Нелюбимая жена. Новое счастье попаданок - Мартиша Риш

— Ему нравится! И мне тоже!

Вера громко щёлкнула пальцами, белье через щель между стенкой и крышкой сундука вытекло наружу, простыня сложилась в птицу, взлетела и неуклюже взмахивая крыльями-наволочками вылетела в коридор.

— Повезло, что я с этим бельем сама в коридоре не столкнулась случайно. Уф!

— Ты уже ходила в башни?

— Нет, я у тебя хотела спросить, почему часть коридора перекрыта решетками?

— За решеткой начинается узкая галерея, она обвивает замок по кругу. Все самое интересное — там.

— Решетки от воров?

— Скорее от любопытных носов. Грету в ее доме иногда навещали любовники. Солид очень любопытен, да и не только он.

— Спасибо, что предупредил.

Вера зашла в свою спальню. Чудесное хлопковое белье украшало постель. Темно-зеленая простыня, кремово-белый пододеяльник, вышитый мелкими полевыми цветами со стебельками. Ещё одно зелёное одеяльце, гора разных подушек.

— Красиво! — девушка сонно зевнула, заперла дверь, разделась. Ее взгляд уткнулся в небольшую фарфоровую куколку, сидящую на полке. Грязное платьице, замызганное личико, пожухшие волосики на голове. Вот уж точно не случайная вещь. Скорей всего, Грета эту невзрачную куклу очень любила, раз оставила здесь, среди шелков и позолоты. И, наверное, очень сильно жалеет, что больше не может держать ее на руках.

— Пусть Нолет завтра отмоет эту куклу как следует и платьице отстирает.

— Мальчик слишком устал и испуган. У него лапки дрожат. Когда перестанут, тогда и отмоет. Иначе ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

— Пожалуй, ты прав, разбуди меня вовремя, — Вера нырнула в постель и с головой укуталась в мягкое одеяло. И здесь ей понравилось все.

Глава 20

Ильмар тысячу раз пожалел о том, что решил найти для себя лекаря. Он шел по улицам незнакомого строгого города, мощеного камнем. Все здесь казалось чужим, серым. Не было ни деревьев, ни лесных птиц, ни мягкой травы под ногами. Куда не взгляни — всюду тесаный камень, кованые ограды, решетки и ставни на окнах. Будто город боится не только чужих, но и своих собственных жителей, тех, кто его наполняет, чьи сердца даруют городу жизнь.

Молодой герцог чувствовал себя неудобно в пропыленном камзоле, кожаных сапогах, без меча у талии. Почему только он не догадался взять с собой простой и удобный меч, повесил на пояс только кинжал? Постыдился выглядеть нелепо? Да какая разница! Утром никто и не вспомнит, в каком наряде прошел по улице незнакомец! И все же парню не хотелось казаться отребьем, неряшливым провинциалом. Его с детства учили, он — герцог, он родовит, всегда и везде должен выглядеть подобающим образом, славить свое доброе имя и манерой, и аккуратностью!

Плечи парня внезапно чуть опустились. Герцог ли? Отец мог быть прав, и тогда он всего лишь бастард короля, плод порочной связи, не больше. Всюду ему мерещились тени, они проступали из подворотен, выглядывали из подземелий каждого дома. Ильмар видел нити защитных заклинаний, чувствовал кожей домовую нечисть, что охраняла каждый очаг. Горящие факелы на углах улиц нисколько не добавляли уверенности. Скорей наоборот, напоминали, что город охраняется даже ночью. Только для стражей могли сделать освещёнными улицы, чтоб те лучше могли исполнять долг. Значит, столица и ночью не спит, шалит руками грабителей и воров, морочит яркими вывесками и огнями. Ильмар ловил на себе многие любопытные взгляды и все больше стыдился своего собственного наряда. А ведь ещё нужно найти лекаря! И объясниться с ним. Позор!

В храме он не замечал потёртых лацканов своего камзола, блеклой вышивки на когда-то дорогом шёлке рубашки, царапины на правом носке сапога, им он отбивался на привале от волка. А ведь его видел таким неопрятным весь двор, сам король, придворные! На фигуре жениха скрестились взгляды всех столичных аристократов! Но на свадьбе для Ильмара не существовало ничего кроме ярости, он весь горел этим чувством, забыл о себе. Парень едва сдерживался, чтоб не наговорить глупостей жене, жрецу и собственному отцу. Будь он трижды клят за неуклюжесть, неряшливость и беспамятство!

И все же Ильмар с интересом разглядывал светящиеся вывески, окна домов и людей. Он был зол, но природное любопытство никуда не исчезло. Парень крутил головой, ухмыльнулся, когда заметил разноцветных мотыльков, порхающих вокруг вывески городского борделя. Потом перевел взгляд на золотой кренделек над входом в булочную. Надо же, ночь на дворе, а за прилавком все ещё кто-то стоит. Эльф вроде? И вправду, эльф! Что же он делает в городе? Впервые Ильмар наблюдал выходца лесного народа, торгующего выпечкой. Чудеса! Окна сапожной лавки напротив погашены, жаль, Ильмар бы охотно купил себе новые сапоги. Может, утром заглянуть? Это место недалеко от его нового дома. Парень шагнул к витрине, беглым взглядом прошёлся по новеньким ботинкам — совсем не штучный товар, строчки кривые, да и кожа тонкая. На севере обувщики устыдились бы торговать таким, а если б и решились вынести товар во время ярмарки, его бы просто никто не купил. Только одна пара ботинок привлекла взгляд парня, сойдут на первое время, и размер вроде бы подходящий. Ильмар перевел взгляд на ценник и оторопел. Да за такие деньги вот это вот? Он надеялся, что пару ботинок можно будет приобрести за медяк, ну, может, за два. Столичный обувщик намеревался выручить за свой товар два золотых. Таких денег у Ильмара не было. Надо для начала их заработать, а для этого придется явиться ко дворцу в старых сапогах, на которых волк оставил на память надкус! Позор! Новый камзол тоже вряд ли удастся купить. Может, спросить у жены в долг монет десять? Нет, на это он бы никогда не пошел. И так ему предстоит быть приживалкой при чужом доме целый год. Черти б подрали отца, который все это затеял. Чтоб ему до замка добираться пешком с узелком на плече, спотыкаясь на каждой кочке!

Наконец парень заприметил вывеску "Таверна Золотой бобр!" на доме, крыша которого в одну сторону была заметно наклонена. Труба печи как будто и вовсе жила вольной жизнью, словно дерево, клонилась во все стороны сразу, ещё и разветвлялась на три. Чудеса! Парень с силой потянул на себя дверную ручку. Какое счастье, что я не отправил Нолета сюда ночью! — подумалось ему.

Таверна гудела, стучали друг о дружку тяжёлые кубки, на высоком бочонке пела светловолосая менестрель — на миг Ильмару показалось, что это Грета. Девушка позвякивала браслетами на запястьях и бусами на груди. Она пританцовывала, выстукивая каблуками подобие мелодии, того гляди бочонок не выдержит, и девица в него ухнет. Полуэльфийка