Кодекс Суперзлодея - Сергей Шилов

женщинам. К этому добавили парик, нет, скальп с длинными, до груди, светлыми волосами, прибитый к голове простыми гвоздями. Причём большая их часть осталась торчать на три-четыре сантиметра наружу. Судя по всему, нож был не первым предметом, попавшим ей в голову.

— Её не очень беспокоит мой нож, — начал косплеить Капитана Очевидность Марк. — Это какой-то неправильный зомби!

— Это блондинка, — пояснил я. — Ты не задел её мозг.

Глава 18. Ядро

— Как это, не задел мозг? — Марк довольно профессионально занял место слева и чуть сзади меня, готовясь под моим прикрытием нанести выпад копьём.

Зомби-медсестра почему-то не спешила нас атаковать, чем нарушала ещё один общий закон всех зомби, которые, почуяв живого, сразу переходили в состояние каптёра российской армии, услышавшего: «Чужое. Халява. Взять, взять!» Вместо этого она стояла, пошатываясь, и что-то искала в карманах.

Происходящее мне откровенно не нравилось, но я пока не могу понять чем. Нет, само по себе непонятное поведение напрягало и взывало к осторожности, но было что-то ещё, что я не мог ухватить. А потому остановился метрах в пяти. Очень не хотелось отдавать инициативу, но и повторить опыт самоуверенных клановых придурков, которые должны были её сразу атаковать, не хотелось.

Если бы я был один, то отступил бы, выманивая противника на себя, подальше от непонятного тумана, но командир не должен отдавать приказов, которые будут непоняты подчинёнными. Особенно в боевой обстановке. Посему нужно пояснить Марку, чем именно мы тут занимаемся.

— Поймали как-то учёные блондинку, — начал объяснять я, изо всех сил сканируя аурой вышедшего на вечный отдых медицинского работника. — Решили изучить, как работает у неё мозг. Вскрыли череп, а там пустота. Только поперёк головы ниточка натянута. Обрезали её, а у неё уши отвалились.

Марк хрюкнул от неожиданности. Да, знание иномирных анекдотов сделает любого попаданца душой компании.

— Зомби же используют мозг для формирования трупного кристалла. Но это не обычный зомби, а созданный кем-то кадавр. Такие монстры должны быть в более высоких аномалиях. Значит, её уровень искусственно понижен. Кем и для чего? Тебе ничего не кажется странным в её движениях?

— Она как будто резиновая кукла, наполненная водой.

Точно! Вот кого мне напоминала её вихляющая походка. Ту пузатую тварь их Сайлент Хилла, блюющую кислотой.

Между тем медсестра нашла-таки в грудном кармане скальпель и поднесла его к лицу.

— Отходим!

Начинаю быстро пятиться, прикрываясь щитом. Марк, не задавая вопросов, делает то же самое. Мертвечиха, уверенной рукой быстро перерезает сшивающие рот нити и делает в нашу сторону движение, каким тюлени ловят мяч на нос. Из громадного, разверзнутого от уха до уха рта на нас вылетела чёрная, размером с её голову, капля.

Я поймал её на центр щита, отчего та расплющилась, прилипла к нему и начала заливаться за края по всей окружности. Быстро отбросив щит подальше, я отошёл за спину Марку, что готовился принять на щит вторую атаку.

Медсестра снова распахнула рот, и когда в нём показался чёрная поверхность второго плевка скверны, в неё вонзился мой нож.

Я тоже небольшой мастер токэндзюцу, но с контролем полёта с помощью аурного щупальца, это и не нужно. Нож вошёл туда, куда я и хотел. Чёрный пузырь, едва показавшись, лопнул прямо в глотке, брызнув и на лицо. И тут же обхватил его, как голодная личинка Венома.

Мы отступили уже метров на пятнадцать. Но и отсюда прекрасно видно мой растворившийся в чёрной луже щит, и то, во что превращается исполняющая на спине танец в стиле агонизирующего брейк-данса, извращённая версия Макса Фрая. Тот тоже любил плеваться ядовитой кислотой, но не переходил черту, за которой обиженный интеллигент меняет пол и превращается в…

— Да, — с уважением сказал Марк, сбивая меня с мысли. В голове почему-то вертелась фраза про элегантные шорты. — Теперь я понимаю, что такое убийство с особой жестокостью!

Обойдя то, во что превратился щит, мы подошли к растворившемуся в собственной токсичности монстру.

На бетонном полу, в скрюченном силуэте из чёрного праха, пытался остаться незамеченным серый кристаллик.

— Вот он, — показываю на него Марку.

Мы заранее договорились, что все монстры ниже третьего уровня отойдут ему, поскольку мне поглощать их энергию просто опасно. В случае зомби первого уровня одарённым не обязательно было прибегать к помощи алхимиков. Те всё равно не очень желали работать с такой примитивной добычей, лучше уж потерять половину энергии, просто разбив кристалл. Марк так и поступил, обрушив на него пяту копья.

Постояв пять секунд с закрытыми глазами, он вынул карту авантюриста и расплылся в счастливой улыбке.

— Я — первый уровень! — сообщил он, показывая чёрный прямоугольник, в центре которой светился круг с единицей.

Зомби низкого уровня хороши тем, что имеют кристаллы с нейтральной, без атрибута Смерти, энергией. Её можно поглощать сразу, пусть и с большими, около пятидесяти процентов потерями. А вот ядер, в отличие от живых монстров, они не имели.

— Поздравляю, — я тем временем осматривал наши, вынутые из праха, ножи. — Вроде не пострадали.

Из-за перчаток доспеха я рискнул взять их, убедившись, что чёрная слизь испарилась. Даже чёрная лужа, оставшаяся от щита, при ближайшем рассмотрении, оказалась расплавленной пластмассой.

— Кислотный зомби, — кивнул Марк, принимая свой нож, — подтип ядовитых зомби. Их кровь превращается в кислоту от контакта с воздухом. Но этот какой-то мутированный. Обычные кислотники просто плюются кислотой или взрываются, если нанести им глубокую рану.

— В следующий раз нужно брать метательные расходники, — ворчу я, недовольный своим промахом. Вступаю в туман первым. Конечно, правильно было бы направить вперёд того, у кого есть щит, но я чувствовал, что впереди противников нет, а так мы могли передвигаться быстрее.

— Судя по всему, твоя теория с отсутствующим некромантом не подтвердилась. Кто-то ведь занимается там экспериментами с мертвецами.

Мы проходим туманную стену насквозь и оказываемся в небольшой пещере. По плану подземелья тут до возникновения разлома был большой зал с несколькими выходами в тупиковые коридоры. Такая простая планировка позволяла с большой долей вероятности предсказать, что с возникновением аномалии она не превратится в слишком сложный лабиринт. На первом уровне изменения, вносимые в реальность разломом, обычно косметические. Вот как сейчас. Бетонные стены зала превратились в кладку из серых, слегка отёсанных камней, светильники на потолке регрессировали в электрические, гудящие от нестабильного напряжения, лампочки, связанные