Новая цель. Как объединить бережливое производство, шесть сигм и теорию ограничений - Джефф Кокс

Он рассматривал витрины автоматов и никак не мог выбрать из всех предлагаемых зол меньшее. Пока он размышлял над тем, что купить, к автоматам подошел другой человек, бросил в щель несколько монет и взял бутылку воды. Мерфи уже почти решился купить сэндвич, упако­ванный в целлофановую пленку (было похоже, что он пролежал внутри автомата уже несколько дней), как вдруг стоявший рядом с ним незнако­мец обратился к нему:

— Вам это не понравится.

Мерфи обернулся. Говорившему было чуть больше сорока, он был до­статочно полным и высоким. Широкое лицо, крючковатый нос. Темно- русые волосы начинали седеть на висках, а темные усы были аккуратно подстрижены.

— Вы правы, наверняка мне это не понравится, но я должен хоть что- то съесть, — грустно сказал Мерфи.

— Вам нравится пицца? — спросил мужчина.

В голосе его был заметен небольшой акцент.

— Простите, что? — переспросил Мерфи.

— Пицца. Вам нравится пицца?

— Конечно.

Мужчина кивнул на дверь ближайшей комнаты.

— Пойдемте со мной.

Он провел Мерфи в лабораторию термодинамики мимо угрожающих знаков типа «Опасно! Высокая температура».

— Каким образом вам привозят сюда пиццу? — удивился Мерфи.

Мужчина повернулся к нему с оскорбленным видом.

— Привозят? Что вы! Нет! Я делаю ее сам. С нуля.

Он подошел к одному из лабораторных агрегатов Hi-Tech — муфель­ной печи. Справа от нее лежала деревянная разделочная доска, покры­тая слоем муки и предназначенная для раскатывания теста. Мужчина поверх офисного костюма надел лабораторный халат, и Мерфи заметил на нем красные следы от томатного соуса — видимо, мужчина в процессе приготовления еды вытирал руки о халат.

— Un minuto, — сказал мужчина и показал на таймер, висевший над печью. — Еще одну минутку.

Мерфи заметил, что цифровой дисплей печи показывал температуру 481 градус Цельсия.

— Ух ты! В печи действительно такая температура — девятьсот граду­сов по Фаренгейту?

— Чтобы пицца была вкусной, она должна готовиться в очень и очень горячей печи.

— А никто не возражает против того, что вы готовите пиццу в лабора­торной печи?

— Это наш новый продукт, — хитро прищурился незнакомец. — Мы собираемся выйти с ним на рынок в новом году. Пицца Hi-T.

Мерфи громко рассмеялся.

— Но... Вы уверены, что это безопасно? Я имею в виду — ее можно есть?

— Вы не обязаны, а я собираюсь ее есть. Но, разумеется, я делаю все необходимое для того, чтобы в печи не было остаточной токсичности. Все нейтрализовано и прошло санитарную обработку. Не беспокойтесь, я знаю, что делаю. Кто я? Я старший химик-аналитик и специалист по углеводородным волокнам. Позвольте сказать вам, что я знаком с каж­дой молекулой углерода в этой пицце.

Упоминание должности прозвучало для Мерфи звонком. Он уставился на пропуск своего собеседника, висевший у того на лацкане халата.

— Так вы... Гисеп?

— Джузеппе, — представился его собеседник, протягивая руку. — Джузеппе Тассони. Но здесь меня зовут Джо. Джо Тассони.

— Я слышал о вас. Рад познакомиться. Меня зовут Мерфи. Мерфи Ма­гуайер. Если вы не против, я спрошу вас... Вы итальянец?

— Я родился в Италии, в Сиене, и поэтому меня можно назвать ита­льянцем, но вот уже пятнадцать лет я гражданин США,—ответил Джо. — А вы... видимо, южанин?

— В общем-то, да, — усмехнулся Мерфи. — Если быть точным, то я из Южной Каролины.

— Ах да. Я тоже наслышан о вас, — сказал Джо. — Вы наш новый гуру по производству.

— Сам бы я себя так не назвал, но кое-какой опыт в производственных вопросах имею. Моя должность называется «руководитель по связям», что вполне льстит такому старому перцу, как я.

Джо, натягивавший на руки тяжелые рукавицы, усмехнулся. Как толь­ко таймер дошел до нуля, он открыл дверь печи, из которой сразу же вы­рвался поток горячего воздуха, а вместе с ним — восхитительная смесь запахов свежеподжаренной хлебной корочки, расплавленного сыра, лука, чеснока и множество других ароматов.

— Пойдемте, — сказал Джо. — Обычно я ужинаю в своем офисе. Пока доберемся туда, пицца как раз остынет, а сыр приобретет нужную кон­систенцию.

Офис Джо Тассони сам по себе являлся чем-то уникальным. По сте­нам были развешаны сделанные им самим фотографии Флоренции, маленьких итальянских городков и средиземноморского побережья. На подоконниках стояли горшки с цветами и травами — розмарином, базиликом, петрушкой, тимьяном и чем-то еще. Все растения были на удивление пышными, ярко-зелеными и душистыми. С потолка свисала связка чесночных головок.

Поражало и другое — в офисе не было ни одной горизонтальной по­верхности, на которой царил бы порядок. Повсюду лежали горы отчетов и сводок, конвертов и журналов. Огромные диаграммы с изображения­ми молекул. Колоссальных размеров чертежи. Целые штабеля компакт- дисков с рукописными ярлыками. А где-то посередине всего этого хаоса сиротливо стояли стол с компьютером, испещренная химическими фор­мулами доска и некоторые другие вещи, более привычные для стандарт­ного офиса.

В одном из углов комнаты стоял круглый стол. Бумаги и прочие вещи на его поверхности были сдвинуты ровно настолько, чтобы освободить место для комфортного ужина одного человека. На столе Мерфи увидел большую тарелку, изящную кофейную чашку из настоящего серебра, тканевую салфетку и разделочную доску для пиццы. Джо поставил пиц­цу на стол, снял со стола еще несколько стопок бумаг, бросил их на пол, а затем открыл большой сейф, стоящий рядом с рабочим столом. Он до­стал оттуда второй комплект посуды и чашку для Мерфи, а затем начал резать пиццу.

— В Италии, — сказал он, разрезая пиццу на кусочки, — обычно не готовят пиццу. У нас есть множество других блюд, которые можно на­звать... ottimo. Великолепными. Невероятными. Но когда я приехал в Америку получать свою научную степень, то обнаружил, что все вокруг едят пиццу. Я попробовал, и она мне очень понравилась. Однако в гото­вой пицце слишком много соли. Поэтому вот уже много лет я делаю свою собственную пиццу, пытаясь сохранить в ней все натуральные ароматы. Готово... Виоп appetito.

Может быть, это и не была лучшая пицца из тех, которые доводилось пробовать Мерфи, но она точно входила в первую тройку. Мерфи преис­полнился благодарности к Джо.

— Спасибо. Grazie, как говорят у нас в Италии, — шутливо сказал Джо. — Мне очень нравится, когда со мной ужинает кто-то еще. Я прово­жу в офисе почти все свое время, поэтому хочу сделать его хоть чуточку похожим на дом.

— Что заставляет вас столько работать?

— Вчера Виктор — вы, разумеется, знаете его — пришел ко мне и ска­зал, что по одному из проектов мы уже выставили счетов на тысячу че­тыреста часов, но не можем получить деньги до тех пор, пока я не закон­чу анализ и не напишу заключение. Виктор плакал, ныл и молил — вот поэтому я и сижу в офисе.

— Это случайно не проект «Булыжник»? — спросил Мерфи.

— «Булыжник»? Нет-нет, это совсем другой проект. Я не буду зани­маться «Булыжником» до следующей недели.

— И много таких проектов, по которым вы не укладываетесь в сроки?

— Есть несколько. Понимаете, я делаю все что могу. То же самое дела­ют все аналитики. Точнее, большинство. Один или два... Cosi-cosi. Они не идеальны с точки зрения рабочей этики. Но послушайте, над этим

проектом я работаю почти шесть недель, и мне нужно закончить работу и передать результаты дальше.

— А почему это занимает столько времени? — поинтересовался Мерфи.

— То одно, то другое... — ответил Джо. — Я получаю данные тестиро­вания, и кое-что мне в них непонятно. Соответственно, мне нужны но­вые тесты. Или же я получаю данные, которые выглядят нормально, но требуются мне в другом формате. Поэтому проходит еще пара дней, пока кто-то не исправит формат. Или, например, я получаю данные по частям, и одной части не хватает. Поэтому я должен ждать, пока данные поступят полностью, а когда это произойдет, неизвестно. К моменту, когда эти дан­ные наконец поступают, я забываю, в чем заключалась проблема, поэто­му должен изучить отчет с самого начала, чтобы вспомнить все детали. Но хуже всего обстоят дела, когда над проектом работают несколько ана­литиков — я жду результатов одного из них, соответственно, все осталь­ные ждут результатов от меня, и это может тянуться вечно. Кстати...

Он пошарил рукой под столом, вытащил термос из нержавеющей ста­ли, открутил крышку и налил себе в чашку какую-то жидкость.

— Хотите попробовать?

— Это что — кофе без кофеина?

— Кофе? Это кьянти, — снисходительно ответил Джо. — Самый на­стоящий Chianti classico. С виноградников моего дядюшки.

— Пожалуй, я откажусь, — извиняющимся тоном сказал Мерфи.

— Ужин не может считаться достойным без пары капель вина! — за­протестовал Джо. — Рабочее время уже закончилось.

— И все же я откажусь, — настаивал Мерфи.