Любовь зла или Как полюбить козла (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

Едва городские ворота скрылись из виду, я сбросила опостылевшую мне маску безвинной страдалицы, расправила плечи и глубоко вдохнула напоенный надвигающейся вечерней свежестью воздух. Боги, хорошо-то как! Я звонко рассмеялась, положила лошадке ладонь на шею, вливая в неё новые силы, и чуть стукнула каблуками. Коняшка звонко заржала, вяло взбрыкнула, неубедительно изображая богатырский скок, и потрусила по дороге, помахивая куцым, словно обгрызенным, хвостом. Такими темпами через час-полтора я буду уже у корзинщика Плуга, где ждёт меня неведомая Пересвета, готовая поменяться обликом, чтобы я могла законно, по всем правилам и обрядам, обвенчаться с Огнецветом. В голову опять закралась подленькая мыслишка, от которой стало зябко, и всё вокруг заволок гнилостный туман сомнений: а ну, как не захочет эта Пересвета нам помогать? Да и, спросить на милость, с чего бы ей от Огнецвета отказываться, парень он видный, за такого любая девка не то, что пойдёт, бегом побежит к алтарю. Я потрясла головой, крепко сжала виски ладонями, стремясь выдавить ревность, развеять окружающий меня туман.

«На всех землях, во всех мирах, куда бы ни забросила нас судьба, я буду твой, а ты моя. И само время не сможет нас разлучить», - услышала я негромкий уверенный голос любимого, и с души словно камень упал. Право слово, что это со мной, Огонёк же любит меня, он дрался с оборотнями, доказывая своё право на меня, к чему эта глупая ревность?!

Я вздохнула и тут же стала яростно принюхиваться. Нет, лёгкий гнилостный дымок мне не примерещился. Я остановила лошадку, которая благодарно махнула хвостом и тут же принялась звучно хрумкать травой, слезла с седла, морщась и потирая непривычную к длительным верховым прогулкам часть тела, на которую столь часто в последнее время сыплются неприятности, и подошла к обочине. Так и есть, болиголов дурманный зацвёл, он-то, паразит колючий, и пробуждает в человеке его тайные страхи. Я сердито фыркнула, мстительно плюнула на коричневого цвета шишечку и снова полезла в седло. Ох, чует моё сердце, после такой «прогулки» я долго сидеть смирно не смогу, а мазь от мозолей у меня закончилась, мда…

Я покачивалась в седле, размышляя, не набрать ли мне трав для того, чтобы приготовить мазь от мозолей, когда над моей головой что-то звучно свистнуло, а потом чей-то громкий неприятно тонкий голос крикнул:

- Какого лешего плешивого бродят по охотничьим местам, дичь пугают?

- А ничего, что сейчас охотиться нельзя, звери жирок к зиме нагуливают, а магические вообще детёнышей выкармливают?! – огрызнулась я, спрыгивая с лошадки и укрываясь за её тёплым, пахнущим навозом боком.

Ветки угрожающе закачались, сухостой звучно затрещал под чьей-то тяжёлой пятой, и на дорогу вышла невысокая коренастая девица, из тех, глядя на которых невольно задумаешься: её проще обойти или перепрыгнуть.

- И кто тут такой умный? – сварливо поинтересовалась девица, звучно шмыгая грязным сливообразным носом и воинственно утыкая крепкие кулаки в бока.

Выходить хотелось не очень, наоборот, в душе трусливо шевельнулась мыслишка, что лучше бы мне отсидеться за лошадиным боком, а ещё лучше начертить пентаграмму да переместиться от греха подальше сразу к корзинщику Плугу, но я решительно вскинула голову и вышла из-под защиты лошадки.

- Я ведьма этих мест, всему зверью в лесу заступница.

Конечно, я немного, совсем чуть-чуть преувеличила свою значимость для обитателей леса, чай, лешие и дриады никуда не делись, а забота о животных их наиважнейшая обязанность, да и ведьмой этих мест я уже, благодаря приказу Огнецвета, не являлась, но девице-то об этом знать не обязательно. Незнакомка между тем заложила большие пальцы за широкий ремень, особенно трепетно любимый у охотников и наёмников, покачалась с пятки на носок, длинно сплюнула на землю и деловито уточнила:

- Это ты что ли ведьма Семицвета?

Я удивлённо приподняла брови. Такой знакомой у меня не было, за это я была готова ручаться даже собственной головой, но спорить с безумцами опасно, а потому я осторожно уточнила, стараясь держаться от девицы на безопасном расстоянии:

- А вы, простите, кто?

Девица опять сплюнула, шмыгнула носом и криво улыбнулась:

- Так Пересвета я.

- Невеста Огнецвета? – ахнула я, отказываясь верить собственным глазам. Мамочки, неужели господарыня Августина своего единственного, подчёркиваю, единственного сына за подобную девицу сосватала?!

- Его самого, - девица поковыряла мизинцем в ухе, с интересом изучила результаты раскопок и широко зевнула, не трудясь прикрыть рот. – Папаша у меня, на мою беду, богат безмерно, а вот положения нет, да и связей маловато. У Огнецвета же, наоборот, с деньгами напряг. Ну, точнее, мамка его жадна не в меру.

Это да, господарыня Августина деньги любит, это все в городе знают. Но всё равно, продавать собственного сына… Это мерзко, в конце-то концов!

- А мне замуж нафиг не надо, я договорилась с Одноглазым Даверем, что он возьмёт меня в свою команду, мы пойдём северные земли осваивать. Если же я замуж выйду, меня папаша дома закроет, да Даверем и сам не возьмёт, он с семейной связываться не станет. Так что мне эта свадьба нужна, как волку парша.

Содержательный рассказ, ничего не скажешь. Впервые в жизни вижу девицу, больше на парня похожую, точнее, на наёмника, место которому лишь в сумерках на большой дороге. Даже жаль её немного, честное слово, хотя сама Пересвета, надо полагать, ни о чём не жалеет. И слава богам, пусть будет счастлива.

- А ты, стало быть, замуж рвёшься? – Пересвета почесала голову, звучно сощёлкнула что-то. – Дело доброе. И Огнецвет мужик неплохой, с бабами своими дело всегда добром решал, я бы, будь иначе-то, и не стала бы ему помогать. Я, красава, козлам да подлецам не руку помощи тяну, а шеи сворачиваю. Без них мир только чище становится.

Я кашлянула, некстати вспомнив, что какое-то время Огнецвету пришлось бегать в козлиной шкурке. Лишь бы не прознала ненароком, тьфу-тьфу.

Пересвета звучно высморкалась, вытерла руки о кожаные засаленные штаны и нетерпеливо потянула меня за рукав:

- Слышь, ведьма, давай уже обликами меняться, замаяло меня без дела сидеть.

Я облизала пересохшие губы, окинула девицу внимательным изучающим взглядом, от которого она нервно поёжилась и набычилась. Мда, что и говорить, объект для колдовства не самый удачный: тело крепкое мускулистое легко противостоит чарам и любому другому внешнему воздействию, душа молодая за свою телесную оболочку тоже цепляться будет, искажая заклинание, плюсом к этому идёт сниженная восприимчивость к магии из-за постоянных боевых тренировок и общей мужественности. И долго ждать Пересвета тоже не будет, наверняка станет меня торопить, а заклинание смены облика требует полной концентрации. Чуть ошибёшься и предсказать результат будет уже невозможно, останется только молить все силы разом, чтобы обошлось без мощных разрушений и невинных жертв.

Я ещё раз посмотрела на Пересвету, вздохнула и, вытащив из котомки любимый котелок, передающийся в нашей семье из поколения в поколение, протянула его девушке:

- Водички принеси, пожалуйста. И костерок разведи, только постарайся ветки красной сосны не добавлять в огонь, она магию замедляет.

- Сделаем, - буркнула Пересвета, с любопытством осмотрела котелок, гулко угукнула в него, а потом неожиданно быстро и бесшумно покинула поляну, словно испарилась, растаяла, как снег по весне.

Такое бесшумное исчезновение что-то царапнуло у меня в душе, пробудив какие-то воспоминания из студенчества, но предаваться ностальгии не было ни времени, ни желания. Я поспешно вытаскивала из котомки заранее припасённые травы, ритуальный серебряный ножичек, порошок из когтей летучей мыши и цветы папоротника, собранные с тщательным соблюдением всех правил.

- Стоко хватит?

Передо мной плюхнули наполненный до верхнего края котелок, вода из которого охотно выплеснулась мне на ноги, замочив и башмаки, и даже край юбки. Да уж, как говорится, спроси студентку провидицу на экзамене, всё живое уморит. Ладно, не будем придираться к мелочам, уровень воды в котелке можно регулировать щелчком пальцев, что я и сделала, оставив водички строго до середины котелка.