Приключения Вехтора - Анатоль Нат

— Нравится, не нравится. Женись, моя красавица, — ни к селу, ни к городу неожиданно брякнул, молчавший до того Димон.

— Не всё же одним невестам бегать, — мгновенно затараторила Манька, почувствовав неожиданную поддержку. Надо и равноправие поддерживать, пусть и они помучаются, — закончила Манька, в ответ на растерянный, и какой-то удивлённый взгляд паренька.

— Довольно базарить, — недовольно проворчал Корней, бросив на паренька внимательный взгляд.

— Кажется, вы забыли. Но у нас на хвосте возможная погоня. А леса здешние они знают получше нашего, да и чего ждать от той рожи кабацкой вам всем объяснять не надо. Так что завязывай болтовню и марш вперёд.

— Ты, Корней вперёд то нас не гони, — остановил его Сидор, — мы ещё здесь дела не закончили. И я лично бы хотел знать, с кем мне, возможно, придётся плечом к плечу с бандитами драться, а то и голову где склонить в землю матушку. И лежать под одной ёлкой не знамо с кем я не хочу. Так что ответствуй нам парень кто ты и что ты. Ну а коли молчать и дальше будешь, то вот тебе моё слово.

— Не скажешь до перекрёстка, поедешь от нас в другую сторону. Мы налево, ты — направо. Мы направо, ты — налево.

Тягостное молчание было ему ответом. Замолчали теперь уже все. Да и что говорить, коль уж не сложились отношения между попутчиками, вроде бы до того и бывшие вполне доброжелательными.

Оставшиеся до ближайшего перекрёстка пятьсот метров проехали молча. На перекрёстке, перед видневшимся впереди широким болотом, развернулись в разные стороны, как бы объезжая его с обоих сторон, молча же разошлись, про себя надеясь больше никогда не встретиться. Правда, была ли та сторона, куда свернул парнишка, ему нужной, никто из компании не удосужился спросить, больно уж всех задело его пренебрежительное молчание. Которого, что там не говори, но они накормили, напоили и защитили от домогательств кабатчика. Ну да не первый он такой, и, как ни жаль, не последний.

— 'Сопляк неблагодарный', - мрачно думал Сидор, ритмично покачиваясь в седле.

— А скажите ка мне, господа товарищи, вот какую сказку, — неожиданно он прервал тягостное молчание.

— Ага, сказку ему, — тут же встрял Димон, обрадовавшись прерванному, тягостному для всех молчанию. — А не хочешь ли сам ответить своим товарищам. Какого хрена ты влез в это свиняче дело? С чего это ты того пацана пожалел и за наш стол посадил. Напоил, накормил, спать уложил. Это всё денег стоит, и немаленьких.

— Дурак ты, Димон. Хоть и умный, но дурак, — поддержал Сидора Корней.

— Денег он пожалел. Ты бы лучше человека пожалел, что у тебя на глазах подыхал от голода. Ты видел, как он ту кашу со шкварками наворачивал. Как человек, до этого недели две, а то и три, маковой росинки во рту не державший. А деньги что, сегодня есть, завтра нет.

— И всё же, возвращаясь к нашим баранам, скажите мне, непонятливому, — покрутил головой Димон. — Что-то там было, на этом пареньке, когда он стоял у свинарника. Вместо пояса, у него на бёдрах болталось. Пояс, не пояс. Лохматка какая-то.

Тут, Корней не удержавшись, заржал как та лошадь.

— Да-а-а! — Задумчиво протянул он. — Ты даже себе и не представляешь с чем, или с кем довелось столкнуться.

— Ну-ка, ну-ка. С этого места поподробнее, пожалуйста. А то мы люди на сей планете новые и многих реальностей, для вас привычных, даже не подозреваем.

— Я и сам видел на том пареньке, действительно, что-то необычное, — заметил Сидор, — раз уж и вы это отметили. Да и новое узнать, совсем не лишнее. Как говорится, учиться никогда не поздно. В другой раз целее будешь.

Корней помолчал, видимо с непривычки к долгим разговорам, тщательно подбирая слова, и неожиданным вопросом озадачил всех землян.

— А опишите ка мне то, что было на поясе у паренька. Да поподробнее.

— Ну и чего там описывать, — сварливым голосом проворчала Маша. — Тряпочка и тряпочка. Я, поначалу подумала, платок ветхий подпоясан. Для защиты от грязи свинарника.

— И мне он тоже платком показался, — поддержал её Димон. — Сереньким таким, скрученным.

— Ага, — закончил за них за всех Сидор. — Действительно, был там, платочек такой, ветхонький.

Тут опять, не удержавшись, рассмеялся Коней.

— Ну, вы и рассмешили. А о том не подумали, как может платочек ветхонький удержать на себе вес сабельки, пусть и самой лёгонькой. Какой никакой, а металла кусок. И кило несколько в той сабельке будет. Так что и в бою, и при случайном падении, оборваться ну никак не должен.

— Дурдом, — процедил сквозь зубы Сидор, внимательно присматриваясь к небольшому холму, справа от дороги, совершенно невинному на вид и внешне ничем не примечательному.

— Скоро на новом языке говорить будем. С непременным присюсюкиванием в окончании слов, — продолжил он, невольно придерживая поводья, итак неторопливо перебиравшего копытами, коня.

Повернув головы к практически остановившемуся Сидору, и Димон и Манька, не говоря ни слова, молчком, стали быстро и делово доставать, притороченные к сёдлам арбалеты и заряжать болты.

— Вы чего? — удивлённо спросил насторожившийся Корней, — вроде тихо вокруг.

— Вроде будет в огороде, — процедил Сидор, — доставая ещё одну стрелку и настороженно осматриваясь.

— Группа справа, — вполголоса, сквозь зубы проговорил он. — Двести метров Кусты под холмом.

— Вторая, слева от дороги, в траве у болота. Метров пятьдесят, не более.

— Бьём ближнюю, сходу, — быстрой скороговоркой вполголоса проговорил Сидор.

И, резко пришпорив, бросил коня к болоту, разрядив арбалет в высокую траву у кромки воды.

Вся группа бешеным аллюром понеслась к подозрительной низинке, стреляя на скаку.

Неожиданное и непонятное поведение, бешеный галоп лошадей, свист арбалетных болтов и хрипы умирающих, сразу сломало дух подготовленной засады и бросило оставшихся ещё живых в разные стороны. Кого в отчаянную атаку на конников, кого в сторону близкого болота, как будто трясина могла кого-либо спасти. Вот только добежать никто так и не успел. Дальних побили болтами, а ближних порубили Корней, с Димоном, со зверскими лицами кружась по пятачку засады и добивая раненых.

Ещё только ошеломлённая вторая, дальняя группа, выбиралась из кустов и вразнобой бросалась в атаку, а Сидор с друзьями уже развернулись в её сторону и неторопливо, тщательно выбирая цели, принялись выбивать вторую группу.

— Всех не перебьём. Не успеем, их ещё штук десять, — прокричала в азарте Манька, разряжая сразу оба болта арбалета в самого дальнего от неё бандита.

— На счёт десять, разворачиваемся и идём в отрыв. Корней вперёд, мы сзади. Как останется пять-шесть, останавливаемся.

— Ну, всё! Десять! Пошли, — и, рассыпавшись широко дугой, пропустив вперёд Корнея, вся группа бросилась наутёк.

Поначалу напуганная жёстким отпором, изрядно поредевшая к тому времени, вторая засадная группа с радостным улюлюкиванием бросилась вдогонку. Яростно махая странного вида топорами, и ловко уклоняясь от свистевших болтов, первая тройка радостно уже орала, настигая ускользавшую добычу, когда вся группа до того убегавшая, разом остановившись, болтами в упор вышибли их из седла.

— Мда-а-а? — задумчиво протянул подъехавший сзади Корней. Вы бы, всё-таки, заранее, что ли предупреждали. А то так по незнанию и обратно до трактира можно добежать.

— Нет, ну надо же быть такими идиотами, — продолжил он, разглядывая утыканное арбалетными болтами тело самого вырвавшегося вперёд бандита.

— Переть дуриком вперёд, не видеть и не почувствовать, что сзади уж никого нет и пусто, одни трупы, — осуждаючи покачал он головой.

— Зато, небось, думали какие они смелые. Как ловко от стрел уклоняются, — усмехнулся Димон.

— И как это называется? — спросил Корней, оборачиваясь к Сидору.

— Уход от погони, это называется. Это называется прекратить чесать языками, философы доморощенные, и быстро собрать все болты. Убрать трупы. Уничтожить все следы. Ни у кого не должно возникнуть ни тени мысли, что эта бойня с нами как-то связана. Нас здесь не было, и мы ничего не знаем, — закончил Сидор.

— Ну, живо, живо. И найдите мне хотя бы одного живого. Порасспросить надо, и кто они такие, и чего они к нам пристали.

— Ба-а-а! Какая встреча, — донёсся с края болота радостный возглас Димона. — Не утерпел, всё-таки, радость моя. Не бросил нас в одиночестве на богом забытом тракте. Догнал, таки, — балагурил, ёрничая Димон.

— С кем это ты там веселишься? Ба! Да никак с нашим старым другом, кабатчиком? — весело спросил, подъехавший Корней, разглядывая валяющееся на земле тело.

— Ну а с кем же ещё? — отозвался улыбающийся Димон. — Он, родимец. Он, сучёнок. Ну, теперь ясно, кто нам эту тёплую встречу организовал.

— Ну, здравствуй, здравствуй, друг сердешный, — поддержал веселье Сидор, неторопливо подъезжая к веселящейся компании с охапкой ломаных и целых болтов в обеих руках.