Чингисхан 3. Солдат неудачи - Сергей Волков

Если бы меня попросили описать будущее одним словом, я бы выбрал слово «счастье». Да, конечно же, «счастье». Там все станут счастливыми.

Ну, и, конечно же, беспредельно разовьется наука. Люди, превратив Землю в цветущий сад, выйдут за ее пределы, освоят Луну, Марс, Венеру и двинутся дальше, к планетам-гигантам и спутникам, а потом преодолеют невидимую границу Солнечной системы и рванутся к звездам.

Огромные звездолеты понесут отважных сынов рода человеческого сквозь бездны пространства — изучать, открывать, осваивать и искать братьев по разуму. Именно братьев, а не врагов.

Естественно, все эти мои видения были порождены фантастическими книгами, прочитанными еще в детстве, и основывались на фильмах вроде «Туманности Андромеды». Другого будущего я просто не мог придумать. Да, еще один важный момент: как я ни старался, у меня не получалось вообразить, что всего этого человеческая цивилизация достигнет при, скажем, рабовладельческом, капиталистическом или феодальном строе.

Только коммунизм. Всеобщее равенство, от каждого — по возможностям, каждому — по потребностям. Творчество и труд рука об руку ведут людей в светлые дали. Только так. Только…

Мы и вправду добираемся до озера Рица всего за пару часов. Нестабилка приводит нас в жаркий полдень. Местность вокруг — как в фильмах про ковбоев — песок, камни, кактусы, красные скалы. В километре от нас замечаю какое-то уродливое сооружение. Воздух дрожит от зноя и я с трудом понимаю, что это выстроенное из подручных средств укрепление, форт или редут. Стены состоят из старых, ржавых грузовиков, листов железа, досок и балок.

Нефедов вскидывает к глазам бинокль.

— Ага, это Уотерхоул. Все правильно.

— Что правильно?

— Побежали, вот что. В этом месте, в этом времени очень опасно.

— Демоны?

— Вирусы. У тебя может не быть иммунитета. Бежим, я сказал!

И мы бежим по камням к неприметной ложбинке. На дне ее, возле сожженного остова машины, мерцает желтым цветом линза. Нефедов без лишних разговоров толкает меня в нее.

Не успеваю даже вскрикнуть — валюсь в темноте на камни. Тепло, тихо, где-то шуршат волны, накатывающиеся на берег. Вспыхивает луч фонарика — это Нефедов.

— Ну, ты и везунчик! — он прищелкивает языком. — Это озеро Рица. У нас все получилось!

Еще полчаса мы тратим на поиск зеленоватой линзы, ведущей в будущее. Обнаружив ее неподалеку от то ли скал, то ли каких-то развалин — в темноте не видно, — делаем привал.

— Жрать охота! — хлопает себя по животу Нефедов.

Я молча беру фонарик и иду к ближайшим кустам за топливом для костра. Пока все идет согласно моему плану.

Я стою перед зеленой линзой. В паре метров от меня на спальнике спит Нефедов. Моя задумка с таблетками сработала. В линзу было решено идти утром. Перед трудным походом требуется основательно подкрепиться, и я добровольно взял на себя обязанности кашевара. Профессор ничего не заподозрил и бестрепетно выпил кружку крепкого чая, в котором я украдкой растворил семь оставшихся таблеток. Надеюсь, этой дозы не хватит, чтобы убить человека. Сейчас я могу сделать с Нефедовым все, что захочу, но убивать… Я устал от всего этого. Надо побыстрее заканчивать.

Увы, но кот у меня не работает. Я вертел и сжимал фигурку и так, и эдак — без всякой пользы. Наверное, это связано с тем, что я взял предмет без спроса. Так что после всего мне надо будет уговаривать Нефедова найти Телли. Но я не очень-то волнуюсь по этому поводу. Уговорю. Пистолет профессора, черный, с надписью на стволе «Glock 17. Austria» теперь у меня. А у кого пистолет, тот и умеет уговаривать.

До будущего остается сделать всего один шаг. Мне страшно. Без дураков, без всяких оговорок — мне очень страшно. Я всю бессонную ночь воображал, что и кто может ожидать меня в двадцать пятом веке. Когда количество версий перевалило за третий десяток, я выдохся.

Невозможно предугадать все. Жизнь все равно внесет свои коррективы, подставит ножку, даст по сопатке и макнет мордой в грязь. Закон подлости еще никто не отменял.

С этими, прямо скажем, не особенно оптимистическими мыслями иду в линзу. В самый последний момент улавливаю отчаянный призыв остановиться и вернуться к костру. Я знаю, кто пытается помешать мне. И еще пару месяцев назад ему бы это удалось. Но теперь я сильнее.

Волк поработил Чингисхана. Я победил коня. Впрочем, особой гордости у меня нет. Все же предмет, что достался Темуджину в наследство от отца, намного сильнее моего. И окажись я на месте Есугеева сына, кто знает, во что превратил бы меня волк.

Упругий удар. Звон в ушах. Громкий плеск, в лицо мне летят брызги. Я невольно жмурюсь, одновременно стараясь удержать равновесие — ноги разъезжаются, вязнут. Проваливаюсь по пояс в холодную жижу. В нос бьет тяжелый гнилостный запах. Все, приехали. Не думал, что мысли о грязи и законе подлости окажутся настолько реальными.

Открываю глаза. Ничего себе! Вот так будущее, царство тепла и света…

Я завяз в болоте. Точнее сказать сложно, потому что вокруг меня стеной стоит тростник. Может, это речные плавни или умирающий пруд. Но факт остается фактом — линза вывела меня в топь, и с каждой секундой я погружаюсь все глубже и глубже.

Собираю руками тростник в пучки, подтягиваюсь, стараясь освободиться из мягких, но неодолимых оков трясины. Черная вода бурлит вокруг меня, пузыри газа поднимаются откуда-то снизу и лопаются, распространяя удушливое зловоние.

В конце концов мне приходится лечь на грудь и плашмя ползти через густые заросли, то и дело погружаясь в жижу с головой. Я не выбираю направления, просто двигаюсь наугад. Рано или поздно тростниковые джунгли закончатся, я в этом уверен. Жизнь научила меня непреложному правилу: всему на свете однажды приходит конец. О том, что может поджидать дальше, лучше не думать.

Наверное, я слишком расслабился, погрузившись в размышления — и конь воспользовался этим…

Главная столица империи Цзинь пала после недельной осады. Чингисхан поручил взять ее Мухали. К этому моменту толстый нойон собрал в своем войске «левого крыла» много осадных машин и людей, умевших с ними обращаться.

Ворвавшись в город, монголы устроили там жуткую резню, убивая даже домашних животных. Подожженный императорский дворец горел больше месяца и по тому, как ветер отклонял дым от пожарища, шаманы предсказывали погоду.

Множество жителей Чжунду, и слуги императора в их числе, бежали в окрестные холмы и нагорья, не дожидаясь штурма. Сводящий с ума страх перед монголами сломал их волю, и никто не помышлял о сопротивлении. Мухали направил целый тумен всадников на розыск беглецов.