Секреты (ЛП) - Ромиг Алеата

Отпустив руку, он с силой опустил ее на мою задницу, шлепок заставил меня подпрыгнуть, когда я снова потянулась к своей теперь уже обожженной коже.

— Ай.

Взгляд Стерлинга не смягчился.

— Заканчивай есть и собирайся. Мне нужно поработать внизу. Не выходи из этой комнаты. Я хочу, чтобы ты подумала о том, что я сказал о безопасности. Мы уезжаем в пять, и я хочу, чтобы ты оделась сногсшибательно. И если ты не будешь готова, наказание будет больше, чем один шлепок по заднице.

— Придурок.

Быстрее скорости света пальцы Стерлинга сжали мой подбородок. Я попыталась отступить, боль затопила мои рецепторы, и снова разум усомнился в безопасности. Я не могла отступить. Я не могла пошевелиться, когда его хватка усилилась. Я безрезультатно потянулась к его руке. К глазам подступила влага, а на языке появился привкус меди.

Его слова были медленными и взвешенными.

— Мне нравится твой огонь, но если ты когда-нибудь заговоришь со мной подобным образом в присутствии кого-нибудь — я имею в виду, кого угодно, — ты не сможешь ходить или сидеть неделю.

Он отпустил меня.

Пока я терла подбородок, слова не складывались. Ну, некоторые складывалось.

Придурок.

Тиран.

Ублюдок.

Нет, он исправил это.

Как на счёт сукин сын?

Прежде чем я успела произнести хоть слово, он повернулся и направился к двери. Громко открыв и закрыв ее, он оставил меня голой и одинокой посреди спальни.

Да пошёл ты нахер, Стерлинг Спарроу.

Глава 30

Арания

К пяти часам я была одета и готова. Я также решила, что, если Стерлинг не хочет, чтобы я с кем-то разговаривала, я начну с него. Я не стала дожидаться, пока он вернется в комнату. Несмотря на приказ оставаться внутри, когда его не было без пяти пять, я спустилась вниз и вышла на лужайку, где приземлился вертолет. Обхватив себя руками, а ветер от лопастей развевал мое новое платье и свежеуложенные волосы, я ждала, когда они остановятся.

— Мисс Хокинс.

Я обернулась и увидела, что ко мне направляется Патрик. Хотя мне тоже хотелось разозлиться на него, я не могла придумать новую причину, чтобы добавить его в свой список. Он не сделал ничего плохого с тех пор, как привез меня к Стерлингу больше недели назад. С другой стороны, этот грех мог бы гарантировать пожизненное членство в моем списке людей, с которыми нельзя разговаривать.

— Да? — спросила я, не слишком задумываясь об этом, пока находилась в волшебном пузыре дикой природы, который Стерлинг фактически взорвал несколько часов назад.

— Мэм?

— Я мисс Хокинс? — Когда он наклонил голову, я продолжила. — Пожалуйста, Патрик, никогда не веди себя со мной так как будто ничего не знаешь. Я прекрасно понимаю, что ты знаешь почти все, что знает Стерлинг. Это намного больше, чем знаю я. Когда мы прибудем в Чикаго, буду ли я Кеннеди Хокинс или Арания МакКри?

— Верю, что мистер Спарроу…

— Мистер Спарроу может… — Я остановила себя. Патрик, вероятно, квалифицировался как кто угодно, и я не была готова к дальнейшим наказаниям Стерлинга. — …скажет мне, я уверена. — Я добавила самую милую улыбку, какую только могла изобразить. — Однако его здесь нет, а ты есть.

Патрик повернулся к хижине, без сомнения молясь, чтобы появился его босс.

— Я верю, что он сказал делать все, что я скажу. Мне кажется, это включало бы в себя ответ на вопрос.

— Мэм, в самолете вы можете быть кем угодно. В вертолете вы — мисс МакКри, и сегодня вечером в клубе тоже. В «Полотне греха» мистер Спарроу считает, что для вас и вашего бизнеса будет лучше, если вы останетесь Кеннеди Хокинс.

— Значит, это уже продумано и обсуждено без моего участия?

Патрик сглотнул и снова повернулся к хижине. На этот раз Стерлинг шел в нашу сторону с таким же приятным выражением лица, как и тогда, когда он выходил из спальни. Другими словами, он был взбешен.

— Что происходит? — спросил он, тон соответствовал его мрачному виду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мало того, на нем были все те же джинсы и рубашка с расстегнутым воротником, расстегнутыми пуговицами и закатанными рукавами.

Мне хотелось спросить его, почему он не готов к официальной помолвке, а я была готова, но для этого нужно было говорить, и как только его довольно грубо заданный вопрос слетел с губ, я переключила внимание на вертолет.

Когда я не ответила, это сделал Патрик.

— Мы готовы к отъезду, сэр.

Стерлинг положил руку мне на спину, и я неуверенно зашагала по траве к замолчавшему вертолету.

— Ты прекрасно выглядишь.

Я не ответила.

— Я ожидал, что ты все еще будешь в комнате.

Теперь его голос был тихим, шелестяшим рядом с моим ухом.

Вместо ответа я поставила туфлю на высоком каблуке на ступеньку и с гребаным королевским достоинством поднялась в вертолет. Все, что мне было нужно, это поднять руку в перчатке, словно королева Елизавета, помахав слуге, оставшемуся позади. Стерлинг следовал рядом, когда он и Патрик присоединились к нам с пилотом на борту.

Пропеллеры начали вращаться, и я надела наушники, задумалась о Яне. Ее не было с нами, когда мы оторвались от земли. Я могла только догадываться, что мое упоминание о ней сегодня стоило ей путешествия на авто обратно к самолету.

Это была еще одна причина злиться на мужчину рядом со мной.

Полет занял меньше времени, чем я помнила. Возможно, дело было в дневном свете, и я была очарована пейзажем. Может, дело было в том, что демонстрация силы Стерлинга в спальне продолжала крутиться у меня в голове, и с каждым повтором температура моей крови поднималась на несколько градусов, пока я не оказалась близка к точке кипения. Или тот факт, что я использовала дополнительный тональный крем и пудру, чтобы убедиться, что синяки на моих щеках не будут заметны — то, что я никогда не думала делать или обдумывать.

Он действительно был талантливым человеком. Менее чем за пять минут он сумел стереть все хорошие воспоминания или желания, которые я испытала за последние четыре дня. Была ли это его цель?

Когда дело доходило до Стерлинга Спарроу, я была в полной растерянности.

Через полчаса, после остановки винтов, с высоко поднятой головой я поднялась на борт самолета, кивнув Марианне, Яне и Китону, а Стерлинг снова шел, положив руку мне на поясницу. Он попытался взять меня за руку, но быстрым маневром с сумкой я успешно подавила его усилия.

Когда мы проходили через первую часть каюты, он успешно дотянулся до моей свободной руки, останавливая мои шаги.

— У нас с Патриком еще много работы. Мы полетим здесь.

Моя челюсть сжалась, пока я смотрела в его глаза. Мой ответ был тем же кивком, что и несколько секунд назад. По тому, как он прищурился, я была уверена, что он услышал мой невысказанный ответ — тот, который я не должна была говорить ни перед кем: сиди где хочешь, мудак.

Да, так оно и было, когда я поджала губы и резко отвернулась. Это было не первое мое родео в этом летающем особняке. Я знала, куда идти. Стуча каблуками, я направилась в ту часть самолета, где стоял телевизор.

— Мэм, — сказала Яна, появляясь передо мной. — Могу я предложить вам что-нибудь до или после взлета?

Я предположила, что отвечать на прямые вопросы было приемлемо, но опять же, я ни в чем не была уверена, когда дело касалось Стерлинга. Как бы это выглядело, если бы у меня внезапно развился ларингит?

Да пошел он.

— Нет, спасибо, Яна. У меня все в порядке.

Когда она кивнула, я взяла ее за руку.

— Как прошла поездка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лучше при дневном свете. Еще раз спасибо за вашу доброту.

Я вздохнула и откинулась на мягкое сиденье. Ее ответ помог отколоть кусочек льда, который мужчина в передней части самолета заставил течь по моим венам.

Мои глаза широко раскрылись, когда появился Патрик с моей ручной кладью.

— Мэм, ваш ноутбук заряжен, вон там есть розетка… — Он показал пальцем. — …у того стола, если у вас сядет батарейка. Кажется, вы хотели, чтобы с вашего ноутбука можно было отвечать на электронные письма или проверять «Полотно греха».