Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16) - Юрий Барышев

Он вспоминал ее нежные длинные пальцы с миндалевидными ногтями, шелковистые волосы, излучавшие волшебное сияние глаза, окаймленные длинными ресницами.

Положив трубку, Стив еще долго оставался под впечатлением разговора с любимой. Он вспомнил, как они обсуждали планы — планы будущей, совместной жизни, когда им уже не нужно будет расставаться. Они купят домик… например, где-нибудь в Аргентине. Хорошая страна, тихая, спокойная.

Конечно, они купят домик, удобный и вместительный, так, чтобы никому там не было тесно, появятся дети…

Стив очень хотел, чтобы Гали родила ему сына… У него уже все это было: и рождение дочери, и бессонные ночи, когда она болела, и первая елка на Рождество. Он три года ждал появления сына и испытал, ни с чем не сравнимое, чувство благодарности жене за его появление на свет. По прошествии десятка лет острота этих переживаний сгладилась. Он все также любил своих детей, но после письма жены сомнения в его отцовстве сидели занозой в его сердце.

Когда-то давно, отец сказал ему, еще совсем молодому — если ты, по-настоящему, полюбишь женщину, то захочешь, чтобы дети были похожи на тебя… Он любил свою жену, мечтал о детях, мечтал увидеть в них себя, свое продолжение…

Увидеть ту же улыбку, тот же исполненный невыразимого очарования поворот головы. Повторить, увековечить, продолжить…

Перед ним лежал весь мир… за исключением собственной родины, разве что. С солидными деньгами можно было укрыться и в солнечной Испании, и в Португалии, да где угодно.

Стив представил просторный дом, окруженный тенистым садом, себя и Гали в жезлонгах около небольшого бассейна. Они о чем-то неторопливо беседуют, любуясь заходящим солнцем…

А может, махнуть в Швейцарию. Купить двухэтажный старинный дом, где-нибудь в глухой горной деревушке. Отсидеться там пару-тройку лет, пока не осядет пыль, которую он поднимет на аэродроме в Окинаве. Правда, захочет ли такую жизнь Гали, дитя больших городов, постоянно ищущая новых впечатлений.

На полученные деньги, можно купить себе крошечный островок, где-нибудь в Тихом океане на широте экватора. Сбежать от всего мира — так сбежать по-настоящему — «робинзонами» на остров — он, Гали, и их дети. Никакого радио, телевидения, политики и идеологии, подальше от СССР и США, ФБР и КГБ, мешающих им жить.

Конечно, Гали на это не согласится, она привыкла к цивилизации, она хочет ежедневно принимать ванну с какими-нибудь экзотическими добавками, или солями мертвого моря. Она не умеет готовить, да и вообще ее трудно было представить в образе многодетной островитянки. Но, Стив может хотя бы помечтать? Конечно, может.

Стив залпом выпил бутылку пива и возвратился из мечтаний в сегодняшний день. Пословицу про «шкуру неубитого медведя» он не знал, но нутром чувствовал, что мечтать еще рано.

За семь дней, по давно заведенному правилу, Гриффит получает график своих тренировочных полетов. Может быть, последних в его жизни летчика ВВС США. Итак, вылеты 13-го и 16-го ноября. У него есть еще целых семь дней, чтобы подготовиться к прыжку в новую жизнь, или к полету в пучину океана, или в камеру смертников… как знать. Нужно быть готовым к любому варианту.

Мысли беспорядочно метались по кругу в его мозгу, закручиваясь в болезненные жгуты — дети, жена, Гали, F-16, деньги, свобода, камера смертников, честь, позор…

А в это время, вокруг Стива шла размеренная жизнь военного аэродрома. Энди Бакли, командир третьего авиа-звена, проходя мимо, хлопнул дружески по плечу.

— О чем задумался, приятель?

— Да вот, — только и успел выдавить Гриффит — 13-ое число, чертова дюжина.

— Ну и что? Первый раз, что ли? Ты слышал новость? Твигги, жена Пола, родила ему двойню девчонок. Завтра он всех собирает у себя отметить это событие. Не забудь придти.

— Так у него же уже есть две. Да, не повезло бедняге. Надо смотаться в город, купить какие-нибудь подарки.

— Надо что-нибудь придумать, в нашем магазине нет ничего оригинального.

Энди поспешил на командный пункт.

В конце рабочего дня, Гриффит сел в свой, видавший виды «Форд» и помчался в город. За рулем он сразу успокоился, голова прояснилась, и, как на экране, высветился modus operandi [5] — сначала звонок Николаю, затем Гали. 11 ноября звоню в банк и получаю подтверждение, что деньги на счете. Если деньги перечислены, то у него уже нет никакого выбора — только вперед.

Набрав номер Николая, и услышав его протяжное “Yes”, Стив телеграфным стилем сообщил — «Ухожу в короткий отпуск с 21-го по 23-е ноября, если 19-го получу подтверждение. Это мой последний звонок. Храни тебя Господь, Николай, а звезды пусть благоволят мне».

Оставшиеся дни Гриффит старался ничем не выдавать своего волнения. Веселился вместе со всеми в баре, поздравляя Пола и его, только что оправившуюся после родов, Твигги. Вечерами, все свободное время проводил с детьми, жене старался помочь по хозяйству, навел порядок в гараже.

Барков тут же связался с Тулиным.

— Станислав Владимирович, звонил «Хоуп», назвал 21-е и 23-е числа, минус семь, как условились, выходит, 13-го и 16-го ноября — это дни его учебных полетов. 11 числа он будет ждать подтверждения из банка, что валюта зачислена на его подставной счет.

— Так, так, так — застрекотал шеф. Очень, о-о-очень хорошо. Все, поезд пошел, опоздавших просим не беспокоиться — в необычной для себя манере пошутил начальник Службы — завтра с утра соберемся обсудить детали, надо приготовиться к всевозможным накладкам. Без них не проходит ни одна большая операция, по своему опыту в Германии знаю. Да, вот что, за своевременной отправкой денег я прослежу лично. Ауффидерзейн.

Утром, на совещании, от хорошего настроения Тулина не осталось и следа. Одна накладка уже, оказывается, произошла. В указанные Стивом дни, в Москву с делегацией мэров городов из ФРГ, приезжал ценный агент, который был на связи у Тулина. Его командировка по делу «Хоупа» накрывалась.

— Вот надо же такому случиться, с сожалением в голосе, расчувствовавшись, жаловался он Баркову, но, собственно, продолжал он, главное мы с тобой сделали в Бангкоке. А сейчас твоя задача — никто из конкурирующих фирм — ПГУ и ГРУ не должен перехватить летчика. С этим ты справишься, покровительственно похлопал опера по плечу. А не справишься — смотри у меня, и он выразительно чиркнул большим пальцем по горлу.

Оперативная группа по делу «Хоупа» теперь работала, как хорошо смазанный и отлаженный механизм. Все впряглись в общее дело, все работали на победу, не сговариваясь, думая про себя, — «Если повезет, такое выпадает сотруднику ЧК только раз в жизни».

11 ноября группа оперработников из трех человек уже распаковывала дорожные сумки в комнатах офицерского общежития на военном аэродроме. Приезд из столицы людей в штатском, которых расселяли в общежитии, уплотнив других постояльцев, сразу же привлек внимание жителей небольшого гарнизона. Уже вечером военный городок только и полнился слухами. Вообще-то, первый слушок о приезде каких-то шишек из Москвы, под большим секретом узнал комендант общежития от зама командира части по тылу. Нужно было выскоблить комнаты, сменить занавески на окнах, постелить чистое белье и вообще навести марафет. Коменданту следовало даже оставить сапожные щетки с кремом в прихожей и, что больше всего его напрягло, найти туалетную бумагу, для сортира, которую он никогда и в глаза не видел.

Ну, это уж было слишком, но приказ надо выполнять. Встречал гостей начальник особого отдела части молодой майор Валерий Охлопков. В столовой припозднившихся командировочных ждал стол со свежей скатертью и обедом из трех блюд. В «амбразуры», так называются раздаточные окна в армейских столовых, москвичей обстреливали взглядами дородные поварихи. С дороги обед показался гостям не хуже московского, борщ со сметаной и пампушками вообще «шел на ура». Охлопков сообщил, что в 18.00 москвичей ждет командир части и начштаба.

Протокольная часть встречи свелась к представлению командиру части офицеров КГБ и стандартным вопросом, как устроились, хорошо ли накормили, есть ли какие просьбы. Гости, по давно заведенной традиции, выставили три бутылки «Лимонной» и столько же «Посольской», пару батонов «брауншвейга» и пол — головки голландского сыра. Рыбу и крабов везти не стали, потому что, кто же ездит в Тулу со своим самоваром.

Выпили по сто грамм, и решили рабочие вопросы обсудить утром на свежую голову. Конечно, местному начальству не терпелось внести ясность в ожидаемые на днях в их вотчине события, которые имели, как минимум, государственную важность. Уставшие москвичи, уже клевали носом, когда Валерий, заговорщически подмигнув, сообщил, что для гостей приготовлена банька.

Тулин в конец измотал Баркова частыми звонками из Москвы по телефону засекреченной связи «ВЧ». Указания сыпались, как семечки подсолнуха из прохудившегося мешка. Анатолий был вынужден постоянно находиться около телефона. Охлопков предоставил ему для работы свой кабинет, временно перебравшись в соседний. Наконец, Москва сообщила — деньги в «кубышке».