Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918 - Эрих Людендорф

В подобной обстановке ОКХ не могло сидеть сложа руки и пассивно смотреть на происходящее. Возникла настоятельная необходимость в просветительстве, о котором я уже раньше думал. В итоге в войсках ввели обязательные занятия по патриотическому воспитанию. Чем сильнее давили на психику солдат тяготы затяжной войны, тем чаще следовало напоминать им о чувстве долга и крепить их волю к победе. Эту задачу и предстояло выполнить патриотическому воспитанию. Совершенно сознательно я ввел эти занятия и в Германии. Мне больно было видеть, как стремительно ухудшается здесь ситуация. На занятиях требовалось внятно разъяснять людям причины возникновения этой войны, последствия поражения для отчизны, и в первую очередь для самих рабочих, и почему так необходимо продолжать сражаться до тех пор, пока у наших врагов не пропадет всякое желание нас уничтожить и пока не будет прочно обеспечено безопасное будущее немецкой нации. «Народ и армия, сильные и единые, должны сомкнутыми рядами следовать за руководителями государства вплоть до заключения мира». Организацией просветительской работы занимались заместители начальников корпусных штабов и военное бюро печати. Другие государственные ведомства и учреждения не оказали моей инициативе ни малейшей поддержки. Правительство в полном составе игнорировало занятия. В рейхстаге их воспринимали под узко партийным углом зрения. А народ тем временем пребывал в полном неведении относительно грозящей ему опасности. Создавалось впечатление, что не разрешалось затрагивать темы, способные разжечь национальные страсти. Одним словом, мы дошли до того, что уже смотрели на воспитание национальных чувств как на заслуживающие всяческого порицания преступления.

Для налаживания занятий по патриотическому воспитанию в войсках пришлось решать совершенно непривычные задачи. Нужно было преодолеть первоначальное недоверие и обойти ряд других трудностей. Нелегко было подобрать подходящих офицеров-воспитателей. Случались и промахи. Прошло немало времени, прежде чем все встало на свои места. Я старался лично вникать в воспитательную работу и, после того как занятия наладились, постоянно получал сведения о состоянии боевого духа и о настроении в войсках.

Между тем в самой Германии еще нашлись умные головы, правильно оценившие истинные намерения противника. Они задались целью укрепить боевой дух нации и основали партию «Родина». Я лично не был с ней связан, но ожидал от нее пользы. Надежда жила недолго. И «Родина» погрязла в межпартийных дрязгах. Соперники на политической арене вкупе с правительством быстро подрезали ей крылья. Вместо того чтобы помогать военному руководству приобретать единомышленников, правительство последовательно лишало его последних сторонников. Вот уж действительно: Бог покинул немецкий народ, который забыл сам себя.

Забота о солдатах и родственниках погибших фронтовиков была для меня делом чести и потребностью сердца. Наилучшие условия для этого появились бы в результате полной победы в войне. Но мне хотелось сделать что-то значительное самому. Сбор пожертвований в пользу инвалидов войны, проведенный под моим патронажем в мае 1918 г., ознаменовался огромным успехом. Общая сумма пожертвований достигла 150 миллионов марок – результат неслыханный. После революции «Акцию Людендорфа» переименовали в «Народную акцию». Неужели народным представителям и первому правительству Германской республики не понравилось, что эта благотворительная кампания, которая собрала столько денег и реально помогла многим тысячам инвалидов войны, была названа моим именем? Судить об этом деянии я предоставлю человечеству… и инвалидам войны, получающим в результате «Акции Людендорфа» вполне заслуженную помощь, если они вообще узнают о моей причастности к кампании.

Во что в конце концов превратился этот благотворительный фонд, функционировавший под разными вывесками, мне точно неизвестно, но, по моему замыслу, он вовсе не предназначался для финансирования государственного обеспечения. Не для этого его учреждали. Я очень хотел помочь нуждающимся, и теперь, когда я вижу на улицах нищенствующих инвалидов войны, у меня болью сжимается сердце. И это называется благодарностью отечества и национальной совестью!

Особенно важной мне представлялась проблема возвращения мужественных людей, лишившихся на войне конечностей, к полноценной личной и трудовой жизни на благо собственной семьи и отечества. С живейшим участием я следил за новейшими достижениями в области создания всевозможных протезов.

Проявлять заботу следовало не только о родственниках погибших и об инвалидах войны, необходимо было обеспечить солдат, вернувшихся с полей сражений целыми и невредимыми и желающих трудиться, подходящими местами работы. Это был священный долг государства и всех, остававшихся в безопасном тылу, перед теми, кто, не щадя жизни своей, мужественно переносил ради них неимоверные страдания. Солдатам нужно было предоставить недорогие квартиры и земельные участки с правом собственности на льготных условиях, исключавших спекуляцию. ОКХ обратилось к рейхсканцлеру с просьбой принять законы о праве на жилье и об обеспечении жильем фронтовиков, а также выделить денежные средства на строительство малогабаритных квартир, при этом исключить всякую недобросовестную наживу на участках, отводимых под застройку.

Мне очень хотелось вырастить после войны новое поколение счастливым и годным к военной службе. Кроме того, я намеревался создать в Балтии поселения для отслуживших солдат и ожидаемых в будущем в большом количестве немецких реэмигрантов из России. Значительные незаселенные и необработанные территории в этом районе позволяли осуществить этот план, не ущемляя интересов местных жителей. Использовать для поселений можно было и Эльзас-Лотарингию; исконно немецкая земля вновь приобрела бы истинно немецкий облик. Передо мной открывалось широкое поле деятельности величайшего национального значения. Были основаны общественные поселенческие организации, располагавшие опытнейшими специалистами, которые сразу же приступили к делу. Вокруг поселенческих организаций и их практической деятельности разгорелись жаркие споры. Насколько идея была правильной, покажет будущее. На первых же порах республиканское правительство подготовило проект закона о поселениях, включившего основные положения приказа ОКХ, касавшегося Курляндии. Его претворению в жизнь, однако, препятствуют непомерный рост цен и колоссальные трудности с приобретением строительных материалов. Да и с социальным обеспечением фронтовиков не все в порядке: революция больше отняла, чем дала. Деньги растранжирили, заслуженные солдаты остались ни с чем.

Помимо руководства военными действиями, мне приходилось в Кройцнахе заниматься и многими другими делами, в том числе на первый взгляд мелкими, но непременными составными частями целого. Работа здесь была организована точно так же, как и ранее в других штаб-квартирах. Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург, я и другие работники штаба разместились на вилле, в которой когда-то останавливался Вильгельм I, великий монарх и прекрасный знаток человеческих душ, осуществивший давнюю мечту всех немцев о единой Германии. Наши рабочие кабинеты располагались неподалеку от виллы, в Ораниенхофе. По пути к месту службы многие благоволившие мне люди старались порадовать меня сердечным приветствием или букетом цветов.

Во время моих ежедневных пеших прогулок я посещал обычно или розарий, господствовавший над городом, или парк Ораниенхофа. И прекрасный розарий, и парк Ораниенхофа были уничтожены бушующими потоками воды весной 1918 г. Все произошло внезапно, как революция в Германии осенью того же года. То, что создавалось трудами ряда поколений, было уничтожено за несколько часов. К очистке строений и прилегающих территорий от мусора и грязи приступили немедленно, и работы продолжались долго, очень долго, но следы паводка тем не менее все еще видны повсюду. Не было ли это наводнение грозным символическим предупреждением?

У нас постоянно были посетители. И хотя мы набрали достаточно помощников, каждому гостю требовалось лично уделить время и для каждого найти нужные слова. С представителями военных министерств Пруссии и Баварии обсуждали, например, проблему сохранения и повышения боеспособности войск. Не сходили с повестки дня такие темы, как настроение населения в Германии и обеспечение воинских частей пополнением в необходимых количествах. Говорили также о перспективах развития вооруженных сил, о проблемах всеобщего разоружения, нового устройства мира и о прекращении войны путем переговоров. Нам, практически мыслящим людям, как и демократическим правительствам Англии, Франции и Соединенных Штатов, разоружение без предварительного изменения мирового порядка представлялось невозможным. Меня часто одолевали заботы, связанные со снабжением продовольствием и другими трудностями, которые переживало население Германии. Другими словами, все основные условия и предпосылки успешного ведения войны нами непрерывно анализировались, исследовались и совершенствовались, а если это выходило за пределы наших правомочий и возможностей, то мы обращались с соответствующими предложениями в правительство, и, как было продемонстрировано на примере с укреплением боевого духа нации, с весьма печальными результатами.