На два мира 2 (СИ) - "Snejik"

— Ну нет, — не согласился с тем, что видит, Брок. — Или пиздуйте в спальню, так уж и быть, или валите нахуй к Роджерсу домой и не смущайте меня своим поведением.

Ив отлепился от Стива и хихикнул, кровь с наркотиком действовала на вампиров быстро и безотказно.

— На хуй — это интересно, — мурлыкнул Ив, но поднялся, потянув за собой Стива. — Пойдем отсюда, нас тут не любят.

Стив покорно поднялся и пошел за Ивом, как привязанный.

— Пока, Стиви, — снова хихикнул Баки и потянулся к Броку за поцелуем.

— Я их провожу, — сказала Злата, видя, что Баки не собирается отлипать от Брока, да и сам Брок, несмотря на то, что пытался показать свое недовольство, не спешил отталкивать Баки от себя, только благодарно кивнул Злате.

— Ив, мы тогда днем все без тебя решим, — на прощание сказала Злата, и Ив кивнул, уверенный, что они все решат правильно, потому что Злата знала возможности Ива достаточно хорошо.

В прохладе улицы часть кумара слетела, как пелена, но Стив все равно чувствовал себя легким, невесомым, способным сейчас на все, что угодно. Не боясь попасть в аварию, он забрался на свой мотоцикл, дождался, пока Ив устроится сзади, и они поехали домой к Стиву. Теперь он точно знал, чего хочет и с кем, и как именно. Эта мысль была странной, но он хотел отдаться Иву, потому что знал, что отдается не мальчишке, но чуткому, умелому и заботливому любовнику, потому что именно такой была Ив-она. С Ивом было не страшно, не стыдно, а просто хорошо и весело.

Они ввалились в квартиру, яростно целуясь, Стив царапался о клыки, но это было приятно. Цепочка сброшенной одежды отметила их путь от самой двери, и в спальню они оказались практически голые, возбужденные донельзя, они быстро разделись до конца, и Ив толкнул Стива на кровать, нависнув над ним.

— Как ты хочешь? — спросил он, сейчас он дышал, как живой, и дыхание его было рваным и тяжелым, как и у самого Стива.

— Чтобы ты — меня, — смутившись озвучил свое желание Стив, а дальше просто потерялся в удовольствии.

Ив ласкал его, гладил, облизывал, сосал, легко принимая до горла и растягивал Стива, который метался на простынях, даже не представляя, что с мужчиной может быть так хорошо. Ив лежал между его широко раскинутых ног, лаская, то посасывая головку, сжимая член у основания, не давая Стиву кончить. То Стив чувствовал его юркий язык у входа, и от этой ласки было горячо, стыдно, но до одури приятно. Ив приподнял его ноги, раскрывая полнее, припал к разлизанному, податливому, но все равно узкому входу, а потом поднялся и приказал:

— Смотри на меня, — и толкнулся, аккуратно, но неотвратимо проникая, он словно гипнотизировал взглядом, и Стив не мог оторвать от него глаз, даже если бы захотел. Но он не хотел, он хотел видеть это прекрасное существо, дарующее одинаково невероятно и смерть, и наслаждение. Стив прогнулся, позволяя войти глубже, и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Было странно, немного стыдно, а потом Ив двинулся, и все заволокло ослепительной вспышкой наслаждения. Стив изогнулся, сам подаваясь на член, почувствовал, как его ноги закинули на плечи, а потом Ив почти сложил его пополам, вбиваясь в распростертое под ним тело. Он был сильным, умелым, и Стив застонал. Он коротко стонал на каждой вспышке наслаждения, неосознанно сжимая Ива внутри себя, от чего тот вбивался сильнее, наслаждение становилось все ярче, непрерывнее, и Стив не выдержал, сжимая в себе Ива, он кончил, громко протяжно застонав, дрожа всем телом от пережитого оргазма, хотя он даже не притронулся к себе.

Ив повалился рядом, аккуратно выйдя из Стива, и тот заметил, что у Ива все еще стоит.

— А ты? — глупо спросил он.

— Вампиры не получают разрядки, только удовольствие до пика, — словно извиняясь, ответил Ив. — Мертвое тело невозможно оживить полностью, можно создать только иллюзию жизни.

— Но если я сделаю так, — Стив склонился и облизал его член, — тебе же будет приятно?

— Будет, — подался Ив на ласку.

— Тогда направь меня, если что, — попросил Стив и припал к члену Ива, начав ему неумело отстасывать.

Тот дал ему пару маленьких подсказок, и у Стива стало получаться гораздо лучше к обоюдному удовольствию. Стив сосал жадно, иногда давясь и задыхаясь, пытаясь взять глубже, чем мог, но учился быстро, и уже минут через пять Ив дергал его за волосы, насаживая на свой член.

Магия, оживляющая тело вампира ушла раньше, чем Стив наигрался, но по блаженному взгляду Ива было видно, что он доволен. Ив поцеловал потерявшие всякое приличное очертание губы, раня их клыками, слизывая капельки крови, и это было так невероятно приятно, что Стив подумал, а будет ли кто-то другой хоть вполовину так же хорош, как Ив?

— Чтобы что-то получалось хорошо, этим надо заниматься, Стив, — словно прочитал его мысли Ив, а, может быть, и прочитал, но Стиву было все равно. — Каждый новый любовник научит тебя чему-то, а чему-то научишь ты. Секс как разговор, надо говорить, чтобы тебя услышали, и никогда не вспоминать о тех, кто отказался слушать или был слишком болтлив. Просто бывает, что человек не твой, не пытайся удерживать таких, отпускай легко. Живи, Стив, а не существуй, потому что ты художник. А художник должен творить, чтобы жить.

Стиву казалось, что Ив заглянул ему в самое сердце, смог найти за всем, под чем оно давно пряталось, и вытащить наружу. Стиву как никогда хотелось жить, творить, а не сидеть в душном кабинете, перекладывая листочки с места на место. Как у него это получилось, Стив не знал, но Ив умудрялся видеть суть человека и вытаскивать эту суть на свет божий. И теперь Стив был уверен, что возьмет отпуск и отправится в путешествие, потому что за всей войной он не видел ничего вокруг. Пришло время раскрыть глаза и посмотреть на мир, позволив ему взглянуть на себя.

— Я всегда хотел найти одну-единственную, — зачем-то стал рассказывать Стив, но Ив внимательно слушал все, что тот ему рассказывал. Всегда. — Но сначала я был болезненным заморышем, на которого серьезно смотрел только Баки, а потом Эрскин со своим экспериментом, и на меня сразу обратили внимание столько женщин, что я испугался, так никого и не выбрав. Боялся, что им нужен не Стив Роджерс, а Капитан Америка.

— У меня никогда не было проблем ни с любовницами, ни с любовниками, — Ив перевернулся на живот, чтобы смотреть на Стива. — А потом появилась одна-единственная, которая сделала меня вампиром, напоила своей кровью, привязала к себе. Я думал, что люблю ее, но прошло пятнадцать лет, любовь прошла, осталась только магия, которая делала меня ее рабом. Я был ее игрушкой, меня и обратили-то только для того, чтобы по первому зову прыгать в ее постель. Война для меня была как избавление, хотя и дрался-то я еле-еле, я же был комнатным растением, которое никто ни во что не ставил. У меня не было будущего, Стив. Меня забрали с улицы в золотую клетку. Так что твой вариант необретения единственной лучше, чем мой, в котором я обрел единственную.

— И как ты стал, тем кем стал? — спросил Стив. Ему действительно было интересно услышать историю становления существа, которому было больше сотни лет, тем более, когда она началась так плачевно.

— Меня познакомили с Виданом. У него не было стаи, у меня тоже. И мы решили создать свою стаю. У меня был довольно длинный поводок, поэтому стаю я мог выбрать, — начал рассказывать Ив. — Видан был молод, он моложе меня как вампир на двадцать три года. Когда мы встретились, мне было уже тридцать, а ему только семь. Но он был сильнее меня как воин, я только начал уверенно держать в руках меч. И мы образовали стаю. Он стал дуктусом, а я прискусом. Он — лидер, а я — идеолог, хранитель душ и рассудка. Нас все устраивало, мы стали близки, духовно. Феличе, так звали мою единственную, не чувствовала угрозы в молодом вампире, разрешала мне играть в свои маленькие игры. Через двадцать три года к нам присоединился еще один вампир, который до сих пор с нами. Остальные умирали, или просто уходили, такое бывает. Дитрих фон Саар, он был офицером СС во времена Второй Мировой, которая прошла мимо нас с Виданом. Когда нас стало трое постоянно, мы перестали искать еще членов в свою стаю. Она была маленькой, может, не очень сильной, но мы приносили свою пользу. Феличе начинала волноваться, а я жил. Я пил жизнь полной грудью, беря от нее все, до чего мог дотянуться. Женщины, мужчины, кровь… Все, что могло принести мне удовольствие. Но я был злым, страшным. Я все больше погружался в своего Зверя, мне все сложнее становилось его контролировать. Но я продолжал жить. Я творил такое, от чего у тебя кровь будет стыть в жилах. А потом к нам присоединился четвертый член нашей стаи. Самый молодой, мудаковатый, но не менее любимый нами Рэдспи. Мы навели такого шороху на юге Франции, что стали одними из первых имен в красном листе Камарильи. На нас была объявлена охота. Потом у нас даже был замок, недолго, но был. Тогда нам казалось, что мы обрели дом, и мы стали задумываться над своим будущим, над тем, что мы уже давно так близки к Зверю, что с этим надо что-то делать. И тогда каждый из нас нашел свой Путь. Жизненную философию. Видан выбрал изучение вампиризма и познание своих пределов. Дитрих отринул эмоции. Рэдспи пошел путем Зверя, взяв за принцип жизни принцип жизни хищника, с поправкой на интеллект. А я пошел путем Катари. Путь чувственного наслаждения. У этих путей только одно общее — они отрицают все человеческое, что еще в нас оставалось. Но мы легко это отринули. А потом я убил Феличе. Мне помогли, один я бы не справился, но я нашел в себе силы убить ее и поглотить ее душу. Я стал свободен. А дальше все понеслось просто галопом, и после нескольких кровопролитных войн и пары интриг я стал тем, кем стал. Самым молодым Архиепископом в истории Саббата. Если рассказывать мою жизнь подробно, не хватит и нескольких ночей.