Охота на маленькую щуку - Юхани Карила

ее в локтевом сгибе. Аско снова приблизил стакан, приказал Элине открыть рот. Элина попыталась что-то сказать. Аско влил ей жидкость в рот. Элина закашлялась, выплюнула снадобье себе на рубашку.

– По новой давай, – сказал Аско и снова влил жидкость Элине в рот.

Элина выплюнула. Сова спросил, не стоит ли разбавить водой.

– Нет. Давай еще.

Сова обратился к Элине. Сказал, что она поправится, но для этого необходимо выпить лекарство.

От едкого запаха у Аско и Совы слезились глаза. Элина продолжала упрямиться, но потом все-таки проглотила снадобье.

Сова погладил ее по голове и похвалил. Аско наклонил стакан.

– Не так быстро, – вмешался Сова.

Но Аско приказал ему держать голову и помалкивать. Они повторили процедуру четыре раза. Наконец стакан опустел.

– Вот так, – сказал Аско.

Он поставил пустой стакан на пол. Дыхание Элины выровнялось. Аско встал и открыл форточку.

– В общем, девчонке вышла отсрочка на десять часов.

– Откуда ты знаешь?

– Ауво продержался десять часов.

Сова уставился на него.

Аско кивнул.

– С тем же дерьмом сражаемся.

– Вот же черт! Дьявол, дьявол!

– Да. Но эти стены могут помочь, глядишь, и поболе протянет.

– Этот дом?

– В этих стенах своя сила есть, – сказал Аско. Он приложил ладонь к стене и улыбнулся. – Марке, черт тебя дери.

В комнату вошла Янатуйнен с кружкой в руке.

– Готово. Чем это тут у вас так воняет?

– Славно, – сказал Аско, взял кружку и попробовал напиток. – Просто даже великолепно. Пойдем, Сова, на кухню, выпьем горячего тодди.

Элина прошла на кухню. Сова, Аско и Янатуйнен сидели за столом.

– У меня во рту вкус говна, – сказала Элина.

Сова придвинул к столу табурет:

– Садись.

Он поставил перед Элиной стакан.

– И попей вот этого.

Аско и Янатуйнен сидели по другую сторону стола. Пред каждым стояла кружка с напитком, от которого исходил пар.

Элине дико хотелось пить. Она потрогала пальцем кружку.

– Почему горячее?

– Пей давай.

Янатуйнен немного отпила из кружки, не моргая глядя на Элину.

– Просто удивительно, как хорошо получилось, – сказал Аско. – Придаст тебе сил после, так сказать, снадобья.

Элина сделала глоток. Потом еще один. Взглянула на часы на запястье. Они показывали без четверти двенадцать.

– Нет никакой спешки, – произнес Сова. – Ты отрубилась минут на пятнадцать.

– Нам надо съездить в Ала-Калтио, – сказала Элина.

Янатуйнен поперхнулась. Сова почесал кончик носа.

– Да, надо, – согласился Сова. – Но у нас тут возникли новые трудности. Послушай. Она из полиции, и говорит, что приехала тебя арестовать. Считает, что ты кого-то убила.

Тишина. Элина пила из своей кружки.

– Ты кого-то убила?

– Нет.

Сова хлопнул ладонью по столу.

– Я же говорил!

– Но у нас есть свидетель, – сказала Янатуйнен. Элина продолжала пить тодди.

Янатуйнен закинула левую ногу на правую. Неотрывно глядя на Элину, она сказала, что, по словам свидетеля, Элина убила человека и кремировала его тело во дворе своего таунхауса трое суток назад.

Сова воззрился на Янатуйнен.

– Ну это же все какие-то выдумки!

Затем он перевел взгляд на Элину:

– Скажи, что она все это выдумала.

Тишина.

– Ну?

– Это был коргоруша, – сказала Элина.

Янатуйнен закрыла глаза и бесстрастным голосом спросила:

– Кто такой коргоруша?

Сова объяснил, что это паранормальное существо, которое создается одним человеком, чтобы что-то украсть у другого человека. Затем он добавил, что не понимает, какому идиоту в наше время придет в голову делать коргорушу.

Сова повернулся к Элине и спросил, как выглядел коргоруша.

– Ну, такой журавль с руками.

Элина рассказала, что коргоруша пытался украсть у нее телевизор. Элина вступила с ним в схватку и сумела свалить его на пол. Она вырвала у коргоруши сердце – кусок ржаного хлеба. Затем отволокла коргорушу на задний двор и сожгла его. По-видимому, свидетель именно это и видел.

Янатуйнен помрачнела и кивнула. Она уже готова была услышать что-то подобное.

– Действительно, на месте сожжения во дворе были обнаружены останки птицы, – сказала она. – Но все перья были черными. Журавли не черные.

Элина что-то пробормотала, но никто ничего не разобрал.

– Говори громче, – сказал Сова.

– Это было сделано специально, чтобы коргоруша походил на желну, черного дятла.

Сова нахмурился:

– Погоди-ка. Это же скульптура, которую смастерил Йоусия. Та самая, которую украли с кладбища две недели назад. Что ж ты сразу не сказала? Это ведь означает, что коргорушу сделали здесь!

– Кто из местных еще умеет делать коргорушей? – спросил Сова у Аско.

Аско пожал плечами.

– Ты знаешь, чей это был коргоруша? – Сова внимательно посмотрел на Элину.

Та не ответила.

– Не молчи, скажи хоть что-то.

Сова поочередно переводил взгляд с Элины на Аско. И вдруг все понял и уставился на виновника.

– Аско, черт тебя возьми!

Аско насупился.

– Он должен был украсть что-нибудь у Марке.

– Марке умерла, придурок!

– У нее был должок передо мной.

Сова закрыл лицо руками.

– Ах ты, подонок. Это все из-за собаки?

– Собака хорошая была.

– О боже мой, все угомониться не можешь.

– Я хотел какой-то компенсации, и эти коргоруши должны были мне что-нибудь достать.

– Как это – «коргоруши». Ты не одного, что ли, посылал?

– Троих, – сказала Элина.

– И ты ничего не рассказала?

Элина не ответила.

Сова махнул рукой в сторону Аско и Элины:

– Полицейская умная попалась, она вас обоих арестует. Вы оба свихнулись.

Элина поскребла ногтем корзинку для хлеба.

– Я не желаю Аско зла.

– Зла… – повторил Сова.

– От этих коргорушей не было никаких неприятностей.

– Тебя сейчас в убийстве обвиняют.

– Я не подумала.

– А теперь послушай, – обратился Сова к Аско. – Эта девчонка в детстве сколько вечеров провела у тебя за столом! Она знает, что ты все забываешь, стоит ей выйти за дверь. И что ты держишь зуб на ее мать. И кроме всего прочего, ты наслал на нее коргорушей. И все равно она не желает тебе зла. А могла бы заявить на тебя в поселковую общину. Бог знает, что бы я тогда с тобой сделал. И ты сам понимаешь, как тебя наказали бы за коргорушей. Черт тебя дери, Аско! Вы с Эфраимом лишились бы дома.

На столе стоял круглый стеклянный подсвечник, который Аско крутил против часовой стрелки, словно пытаясь обратить время вспять. Потом он стал крутить его в другую сторону. Наконец отставил подсвечник, положил руки на стол и посмотрел на них, словно только сейчас осознал, что натворил.

– Я не хотел, – произнес Аско.

– Послушай, этого недостаточно, – Сова вперился в него взглядом.

– Прости.

– Ничего страшного, – вмешалась Элина. – Успокойтесь все, наконец. Я должна была раньше обо всем рассказать. Это я виновата.

– Хватит уже себя винить. И вот еще что… – Сова повернулся к Аско. – Ты, похоже, не понимаешь, что Элина – последняя из рода Юлияакко. Больше никого нет. И ты, взрослый человек, приказываешь коргоруше: «Принеси мне что-нибудь от Юлияакко». Вот он и отправился к Элине.

– Простите.

– А когда коргорушу уничтожают, вместе с ним погибает и тот, кто его сделал. Вам обоим это в голову не приходило? А я вот как раз подумал, что ты, Аско, совсем что-то порчей пошел, как начал делать этих коргоруш. Элина-то их всех по очереди прикончила.

– Я сохранила их сердца, – сказала Элина. – Если сердца сохранять, тому, кто сотворил коргоруш, вреда не будет.

Аско посмотрел на Элину как приговоренный к пожизненному заключению,