Повести древних лет - Валентин Иванов

Это верно. Но мечты Рекина о союзе ярлов были праздны. Для деятельности и прочности союза нужна власть одного, на что свободные ярлы никогда добровольно не согласятся.

Сыну Рекина мыслилось иное. Он хотел перетянуть к себе побольше викингов, ослабить и перебить по одному свободных ярлов, как Грольфа, который больше не поднимет голову. В мире были Александр, великий король греков, Этцель, великий король гуннов, Шарлемань, великий король франков. Когда у Оттара будет достаточно силы, он сделается королем викингов, но не бондэров, каким хочет быть Гальфдан. Бондэры будут усмирены. Часть их превратится в викингов, а другие будут или истреблены, или станут траллсами.

Оттар видел фиорды, полные послушными его воле драккарами, и обширные земли, обрабатываемые траллсами и бондэрами в ошейниках рабов. Какие набеги, походы и завоевания! Поглощена богатая Гардарика. Греки покорены и платят дань. За Валандом лежит Рим, страна роскоши, достойная добыча. Нидаросский ярл видел весь мир у ног страны фиордов и себя — его повелителем.

Но Черный Гальфдан будет королем. Будет… Оттар знал силу бондэров и обреченную раздробленность свободных ярлов. Его мысли — лишь мечты. Чтобы передавить свободных ярлов и сделаться королем викингов, нужно иметь в своем распоряжении десять лет и воспользоваться ими без помехи. Черный Гальфдан передушит свободных ярлов в свою пользу. Оттару следовало родиться на десять лет раньше…

Ему не удастся сделаться владыкой фиордов, королем Вестфольда?! Пусть… Недоступное не существовало для практичного воображения Оттара, невозможное не стоило даже сожаления. Нидаросский ярл был убежден, что всегда останется самим собой и сумеет сохранить свободу. Так, как он понимал это слово…

Глава четвертая

1

На всенародный тинг собрались в Сигтуну, расположенную на берегах великого Маэларского озера в глубине земли фиордов. Зима связала озера, реки и ручьи, скрепила болота и везде открыла пути. Всенародные тинги назначаются зимой. Шли пешком, толкая санки с высоким сиденьем, укрепленным на прочных, выгнутых лыжах. Такие санки легко катить по проложенному следу, поместив на сиденье человека или груз, равный его весу. Бондэр становился на задние концы лыж и скользил, отталкиваясь то одной, то другой ногой, а с уклонов слетал птицей.

Ехали на парных вереницах собак, запряженных в низкие сани. Ехали на оленях, как лапоны. Ехали на косматых лошадях, низкорослых, большеголовых, но резвых и не знающих устали.

Как нити паутины стягиваются к центральному кольцу, где сидит хозяин-паук, так все дороги, дорожки, тропы и тропочки вели в Сигтуну. Можно было не опасаться сворачивать на свежий след, который уходил в лес, если он начинался в нужном направлении. Это прошел кто-то, кто хорошо знал местность и сокращал свой путь к общей цели.

Бондэры, бондэры и бондэры… Лишь изредка встречался свободный ярл со свитой.

Оттар оставил Гильдис в Скирингссале и отправился на тинг в сопровождении нескольких спутников. Почти никто не захотел поехать с ярлом.

Викинги спускали в кутежах, распутстве и чудовищном обжорстве свои доли добычи. Ярл мог приказать, его бы послушались, и он мог явиться на тинг, окруженный великолепной свитой. Но к чему? Даже для него тинг был чуждым делом, он сознавал это. Ему не были нужны законы и решения, законы были чужды и стеснительны. А викинги, не рассуждая, следовали своему инстинкту.

И что им делать в Сигтуне? Встречаться с друзьями и обсуждать общие дела, как бондэры? Друзья сидели здесь, в веселых домах Скирингссала и в гордах, в усадьбах ярлов. Сойтись с врагом и разрешить старую ссору? Убийство в Сигтуне и во время тинга грозило еще более верной казнью, чем в Скирингссале. Быть может, обсудить законы, полезные для земли фиордов? Какие законы? Сухой земли? Викинг рожден на море, живет на море и умрет на соленой воде! Он знает лишь право собственного своеволия. Нельзя воевать и брать добычу в одиночку, поэтому викинг умеет подчиняться ярлу. Но любой закон любой страны — враг.

Нидаросский ярл не собирался внушать своим викингам другие взгляды: как дерево используют в соответствии с его прочностью и размерами, так и человеком пользуются таким, каков он есть. Для Оттара это было несомненной истиной. Действительно, к чему пытаться ловить китов тресковыми сетями, бить навагу китовыми гарпунами или выращивать желуди на сосне!

Для приличия Оттар нуждался в небольшой свите, и только. Он не чувствовал себя ни послом, ни наблюдателем. Немного любознательности, несколько наблюдений. Он ехал как разведчик, как лазутчик.

В высокой выхухолевой шапке с бобровой тульей, в длинном плаще черного сукна, широко отороченном горностаем, нидаросский ярл сидел в санях рядом с Грамом. Мажордом захотел побывать в Сигтуне, чтобы поразнюхать новости.

Плащ ярла был подбит голубым песцовым мехом и стянут тяжелыми серебряными застежками. Под плащом был красный суконный кафтан с золотыми грудными и нарукавными украшениями. На цепочке висел кривой арабский нож с рукояткой белой кости, — игрушка, а не оружие для сильной руки ярла. На тинг запрещалось являться вооруженным. На шее ярла висело тяжелое ожерелье с цветными сверкающими камнями, выбранное для него Гильдис в тайнике Нидаросского горда.

Гильдис… Оттар вспомнил о женщинах, которыми торговали арабские и греческие купцы. Взять совсем или на время?..

Предупреждая пешеходов, загородивших дорогу, Грам пронзительно закричал. Хитрый гном. Он не забыл в первый же день сказать и о женщинах. Нет. Еще нет. И, конечно, не дома. И, вероятно, позже, когда Гильдис родит сына.

Давая дорогу, бондэры расступились и сошли в снег. Они стояли около своих высоких санок, ожидая, чтобы проехал свободный ярл. Могучие фигуры, суровые лица. Одно напомнило Оттару Рекина. «Почему бы и нет? Все дети Вотана — братья», — думал нидаросский ярл. Бондэры, отдающиеся труду траллсов, заслуживали презрения. Однако же они оставались носителями чистой, благородной крови, и для Оттара были бесконечно выше ничтожных смешанных рас, населявших низкие земли…

Лошади шли в гору шагом, и Ярл развлекался, рассматривая бондэров. Этот похож на Свавильда. Вот Эстольд. И кабан Грольф. Женщины были почти так же рослы, как мужчины. Под капюшоном мелькнуло лицо, вновь, но по-иному напомнившее о Гильдис.

«Какие викинги получились бы из них! Вне зависимости от своей воли, они несут в себе неизменное зерно рода и передают его по наследству. Они могли бы по праву владеть всем миром. Какие викинги!» — мечтал Оттар.

Приветствуя братьев одной крови, нидаросский ярл высоко поднял правую руку.

И нет времени, чтобы привлечь к себе одних, подчинить других и убить третьих. Бондэры думают о своем куске земли, о своем ремесле. Они говорят — наша родина. Глупое слово…

— Скорее! — приказал Оттар, и сани рванулись.

Оттар догнал хаслумского ярла Фрея и пригласил его к себе. Грам пересел в сани Фрея.

Свободный ярл Фрей, владетель Хаслум-фиорда, провел все лето в набегах на побережья франков и Валланда. Созданная великим вождем франков, королем Шарлеманем-Карлом, империя, рассказывал Фрей, совсем развалилась. Его сыновья и внуки дерутся между собой за наследство или поют заклинания, тщетно колдуют с кудесниками, которые выстригают себе на темени плешины и носят женские платья.

На всех морских берегах. Дальше датского, можно делать что угодно. Можно плыть на юг, пока не надоест, входить в любую реку, брать добычу и траллсов. Датский ярл Рагнар собирается весной в большой поход. Он опытный и смелый конунг, с ним ждет удача. Нидаросский ярл будет для всех желанным товарищем, добычи хватит, в этом нет никаких сомнений.

Оттар выразил согласие. Да, он постарается прибыть на сборный пункт, если его не задержат противные ветра. Гологаланд далеко. Если же он опоздает, он догонит товарищей в море… Фрей зычно захохотал:

— О чем ты думаешь? Какие ветры? Все знают, что все твои драккары зимуют в Скирингссале, а в Нидаросе пусто!

Оттар поправился. Он хотел сказать — если не задержится постройка его нового драккара…

Хаслумский ярл взглянул на товарища с невольным уважением. Оттару еще нет тридцати лет и — пятый драккар! Фрею исполнилось тридцать пять лет, он владеет тремя драккарами, и ему хватает. Он не позавидовал Оттару, он был вполне доволен своей судьбой и удачей.

— Зачем Фрей едет на тинг?

— Просто для развлечения. Уж, конечно, не вмешиваться. Я не прочь поглядеть на собрание бондэров и навестить храм Отца Вотана.

— Говорят, Черный Гальфдан будет избран королем.

Фрей опять захохотал:

— Какое нам дело? Если бы такое ярмо навалили на тебя или на меня, стоило бы подумать, что с ним делать или как избавиться. Я не знаю, что я делал бы королем. Но этого не случится, клянусь Утгардом и Локи. Волей Вотана — мы свободные ярлы. Нет ничего лучшего.