Возрождение тьмы - Тимоти Зан

Дройд, казалось, попытался осмыслить это. Затем, почти с неохотой, затрещал снова.

— Это самоочевидный вопрос, — согласился Люк, — но зачем Темному Джедаю такого могущества, как К'баот, было бы беспокоить себя подобными играми? Почему просто не убить меня и покончить с этим?

Арту заворчал на своем электронном языке, список возможных для этого причин покатился по экрану. Довольно длинный список — очевидно, дройд убил массу времени на размышления об этом.

— Я признателен тебе за заботу, Арту, — успокоил его Люк, — но я действительно не думаю, что он — Темный Джедай. Он рассеянный и легко поддается настроению, но вокруг него нет дьявольской ауры, которую я ощущал в контакте с Вейдером и Императором. — Он заколебался. Слова с трудом сходили с языка. — Думаю, более вероятно, что Мастер К'баот не в своем уме.

Возможно, впервые в жизни Люк увидел, что Арту потерял дар речи от испуга. Целую минуту наступившую тишину нарушал лишь шепот горного ветра в листве веретенообразных деревьев, окружавших Высокий Замок. Люк не отрывал взгляда от звезд и ждал, когда Арту вновь обретет голос.

Мало-помалу дройд пришел в себя.

— Нет, я не могу с уверенностью сказать, как происходят подобные вещи, — признался Люк, прочитав появившийся на экране вопрос, — но одна идея у меня есть.

Он закинул руки за шею, чтобы расправить грудь. Тупая усталость, подавлявшая работу разума, казалось, стала равной тупой боли в мышцах; такое иногда бывало с ним после чрезмерно напряженной работы. Смутная догадка заставила его задаться вопросом, нет ли в окружающем воздухе чего-то такого, что осталось незамеченным биосенсорами крестокрыла.

— Ты этого не знаешь, но сразу же после гибели Бена — на пути к Звезде Смерти — я обнаружил, что иногда слышу его голос где-то на задворках разума. К тому времени, когда Союз уже выдворили с Хота, я мог даже видеть его.

Арту дробно защебетал.

— Да, иногда я разговаривал с ним на Дагобахе, — подтвердил Люк. — А потом, прямо после сражения на Эндоре, я мог видеть не только Бена, но и Йоду, и своего отца тоже. Хотя ни один из последних двоих не заговорил со мной и я никогда их больше не видел. Мне приходит на ум, что в этом кроется какая-то тайна смерти Джедая, — но я не уверен; каким-то образом привязываешься к тому Джедаю, с которым был близок.

Арту, казалось, решил поразмышлять над этим, затем обратил его внимание на возможную причинно-следственную слабость высказанного соображения.

— Я и не говорю, что это самая непогрешимая теория во всей галактике, — набросился на него Люк с внезапной вспышкой досады, которая оказалась сильнее усталости. — Может быть, я и ошибаюсь в своей оценке. Но если не ошибаюсь, возможно, пятеро других Мастеров, участвовавших в программе Дальней Экспедиции, не оставляют Мастера К'баота в покое.

Арту задумчиво присвистнул.

— Верно, — печально согласился Люк. — Меня нисколько не беспокоит присутствие образа Бена, мне, по существу, хотелось бы разговаривать с ним почаще. Но Мастер К'баот был тогда значительно более могущественным, чем я в свое время. Может быть, для него это общение с духами выглядит иначе.

Арту издал слабый стой, потом еще один, и на экране появилось вызванное его обеспокоенностью предложение.

— Я не могу просто так оставить его, Арту, — Люк устало мотнул головой. — Никак не могу, видя его состояние. Во всяком случае, не раньше, чем у меня не останется шансов помочь ему.

Он поморщился, услыхав в собственных словах болезненное эхо прошлого. Дарт Вейдер тоже нуждался в помощи, и Люк точно так же взялся спасти его, вытащить с темной стороны. И едва не убил себя, усердствуя в этом деле. "Чем я занимаюсь? — удивился он мысленно. — Я не целитель. Зачем же пытаюсь им быть?"

— Люк?

Люк с усилием вернулся мыслями к настоящему.

— Я должен идти, — сказал он, с трудом заставляя себя подняться из кресла. — Мастер К'баот зовет меня.

Он выключил дисплеи, но не раньше, чем по экрану прополз перевод предостережения Арту.

— Расслабься, Арту, — сказал ему Люк, перегнувшись через борт открытой кабины, чтобы в знак утешения похлопать по корпусу дройда. — Со мной все будет в порядке. Ведь я — Джедай, помнишь? Ты только не спускай глаз с того, что творится вокруг. Договорились?

Дройд ответил трелью, напоминавшей стенание, когда Люк уже сбежал по трапу и оказался на земле. Он постоял некоторое время, вглядываясь в совершенно темную громаду Замка, освещенного лишь отблеском стояночных прожекторов крестокрыла. Как знать, может быть, Арту прав и им следует убраться отсюда?

Потому что у дройда есть один веский аргумент. Таланты Люка не говорят о его склонности к врачевательным аспектам Силы — в этом он и сам ничуть не сомневается. Серьезная помощь К'баоту может потребовать много времени без какой бы то ни было гарантии успеха. Когда Империей командует Адмирал, когда в самой Новой Республике не прекращается внутренняя политическая борьба, да и вся галактика находится в таком неустойчивом равновесии, действительно ли это самое эффективное использование отпущенного ему времени? Он поднял взгляд от Замка на темные тени гор, окаймляющих лежащее внизу озеро. Покрытые в некоторых местах снежными шапками, едва видимые в слабом свете трех крохотных лун Йомарка, они чем-то напоминали Монаранские горы к югу от Великого Города на Корусканте. И с этим воспоминанием пришло еще одно: Люк, стоявший на крыше Императорского Дворца, вглядывался в те другие горы и глубокомысленно объяснял Трипио, что Джедай не должен настолько увлекаться общегалактическими проблемами, что его перестают интересовать отдельные люди.

Тогда его речь звучала возвышенно и благородно. Теперь у него есть шанс доказать, что это были не пустые слова.

Глубоко вздохнув, он направился к калитке.

Глава 15

— Тенгрин стал действительно венцом наших достижений, — сказал сенатор Бел Иблис, осушив свой стакан и высоко подняв его над головой.

Бармен заметил это с другого конца просторного, но почти пустого холла главной штаб-квартиры, понимающе кивнул и занялся своим автоматом для приготовления коктейлей.

— Мы года три устраивали имперцам засады, — продолжал Иблис, — наносили удары по небольшим базам и конвоям с военным снаряжением, в общем, досаждали, как только могли. Но до Тенгрина они обращали на нас мало внимания.

— Что произошло на Тенгрине? — спросил Хэн.

— Мы дотла сожгли главный центр Вездесущих, — не скрывая самодовольства, ответил Иблис, — а потом повальсировали перед носом сразу трех разрушилей, которым, как мы полагали, было поручено охранять это место. Думаю, только после этого они окончательно проснулись и смогли понять, что мы больше чем что-то просто досаждающее им. С тех пор к нашей группе относятся серьезно.

— Могу поспорить, что это так, — восхищенно согласился Хэн, тряхнув головой. Даже появляться в видимости баз Вездесущих, имперской службы разведки, — задача, требующая смекалки, что уж говорить про массированный удар и умение после этого скрыться. — Во что это вам обошлось?

— Цена достаточно впечатляющая — вышли из строя все пять боевых кораблей, — сказал Бел Иблис. — Несметное число повреждений получили, конечно, все, но один из них простоял в ремонте целых семь месяцев. Но игра стоила свеч.

— Мне показалось, что вы говорили о шести дредноутах, — подал голос Ландо.

— Сейчас их у нас шесть, — кивнул Иблис. — Но тогда было только пять.

— А… — вырвалось у Ландо, и он снова погрузился в молчание.

— После этого вы и начали менять место базирования? — спросил Хэн.

Бел Иблис не сразу повернулся лицом к Хэну, задержав взгляд на Ландо.

— К этому мы пришли, когда мобильность стала делом первостепенной важности, — поправил он Хэна. — Хотя и до этой атаки мы не очень засиживались на одном месте. Наша нынешняя база уже тринадцатая за семь лет, не так ли, Сена?

— Четырнадцатая, — сказала Сена, — если считать базами астероиды Уомрик и Маттри.

— Значит, четырнадцатая, — кивнул Бел Иблис. — Вы, вероятно, заметили, что все находящиеся здесь здания сделаны из пластика с запрограммированным двухагрегатным состоянием. Это позволяет относительно просто и быстро все сложить и швырнуть на борт транспортного судна. — Он хихикнул. — Хотя нам известно, что может получиться и обратный результат. Однажды на Лилмре мы попали под неистово разбушевавшуюся грозу, молнии были так близко к нашему лагерю, что поверхностные токи активизировали механизм изменения состояния конструкций пары бараков и центра слежения за целями. Они аккуратненько сложились, став похожими на упакованные подарки ко дню рождения с полусотней народа внутри.