Техник? С Тульского завода? — удивился генерал. — За каким… его принесло?
— Говорит, пулеметы привез.
— Что?! Зови!
Спустя несколько секунд порог кабинета переступил невысокий молодой человек в форменном пальто. Фуражку он почтительно держал в руках.
— Здравия желаю вашему превосходительству, — поприветствовал он генерала. — Техник Кошкин с Тульского оружейного завода. По приказу Военного министра прибыл к вам для испытания новых пулеметов.
— Всего лишь испытания? — сморщился Брусилов.
— В соответствии с выданными мне инструкциями, оружие по завершению испытаний будет передано корпусу. Его выделка оплачена казной.
— Сколько у вас пулеметов?
— Пятьдесят. Вагон на станции стоит.
— Сколько?! — изумился генерал. — У меня в полках по восемь в командах, в конных — и вовсе по четыре. Итого шестьдесят, а по штату вдвое необходимо. Вы же привезли полсотни. Это просто замечательно! Жаль, что команды к ним негде взять.
— Не беда, ваше превосходительство, — сказал Кошкин. — Со мной прибыло отделение солдат. Они участвовали в пристрелке пулеметов и хорошо знают их устройство. Выделенных вами людей обучат быстро. Пулемет наш чрезвычайно прост и легче «максима». Предназначен большей частью для кавалерийских частей, хотя и в пехоте пригодится. Если вы знакомы с пулеметом Мадсена, то поймете. Наподобие его, но несравненно лучше. Выше скорострельность и емкость магазина. Более надежен.
— Можно глянуть? — загорелся генерал.
— В приемной ожидает унтер-офицер с одним из пулеметов. Разрешите пригласить?..
Спустя несколько минут на застеленном брезентом столе командира корпуса примостился пулемет, а Федор объяснял его устройство. Брусилов выслушал внимательно, затем взял оружие и, держа его на весу, приложился.
— Вполне можно стрелять стоя, — сказал и поставил пулемет на стол. — А с коня — так и вовсе запросто. Какова кучность?
— Зависит от длины очередей. Если стрелять короткими — по четыре-пять выстрелов, то круг рассеивания на дистанции в сто сорок шагов[90] составит менее семи дюймов. На дистанции вдвое большей — четырнадцать. При очередях в три выстрела кучность возрастает. Пулемет не имеет станка, оттого и разброс. Но для ближнего боя более чем достаточно.
— Это для чего? — спросил Брусилов, указав на пламегаситель.
