Дорога цвета собаки - Наталья Гвелесиани

– Да, Мартин, я инфантилен. Я давно должен был признаться тебе в этом. Я пошел с тобой на битву с драконом, а между тем уклонился у себя на родине от обязательной службы в армии. Мне двадцать пять, а я еще нигде не работал. Я путешествовал или сочинял рассказы. Но я всегда старался быть справедливым – не так, как вчера.

– Я заметил, что у тебя нет боевых навыков. У нас их нет ни у кого – это дело практики. Но я не мог предположить, что… чувство внутренней правоты идентично у тебя понятию чести. Не так важно, что случилось потом в Скире, хотя и это крайне неприятно. Нашу дружбу оскорбило первое, что ты подумал обо мне.

– Но, Мартин, как же ты уехал один, не дав мне знака? Ведь мы так не договаривались. Вспомни, в наши планы не входило такое начало, когда мы выверяли перед тем днем дорогу.

– Вечером мы так хорошо поговорили – как никогда. Ты был не просто моим лучшим другом, ты был мне как брат.

– Мартин…- Годар сделал попытку сесть с ним рядом, но Зеленый витязь резко встал и отошел в сторону. Теперь он стоял полубоком, отчужденный, сутулящийся, и Годар, получивший возможность рассмотреть все получше, обратил внимание на кучу окурков под деревом, на то, как побурела кожа на небритых щеках друга, на потускневшее, ветшающее их обмундирование. Шелковые ленты были =свежее, но и они утратили часть былого блеска.

– Когда ты появился в Суэнии, я был у короля, упрашивая его зачислить меня в войско. Я надеялся, что смогу удержать новый состав от развала. Но Кевин смотрел на войско, которое считал своим детищем, скорее как на ясли, чем на боевую организацию, и считал, что я не нуждаюсь в исправительно-воспитательных работах. Когда Маръяна сообщила через свои Достоверные Источники…- Мартин усмехнувшись, помолчал,- короче, когда все узнали, что в Скире появился иностранец, шут Нор, то и дело вламывающийся в королевский кабинет под разными предлогами с тем, чтобы быть в курсе нашего разговора, предложил включить в войско тебя. Он мотивировал свое предложение тем, что иностранец не выдержит будней суэнской службы первым и разочарует, как представитель Стран Неестественной Ночи, часть молодежи, которая идеализирует Большой Свет. Кевин согласился, даже обрадовался, расценив решение, принятое с подачи шута, как свое собственное. А когда следующим утром новый состав развалился, за тебя просил уже я. Мне понравилось, как ты ответил Маръяне на вопрос о причинах, по которым хотел бы задержаться в городе. Это был искренний ответ. И я пообещал королю, что, если он включит нас с тобой в очередной состав дружины, мы, возможно, станем товарищами и пройдем путь к логову дракона вместе. Не знаю, почему у меня возникло такое убеждение насчет тебя… Я нуждался в надежном товарище и не скрывал от короля своих чувств к принцессе. Так мы с шутом заинтересовались тобой – из противоположных соображений. Не знаю, какую цель преследовал на самом деле Нор – он появился при дворе с полгода назад, втерся в доверие к королю и очень невзлюбил меня. Впрочем, мне кажется, он не любит никого. Не удивлюсь, если это он якшается с нечистью. Никогда не слышал, чтобы попугай пересек Зону дракона. Достоверные Источники и за стены Скира-то редко перелетают. Особенно Персональные.

– Нор – подлец! С самого начала он имитировал двойника твоей Черной собаки. И преувеличивал ее в моих глазах. Но я попался на то, что чаще Нор имитировал двойника Белой собаки, а она мне дорога.

Мартин коротко, удивленно взглянул на него и, усмехнувшись с горечью, некоторое время молчал. Годар тщетно силился понять, что ему не понравилось в его последних словах. Впрочем, он был не в состоянии сейчас мыслить оценочно.

– Годар,- тихо сказал Мартин, прикрыв глаза, и лицо его напряглось,- Нор не только вторгся в мой дом. Он попытался влезть в мою шкуру. Разве я давал ему на это разрешение?

– Да, но… я думал: шуту в королевстве дозволено больше, чем джентльмену,- выдавил Годар, а про себя подумал: "Он хочет сказать, что я не аристократ и не знаком с кодексом чести".

Теперь они опять стояли друг против друга, и один витязь силился устоять, когда другой учил его кодексу чести, хотя тот, другой, и не думал учить. Наоборот, он произнес:

– Ты, Годар, сделал меня мудрее. До вчерашнего дня я думал, что ты – точно такой же, как я. Я считал, что большинство людей руководствуется теми же соображениями, что и я. Но теперь я знаю, что у каждого – своя стартовая площадка.

– А ты, Мартин, стал тем толчком, с которого началась моя новая жизнь. Я ведь тоже взрослею.

– И первым поступком в твоей новой жизни стал удар в меня?

– Нет, Мартин, новая жизнь началась с того мгновения, когда я раскаялся. Как ты не поймешь, ведь я не поверил тебе только потому, что так верил в тебя, так верил!..

– Я не оглянулся потому, что не сомневался в тебе, Годар. Пока ты не толкнул моего коня, я считал – ты шутишь, двигаясь кругами, а сизый попугай врет. Я не поверил даже в то, что произносилось твоим голосом – решил, что это подделка шута. Я верил тебе больше, чем себе.

– Ах, лучше бы ты верил в меня меньше!..

Кажется, в этом пункте они не могли пока понять друг друга.

Отведя взгляд, Мартин выговорил, словно через препятствие:

– В общем, так. Ты был и остаешься моим лучшим другом.

Слова "брат" – не было. Годар уловил оттенок.

Сдерживаться больше было незачем,- он подошел к Мартину вплотную и сделал то, чего желал с момента разлуки: взял друга за плечи и прижал к груди, насколько хватило сил. Только в это мгновение не кровоточило его сердце…

– Ну, почему ты так поступил?..- шепнул Мартин нервно.

– Не знаю. Дороже тебя в этой стране у меня никого нет.

– Я знаю, знаю это. Поэтому я и удивился, когда ты это сделал.

– Больше такого не повторится – клянусь! Кто бы ни порочил меня в твоих глазах, знай: я на твоей стороне.

– Никто не опорочит тебя. А если я увижу что-нибудь собственными глазами – не поверю и глазам.

– Мы уже были однажды возле этого острова, только тогда здесь был утес, а не дерево. Помнишь про мой сон?

– Помню. Но это не то озеро. То осталось далеко за спиной. Здесь встречаются похожие места, разве ты забыл писание графа Аризонского?

Они улыбнулись – больше своим воспоминаниям, чем друг другу, и Мартин, подмигнув, сказал:

– Инцидент исчерпан.

Потом, кашлянув, добавил:

– Еще не поздно обратиться к Почетному Сильвестьру. Давай я попрошу, чтобы его люди помогли тебе добраться до родины.

– Нет!.. Делай со мной что хочешь, только не это!

– Ладно. Я съезжу в деревню за продуктами. Задержавшись, мы допустили перерасход. Встретимся вечером, на поле у пустыря.

– Ты хочешь… Не ходи туда, там болтают то, что… Дай сюда мешок – лучше пойду я!