Племя - Нэт Прикли

Назия охрипла, непрерывно выкрикивая команды и теперь сипела, словно ветер в глубоком ущелье. Моряки не столько понимали, сколько угадывали ее команды, продолжая удерживать мореходное судно в стремнине узкой речной реки.

Очередной поворот, и в конце прямого участка видна очередная излучина, упирающаяся в высокий обрыв.

— Смотри, — кивнул Найл на низкий песчаный берег, на котором среди низкого ивняка явно просматривались нахоженные звериные тропы. — Водопой. Тут, наверное, в радиусе полусотни километров ни одного подхода к реке нет: то косогор, то болото. Вот на единственном пологом спуске всё и истоптали.

Суда, огибая мелководье перед отлогим берегом, жались к обрыву. Гребцы орудовали тяжелыми веслами, и крупные капли пота, выступающие над вздувающимися от напряжения мышцами, не успевали высыхать, стекая вниз и оставляя за собой белесые разводы.

— Рулевой, — нос налево сильно! — прошептала Назия. — Нос прямо! Нос налево не торопясь.

Послышалось равномерное гудение. Люди подняли лица кверху, и увидели, как с верхнего края обрыва на них скатывается серая волна. И почти сразу обнаженные тела обожгла нестерпимая боль. На некоторое время Найл начисто забыл про все вокруг себя, крутясь и стараясь прибить садящихся на тело серых короткокрылых мух длиной чуть меньше локтя, но те хорошо знали свое дело: на секунду касаясь тела, они вырывали своими крохотным челюстями кусочек кожи, и тут же шарахались в сторону, уступая свое место другим.

— На, на! — Найл убивал мух одну за другой, но каждую погибшую тут же сменяла сотня живых, стремящихся урвать свою долю добычи.

— Лохарь, нос направо!!! — отчаянно пыталась привлечь внимание рулевого Назия, но он, как и все остальные, начисто забыл про свои обязанности, отбиваясь от нападения крылатых пожирателей живой плоти. — Нос направо!

Неуправляемое судно с медлительной неотвратимостью разворачивалось поперек течения и скатывалось на нагоняющий его корабль.

— Руль держи!!! — удар хлыста пришелся рулевому в лицо и заставил его хоть ненадолго вспомнить про свои обязанности. Он навалился на весло, пытаясь изменить положение судна, но оно уже вышло из подчинения.

Корабли столкнулись с тяжелым треском, сошлись бортами, и течение приткнуло их к берегу в нескольких сотнях метров ниже обрыва. Мухи рассеялись в стороны, оставив окровавленных, израненных людей осматривать свои раны.

— Река-то и впрямь голодная, — высказался кто-то из гребцов. — Тикать отсюда нужно…

— Команды разговаривать не было! — тут же оборвал его речь щелчок хлыста. — Почему весло бросил?! Почему грести перестал?!

Окровавленное лицо шипящей от ярости Назии вызвало ужас даже у Посланника.

— Ты что, состарился вконец, и работать не можешь? Тогда место твое за бортом, а не на скамье!

Гребец весь скрючился, стараясь стать как можно незаметнее, но гнев хозяйки корабля все еще не иссякал:

— Вон отсюда! Вон, я сказала!

— Простите меня, госпожа, — тихонько попросил мужчина. — Я только испугался…

— Ты не должен пугаться! — продолжала бушевать Назия. — Ты должен грести! Грести, несмотря ни на что! Корабль может жить только до тех пор, пока вы исполняете свои обязанности, идиоты! А без корабля вы и вовсе ничто! Корм для крабов, подстилка для рыб. А ну, всем надеть туники! Весла на воду!

Гребцы, с самого утра из-за жары скинувшие одежду, начали подбирать с пола свою однообразную форму, а женщина в гневе повернулась к рулевому:

— Ты чем занимался, Лохарь? Ты почему бросил руль? Ты знаешь, как обязан капитан поступать с моряком, бросившим свое место?

Лохарь знал, а потому молча упал на колени и испуганно затряс головой:

— Не нужно, госпожа.

— Ты выпрыгнешь за борт сам, или тебя выкинуть мне? — Я встану к рулю, Назия, — неожиданно предложил Найл. — Думаю, сейчас у тебя каждая пара рук на счету.

Моряк принялся осторожно пятиться, стараясь скрыться с глаз своей повелительницы. Однако женщина видела все, и несколько раз обожгла его рабски согнутую спину хлыстом:

— Пошел вниз! На весла!

Лохарь не заставил уговаривать себя дважды и мигом нашел себе место на одной из лавок.

— Была дана команда «весла на воду!», — громко напомнила Назия, у которой от злости прошла вся хрипота. — Кто тут еще не понимает моих приказов?!

Гребцы налегли на весла, отводя судно от берега. Вдоль бортов громко зажурчала вода.

— Тигнай, проверь люк!

— Течи нет, госпожа!

— Ну, Лохарь, твое счастье, — негромко пробормотала морячка. — Рулевой, нос налево спокойно!

Найл навалился на рулевое весло, которое неожиданно легко пошло в сторону.

— Рулевой, тугие твои уши, «спокойно» налево, а не «сильно»!

Найл торопливо попятился возвращая руль в среднее положение. Нефтис кинулась к нему на помощь и схватилась на толстый комель с другой стороны.

— Рулевой, нос прямо! — морячка оглянулась на правителя и добавила: — Простите меня, Посланник.

— Ерунда, — кивнул Найл.

— Нос направо не торопясь… Нос прямо… Судно двигалось к омуту под обрывом, к самому глубокому месту русла. Хозяйка корабля хотела застраховаться от вполне вероятной возможности того, что судно опять станет неуправляемым: главное, не сесть на мель в столь самоубийственном месте.

— Рулевой, нос налево спокойно…

Найл сдвинул весло под углом примерно сорока пяти градусов.

— Нос прямо… Нос налево не торопясь…

Они проходили вдоль самого склона. Первая треть омута, половина. Вот уже впереди замельтешили волны мелководья. Сверху зародился и покатился вниз радостный вой.

— Грести не забывайте! — заорала Назия. — И-раз, и-раз! Нос прямо. Начинается…

Серое облако накрыло палубу с нестерпимо-противным жужжанием. Тотчас раздались крики боль и отчаянная ругань.

Найл также ощутил прикосновения к ногам, рукам, шее, — дернул головой отгоняя наглую муху, попытавшуюся сесть на лицо.

— Рулевой, морские змеи, нос налево… Ай! Налево не торопясь!

Что происходит с Назией, правитель не видел, поскольку весь мир перед ним заслоняли серое брюхо и грудь с растопыренными лапами, и мельтешение прозрачных крылышек.

Вдобавок от нестерпимой боли горели ноги и руки. Посланник, пританцовывая в нелепой джиге, пытался согнать пожирающих его заживо хищниц, а левой рукой постоянно отмахивался и со всей силы лупил по правой руке, обнимающей комель рулевого весла.

Услышав команду, он сделал шаг вбок, резко пригнулся и выпрямился, но мухи не поддавались на подобную хитрость, продолжая жрать, жрать и жрать мягкую беззащитную кожу.