Кодекс Суперзлодея - Сергей Шилов

того, с кем ты дерёшься. Тогда все твои движения будут направлены на это. И ничего лишнего не останется. Это самый главный секрет мастерства множества боевых школ. Попробуй это сегодня.

— Желать убить зомби?

— Да. Для тебя вообще не должно быть разницы кого убивать. Зомби, демона, марионетку, человека, женщину, аниме-персонажа…

— Аниме?

— Если на тебя нападёт монстр, выглядящий как Сейлор Мун? Одна секунда замешательства и он обглодает тебе лицо, потому что окажется метаморфом.

— И женщин?

— Ты сексист?

— Нет. Ну, не больше, чем положено японцу.

— Женщины имеют те же права, что и мужчины. Наёмницы, злодейки, феминистки, если вступят в бой с тобой, все они, заслуживают равного с мужчинами обращения. Не переживай о них. Обычный гражданин, тем более обычная гражданка на тебя никогда не нападут.

— Но авантюристы же не сражаются с людьми?

— Это сейчас, когда мы бродим по подземельям школьного уровня, куда посторонний не может проникнуть. Ты слышал пословицу, что то, что происходит в подземелье, остаётся в подземелье?

— Да, но я думал, это относится к контрабанде лута.

— Нет, это относится к тому, что любой тут может оказаться монстром или убийцей.

— Ну, в подземелье понятно, а наверху? Если я не уверен, человек передо мной или монстр. Там-то убивать запрещено.

— Есть три случая, в который ты должен убивать, невзирая ни на внешний вид, ни на любой запрет. Первый, когда напали на тебя. Второй, когда ты видишь, что нападают на беззащитных людей. Третий, когда я тебе так сказал.

— Я понял, Волков-сан.

— Сейчас ты в очень простой ситуации. Кроме нас двоих, тут людей нет. Значит, всех, кроме меня, ты должен убивать с максимальной жестокостью.

— С жестокостью?

— Это второй секрет воинского искусства. Намерение убивать даёт правильность движения оружия. Оно, само собой, будет идти по минимальной траектории с максимальным уроном. А ненависть удвоит вложенную в удар силу. Я читал о психологических экспериментах, когда под гипнозом людям, никогда не занимающимся боевыми искусствами, внушали ненависть к кирпичам и те ломали их голыми кулаками. В обычных условиях человеку этому нужно довольно долго учиться.

— Значит, желать убить всех зомби с особой жестокостью?

— Да. Но ярость должна быть холодной. Нельзя превращаться в берсеркера.

— Не буду. Грибов с собой нет, да и грызть пластиковый щит, удовольствие так себе.

Грибы…? Вот что мне напоминает то, во что превратились лампы на потолке. Сама их форма прикреплённого к потолку шара осталась неизменной, а вот парящие в его центре излучающий свет кристаллы изменились на то же светящиеся, но не белым, а светло-зелёным, с лёгким оттенком гниения, комочки биомассы.

Я даже вспомнил, в каком мире используют для освещения грибы. В Ехо, городе, придуманном Максом Фраем, для освещения домов и улиц использовали один из самых садистских способов в обозримой Вселенной. Там в лампах бесконечно мучили грибы, чьим единственным преступлением было то, что они излучали свет, когда их что-то раздражало.

Но здесь грибы или что-то похожее, светились по доброй воле, а значит, изменившая светильники аномалия была не такой уж плохой.

Вскоре мы подошли к преграждающий дальнейший путь стене тумана. Она мало отражала свет в зеленоватом спектре, отчего стала заметна, только когда мы подошли совсем близко.

— А чего мы стоим? — поинтересовался через полминуты Марк.

— Проявляем терпение и хорошие манеры. За этой стеной нас кое-кто ждёт, а стена, судя по всему, толщиной в несколько метров. Мне не очень хочется, столкнуться с противником в условиях ограниченной видимости.

— Как ты узнал, что нас ждут?

— Ну, может, и не нас. Может, оно живёт около стены. Но оно нас чует и скоро выйдет.

Я не стал объяснять, что низкоэнергетический туман не помеха для моей ауры, и я явственно ощущаю за ним фигуру, наполненную отрицательной энергией.

— Ты умеешь бросать нож?

— Не пробовал.

— Это просто. Твой нож имеет такой баланс, что им и твоя бабушка не промахнётся. Ну, с такого расстояния, точно. Скоро из тумана к нам выйдет некто. Не знаю, кто, но голова у него есть. Возьми нож, сконцентрируйся на желании убивать и когда он выйдет, кидай ему в голову. Ты же помнишь, что зомби лучше всего бить туда?

— Помню, хотя мне всегда казалось это странным. Почему именно голова, точнее, мозг, у них уязвимое место? Ведь они им не пользуются.

— Возможно потому, что при жизни они верили, что поражение мозга означает смерть, а после смерти уже не могут изменить своих представлений. А может, потому что воссоздавший зомби Астрал, создал их с той уязвимостью, которую в них заложили верящие в них люди.

— Второй вариант более логичен. Хотя, где Астрал, а где логика? Но не было бы логичнее и проще использовать копьё? — Марк стукнул о бетонный под древком удерживаемого в левой руке копья. Щит, надетый на предплечье, оставлял кисть свободной для таких манипуляций. В правой руке, несмотря на сомнения, он уже держал нож.

— Ещё древние римляне учили, что перед боем лучше всего кинуть во врага что-нибудь острое. А уж потом сходиться в ближнем бою.

На самом деле мне не нравился привкус от энергии этой, ковыляющей к нам сквозь туман, фигуры. Что-то кисло-гнилостное. Не хотелось подпускать это близко.

Сквозь туман начал проступать качающийся силуэт, с походкой перебравшего на праздниках крови с четырьмя промилле, вампира.

— Фух! — выдохнул Мрак, кидая нож. Тот лениво, в моём ускоренном восприятии, разок обернулся вокруг центра тяжести и воткнулся нашему встречающему, прямо в лоб.

— На будущее, — говорю, смотря сквозь щит на остановившегося на границе тумана монстра, — лоб, это самая прочная часть человеческого тела. У нас тут явный зомби, поэтому с протыканием подгнившей кости проблем нет. Но в живого антропоморфного противника стоит целиться чуть ниже. Проще всего, в центр головы.

— Понял, — Марк взял копьё на изготовку, замерев, прикрывшись щитом.

Из тумана всё-таки вывалилась… мёртвая медсестра с ножом, сделавшим ей посмертную лоботомию. Хотя, судя по внешнему виду, это не входило даже в первую десятку её проблем.

Для начала, кто-то разрезал ей рот. Буквально до ушей. А потом зашил его чёрной ниткой. Также были зашиты и глаза. Заляпанный, явно не её кровью, плохо застёгнутый медицинский халат, не скрывал ещё одного зашитого шва на шее, показывающего, что голова и тело принадлежат разным