Охота на волков - Сергей Соболев

Латыпов помолчал немного, потом сказал с какой-то отстраненной интонацией:

– Обсудим эти дела как-нибудь позже, потому что сейчас лично меня заботит другое… Очень важно, Николай, чтобы ты с ходу врубился в мою мысль. Пойми, ты сейчас находишься в крайне незавидном положении! Абсолютно то же самое я могу сказать о самом себе. Ты не новичок в наших делах, и кашку разжевывать я тебе не намерен. Смотри, что получается… Сейчас наружу много кончиков всяких повылезало, а климат, сам понимаешь, меняется в худшую сторону. Как бы наши с тобой начальнички не надумали, ради собственного же спокойствия, обрубить в темпе «хвосты»… Учти, мы с тобой идеально подходим на роль «крайнего»!

Они остановились и некоторое время с недоверием разглядывали друг друга, словно раздумывая, стоит ли им дальше продолжать разговор.

– Могу угадать, о чем ты сейчас думаешь, – криво усмехнувшись, сказал Латыпов. – Что это, мол, за подлянку решил скинуть мне Латып? А не маячит ли у него за спиной Калина? Не хотят ли они подставить меня в глазах Карабаса? И не записывает ли, к примеру, хитрющий Латыпов наш базар на диктофон, который он наверняка держит в кармане?

– Не знал, что ты еще и мысли чужие наловчился читать, – ухмыльнулся Заруцкий. – Но, с другой стороны, на черта тебе сейчас устраивать провокации?

– Вот именно! Расклад тебе известен не хуже меня. Проблемы перед нами стоят одни и те же. Сегодня тебя шпалой уложат, а завтра, может, меня… Можно, конечно, по одиночке каждому попытаться выгрести. А если вдвоем?! Дошло наконец, о чем идет речь? Ты же толковый мужик, Николай! Иначе на черта бы я сейчас перед тобой тут стриптиз устраивал?!

Они вновь стали прохаживаться на некотором удалении от своих людей.

– Ты знаешь, Алексей, я обо всем тут сказанном тобою уже не раз и не два размышлял, – в задумчивости проговорил Заруцкий. – В принципе нам с тобой особо делить нечего. Мы всегда сможем договориться, как добазарились по Дольникову…

Заруцкий погрузился в раздумья. Вне всяких сомнений, ситуация у него сейчас такая же примерно, что и у Латыпова. Если Карабанов почует, что дело пахнет керосином, если у него задымится под ногами, он может решиться на самые радикальные меры. Заруцкого тогда точно уберут с доски, причем неважно, кто – свои или чеченцы по наводке «оформят». Одновременно с этим еще одного или двоих своих приближенных загрызет «людоед Карабас». Ну, и со стороны «контрагентов», то есть нохчей и арабов, тоже пару-тройку подзасветившихся личностей замочат… И тогда Карабанов в очередной раз выйдет чистеньким из всего этого чеченского дерьма. Выйдет при больших бабках и высоких должностях.

Если отшелушить все второстепенное, то надо признать: внутри министерства сейчас остро конкурируют две группировки, сосредоточенные вокруг личностей Калины и Карабаса. Если кого-то из этих двоих отодвинуть в сторону, не говоря уже о более серьезных вещах, то изменится расклад не только в МВД, но и на всем Северном Кавказе, что может сказаться на ходе «антитеррористической» операции в Чечне.

Но, с другой стороны, если бы оба этих деятеля, допустим на минутку, покинули сей бренный мир, да еще одновременно или почти одновременно, событие это оказалось бы только на руку парочке их особо доверенных лиц. По целому ряду причин. Во-первых, Николай Заруцкий должен уже на днях получить генеральское звание. И тем самым укрепит свое служебное положение и еще больше расширит свои возможности… И хотя они пока не могут претендовать на освободившиеся высокие должности, но все же после ухода патронов прочие автоматом шагнут на новую ступеньку. Во-вторых, некому тогда будет «рубить хвосты», потому что над Латыповым и Заруцким уже никого выше не окажется. А все «завязки» у них сохранятся, и дальнейшее уже будет зависеть от них самих: могут, к примеру, помаленьку свернуть бизнес или же, наоборот, периодически подбрасывать дровишек в чеченский костерок..

– Еще один важный момент, Николай, – с озабоченным видом проговорил Латыпов. – Мало того что в Москве кто-то за ниточки дергает, так еще и здесь по нашему горячему следу кого-то пустили! В Джохаре в ту же ночь, когда вы там с Тимуром за моей спиной о чем-то договаривались, какие-то деятели оч-чень эффектную акцию провернули…

– Я уже над этим думал, – проворчал Заруцкий. – По моим прикидкам – сработали гэрэушники.

– Да, скорее всего, – кивнул Латыпов. – До меня тут слушок дошел… Что Карабас и другие начальнички попытались устроить наезд на их контору в Моздоке. И ты, Николай, вроде там засветился…

– К чему ты ведешь?

– Идея в принципе неплохая. Мне эта публика тоже подозрительна, но надо было тоньше действовать, тоньше… Это так, к слову. В Урус-Мартане и Гудермесе кто-то наши дела взялся ворошить, да еще на трассе какая-то странная компания засветилась. Нутром чую: кого-то, скорее всего гэрэушников, пустили по нашему следу!

– У меня есть определенная «наколка» на людей из их круга, – заметил вэвэшник. – Если все хорошенько обдумать, да объединиться ради общего дела, да задействовать наши связи, здесь и в самой Москве, то можем их контору как следует подставить!

– Согласен, – закивал Латыпов. – Вот это, Николай, умная мысль! На хрена нам такие конкуренты!

– Ты думаешь, они хотят убрать нас из «бизнеса»? Чтобы самим потом все захапать, так?

– Вполне возможно, – сказал Латыпов. – Вернемся к нашим баранам…

– Где и когда? – понизив голос, спросил Заруцкий. – Есть какие-нибудь наметки?

– Затягивать с этим делом – не в наших с тобой интересах, – проговорил Латыпов. – Ясно, что не здесь, не в Чечне…

– Логично мыслишь. Наедет свора следаков и прокуроров, начнут копать, где их не просят… «Чехов» на такие дела подписывать не стоит, потому как могут элементарно вложить!

– В последних числах месяца начальство собирается организовать какое-то мероприятие, – проинформировал нового компаньона Латыпов. – По моим прикидкам, там будут и мой Калина, и твой Карабас.

– Я в курсе, позавчера слышал об этом от самого Карабаса. Ориентировочная дата – двадцать седьмое. Что касается координат, то надо уточнить, но я так думаю, что «мероприятие» проведут в Подмосковье. Как раз в этих числах в Чечню намерены отправить одну из наших бригад. Уже вскорости я все разузнаю.

– Договоримся тогда так, Николай… Каждый пока готовит свой сценарий. Потом сверимся и дальше будем действовать сообща. В Москве, сам знаешь, все схвачено, но дело делать надо с умом.

Заруцкий кивнул в знак одобрения.

– Мы сейчас должны друг за дружку стоять, как те же «чехи», – еще раз уточнил Латыпов. – Нужно по возможности одним выстрелом грохнуть пару баранов… Ну что, кажется, обо всем дотолковались? Тогда по рукам!

Они как-то странно посмотрели друг на друга. После чего направились к поджидавшим их машинам.

Когда Заруцкий уселся в джип, водитель сразу протянул ему рацию; на связи был один из подчиненных полковника – его отправили на «блок» возле Первомайского, чтобы кое-что выяснить.

– Все подтверждается, – донеслось из рации. – Я списал запись по книге регистрации и переговорил с одним сотрудником, который лично оформлял известную вам персону… И еще… Только я закончил, как по тому же делу обратились и другие «товарищи»…

– Я понял, – поморщившись, бросил в микрофон Заруцкий. – Езжай в Мещерскую, я скоро буду.

Иван появился так же внезапно, как и исчез. Вид у него был немного смущенный, похоже, что он переживал из-за того, что его могут счесть трусом, – мол, сбежал при первых признаках опасности.

Дольникова же сидела, привалившись спиной к кирпичной стене, обхватив колени руками. Она чувствовала себя настолько опустошенной, что не было сил даже пальцем пошевелить, не то что возобновить прежнее занятие.

Иван опустился рядышком на корточки. Порывшись в карманах, нашел там начатую пачку сигарет и спички. Прикурив сразу две сигареты, одну втиснул в пальцы женщине, другую оставил себе. А обгоревшую спичку, как опытный конспиратор, сунул под обломок кирпича.

Анна затянулась сигаретой, не соображая при этом, что делает. Когда дым деранул по горлу, закашлялась. И только сейчас пришла в себя.

Затушив свой окурок, она жестом показала Ивану, что ему следует сделать то же самое. Выпросила у мальчишки пачку с куревом, после чего, стараясь говорить не назидательным тоном, а мягко, по-дружески, сказала:

– Бросаем курить, Иван. Тебе еще рано смолить сигареты, организм должен расти… Ты у меня будешь двухметровым парнем, на голову выше меня… И вообще… Если вокруг нас война, то это еще не означает, что все можно и что нужно следовать разным дурным привычкам.

Тяжело вздохнув, она добавила:

– Наша с тобой задумка переносится на завтра. А пока давай посидим здесь немного. У меня так дрожат ноги, что боюсь, даже до нашего подвала не смогу сама добраться.