Любовь зла или Как полюбить козла (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

- Слушай меня внимательно, Радуга. С Пересветой, девицей, что мне матушка подобрала, я договорился, она ждёт тебя за городом, у корзинщика Плуга. Мешкать не стоит, Пересвета ждать не любит. Тебе нужно срочно, понимаешь, срочно покинуть город.

- А как же ты?

Знаю, вопрос глупый, а шевельнувшиеся в душе подозрения, что от меня хотят избавиться, и вовсе абсурдны, но любовь и здравый смысл очень плохо сочетаются, даже у ведьм, славящихся своей разумностью.

Огнецвет словно мысли мои прочитал, взял мои ладошки, поцеловал их и нараспев произнёс слова древней клятвы, связывающей жизни:

- На всех землях, во всех мирах, куда бы ни забросила нас судьба, я буду твой, а ты моя. И само время не сможет нас разлучить.

У меня от умиления даже слёзы на глаза навернулись, я судорожно вздохнула и прижалась к своему герою, который, к счастью, не растерялся и принялся осыпать поцелуями моё лицо. Я закрыла глаза, растворяясь в ласках, становящихся всё горячее, но с небес блаженства меня ринуло на землю недовольное фырканье Черномора:

- Мняу, конечно, всё р-р-равно, желания людей пер-р-ременчивее ветрау, но если одними постельными игрищами ваши намерения не огр-р-раничиваются, стоит спешить.

- Радуга, а давай мы его на воротник пустим, - с ноткой безнадёжности прошептал Огнецвет, неохотно выпуская меня из своих объятий, без которых мне моментально стало холодно и неуютно.

Я обхватила себя руками за плечи, покосилась на сердито распушившегося котяру и с сожалением вздохнула:

- Шкура у него слаба, вылезет быстро.

Черномор зло сверкнул глазами, припал к земле, яростно колотя хвостом и вытягивая когти, больше похожие на миниатюрные кинжалы.

- Да ладно, блохастый, не переживай, не тронем мы тебя, - Огнецвет протянул руку, чтобы снисходительно потрепать кота по загривку и едва успел отпрянуть в сторону, уворачиваясь от мелькнувшей в воздухе когтистой лапы.

- Морда, - прицыкнула я на кошака, - прекрати немедленно!

Заклинание замораживания с тихим плеском развеялось, Малийка приглушённо вскрикнула и упала на пол, господарыня Сладислава издала могучий, способный оборотня в глубокий обморок загнать, рык и двинулась к Огнецвету, не успевшему выйти из дома.

- А ну, пошёл вон, разгильдяй несчастный!

Блин горелый и зелье протухшее! Я поспешно перегородила разъярённой женщине путь и выпалила, молитвенно складывая ладошки:

- Господарыня Сладислава, прошу вас, не стоит так шуметь. Приказ составлен по всем правилам, и я вынуждена ему подчиниться.

Женщина мягко отодвинула меня в сторону, словно я была выпавшим из гнезда птенчиком, и спокойно, без всякой угрозы, пообещала:

- Не волнуйтесь, господарыня ведьма, сей миг никакого приказа не будет.

Я растерянно посмотрела на нахмурившегося Огнецвета, на посуровевших, приготовившихся к бою стражников, на бледную Малийку, безмолвно умоляющую меня о помощи, на предельно собранную, готовую, если будет нужно, и убивать Сладиславу, и решила из двух зол выбрать меньшее.

Заклинание избранной заморозки само собой слетело с моих губ. Стражники и Малийка застыли неподвижно, но господарыня Сладислава этого, похоже, даже не заметила, продолжая надвигаться на Огнецвета с неумолимостью лесного пожара.

- Господарыня Сладислава, стойте, - я взяла женщину за рукав, не столько пытаясь удержать (всё равно бесполезно), сколько привлекая к себе внимание. – Послушайте меня, буквально пара слов…

- Пары слов тут, Радуга, явно будет мало, - Огонёк вздохнул и взъерошил шевелюру.

Я замолчала, послушно уступая любимому право первой скрипки и искренне надеясь, что музыка в конце концов окажется свадебной, а не погребальной. Огнецвет мой манёвр понял, улыбнулся, кашлянул укоризненно, а потом выпалил без всяких предисловий:

- Радуга будет моей женой, а чтобы матушка моя не мешала, обвенчаемся мы тайно.

Господарыня Сладислава охнула и грузно осела на пол, прижимая ладонь к груди. Вид у неё был как у человека, поймавшего магическую молнию или стукнутого пыльным мешком из-за угла.

- Да что же ты творишь, дипломат несчастный, - прошипела я, бросаясь к Малийкиной матушке и похлопывая её по щекам, дабы привести в чувства.

- Ты же сама всегда говоришь, что самый короткий путь – прямой, - беззлобно огрызнулся Огнецвет. – И вообще тебе уже идти пора, Пересвета ждать не любит и не умеет, с неё станется плюнуть и уехать. Где мы её потом искать будем?

- Думаешь, эта невеста у твоей матушки одна на примете?

Огнецвет присел передо мной на корточки, положил руки мне на плечи и абсолютно серьёзно, без тени иронии отчеканил:

- Такая – одна. К ней матушка ни с расспросами, ни с претензиями сунуться не рискнёт, поостережётся.

Мне стало страшно. Это какой же воительницей нужно быть, чтобы господарыне Августине трепет внушить? И как же можно на такой бабище единственного сына женить?! Конечно, господарыню Августину сложно назвать идеальной матерью, но всё-таки… Тем более, что главным чувством, которое испытывают жених и невеста друг к другу, является равнодушие.

- Радуга, - Огнецвет тряхнул меня за плечи, - хорош грезить наяву. Приводи эту трепетную розу в чувства и пошли, время не терпит.

- Дать бы тебе в лоб за неуважение к старшим, - прогудела господарыня Сладислава, с кряхтением усаживаясь и буравя нас тяжёлым взглядом, - да увечить тебя не хочу, господарыне ведьме, чай, муж здоровый нужен. Учти, обидишь Семицвету, самолично тебя найду и закопаю.

Огнецвет отвесил женщине подчёркнуто-изысканный поклон:

- Я буду терепетно хранить ваши слова в самой глубине моего сердца, незабвенная господарыня Сладислава.

- Баламут, - сплюнула Малийкина матушка и повернулась ко мне, - и нужен он вам такой? Чай, с вашими-то талантами да пригожестью и позавидней жениха сыскать можно, не такого шалапута, да простят меня боги.

Я обняла Огнецвета, поцеловала его в щёку и твёрдо ответила:

- Только он и нужен.

Господарыня Сладислава гулко всхлипнула и отвернулась, поспешно смахивая выступившие на глаза слёзы и бросая на застывшего супруга полные безграничной нежности взгляды, столь непривычные для могучей женщины, способной выдержать не дрогнув любое испытание.

- Радуга, не сопи, у меня платка нет, - прошептал Огнецвет, выводя меня из мечтательной слезливости, более подобающей романтичной девице, а не профессиональной ведьме.

Я встряхнулась, одарила своего ненаглядного лучезарной улыбкой и насмешливо протянула, накручивая локон на палец:

- Что же это за кавалер такой, у которого даже платка нет?

Огонёк вызов принял, расплылся в ответной улыбке:

- А на кой мне платки таскать? От меня девицы не плачут.

Я хихикнула, но меня звонко шлёпнули по попке и строго, уже без тени улыбки в голосе приказали:

- Соберись, Радуга. Ранний смех может привести к поздним слезам. Я пойду, а ты тут чары снимай, собирай и рысью лети к Пересвете. Всё, люблю.

Огнецвет коротко кивнул и вышел, решительно закрыв за собой дверь.

- Какой мужик, - мечтательно вздохнула господарыня Сладислава и одобрительно покачала головой. – Повезло вам с ним, господарыня ведьма, берегите его.

Глава 12

Из города я уезжала с подобающей моменту скорбной мордашкой невинно оболганной святой, хорошо хоть горожане мне чахлую коняшку выделили, а то пришлось бы ногами пыль дорожную месить. Ведьмы не плачут, поэтому слёз у меня не было, проклинать никого я тоже не стала, а то мало ли, приключится какая-нибудь напасть после моего отъезда, и по моим следам пустят увешанных с ног до головы защитными амулетами стражников, которые сначала скрутят меня как торговка фунтик, потом попинают, а лишь потом приволокут на суд к градоправителю. И все наши планы пойдут прахом, развеявшись пеплом на осеннем ветру.

Я поспешно нарисовала на юбке отгоняющий беду знак. Суеверие, конечно, но как говорила бабушка, в любви и на войне все в магию начинают верить. И я, полюбив, стала суеверной, хоть и оставалась опытной дипломированной ведьмой.