Интимная жизнь элиты - Евгений Осипович Белянкин

наголо – лезли волосы – Михаил Сергеевич Коровин разговорился быстро.

– Если наверху не против… наше дело маленькое! Генералам виднее. У нас ведь есть и танк Т-82.

– Что у вас есть, мы знаем, – отрезвил его Максим. – Важна некоторая секретность. Так сказать, гарантийность! Попади эта сделка в печать, в местную контрразведку, которой делать нечего… раздуют из мухи слона. Потеряете не только комиссионные…

– А сколько за содействие?

Максим поразмышлял.

– А сколько хотелось бы? Не стесняйтесь.

– Несколько месяцев не получали зарплаты. Оборонка горит синим пламенем.

– Десять тысяч долларов хватит?

Коровин изменился в лице – оно стало розовое, а глаза еще более пожелтели: Коровин когда-то болел гепатитом…

Максим пригласил его в ресторан гостиницы вместе пообедать. Коровин с удовольствием согласился – «только вот одет не по-ресторанному».

Максим успокоил:

– Мы же не на презентацию! А на обыкновенный дружеский обед. Так, по стопочке!

Выпив «Столичной», Коровин еще более порозовел.

– Все будет чин-чинарем. Только чтобы оформлено как надо. По-человечески.

– Какой вопрос! – Максим и сам потяжелел, водка сильно ударила в голову. – Наверху все сделают. Ваше дело – помочь…

– Это обещаю… чин-чинарем!

Максим звонил Лаврентьевым и разговаривал с Александром Николаевичем. Генерал сообщил, что от Егора весточки нет… была одна по дипломатической почте и то предназначалась Даше.

В этот вечер Максим разругался с Асей. Она наотрез отказалась ехать в Лондон. За нее стеной стояли и домашние. Даже мать взбунтовалась:

– Пусть родит, а потом уж приедет…

Максим ушел прогуляться и вернулся поздно, изрядно выпивши. Мать не спала и ждала его на кухне.

– Сынок, чем ты недоволен?

– Всем, мать. Сказать по совести, я не люблю Асю.

– А зачем женился?

– Напасть. Если честно, самоутверждался.

– У нее же будет ребенок. Наш ребенок.

– Ваш ребенок – так и воспитывайте.

Мать неодобрительно покачала головой. Максим, облокотившись на ее плечо, вдруг навзрыд заплакал…

Мария Алексеевна гладила ласково его голову.

– Сынок, что с тобою?

– Я люблю Настю. Проклинаю ее – и люблю, мама. Ненавижу – и люблю!

Горький комок подкатил к горлу Марии Алексеевны.

– Зачем же так! Она хорошая девушка – нам, как родная. Лаврентьевых ведь!

– Я знаю, что это все. Для меня дорога закрыта. Но если Ромка на ней женится, я не знаю, что со мною будет!

– Господи, зачем же это так!

– Между мною и Ромкой пробежала кошка. Думаю, навсегда. Скажи ему, чтоб он не женился на ней. Скажи ему, мама!

Мария Алексеевна почувствовала, как из глаз полились холодные слезы…

Рано утром, когда Максим, собственно, проспался, ему позвонил Дукачев и попросил приехать.

Максим поцеловал Асю и поехал…

Пропуск был выписан, и на контроле его ожидал Дукачев. Они поздоровались, как старые приятели.

– Вас ждет генерал-лейтенант, – сказал Дукачев.

Они вместе вошли в приемную. Генерал Пономарев сам вышел из кабинета и вежливо пригласил к себе. Вдоль от дверей тянулся обычный малиновый, с красными каемками ковер, а на стене висел один-единственный портрет – портрет президента.

– Я в курсе дела, – сказал Пономарев. – Пока наш танк Т-80У лучший в мире. Кто его готов купить и для каких целей?

– Цели простые. Бизнес. Танк купит офшорная компания. Конечно, на паритетных началах… Конечно, без шума и ненужного словоблудия. Не всегда же продают в открытую.

Генерал постучал пальцами по столу.

– А кто будет полномочным представителем фирмы?

– Кеннет Стоун.

– Он что, военный специалист?

– Да нет, сугубо гражданский.

– Заманчивое предложение, – задумался генерал. – Семь-восемь миллионов долларов на дороге не валяются. Он и танк не стоит этого… Новый сделаем.

– И я так думаю.

Юлиан Петрович Пономарев почесал затылок.

– В будущем такого предложения может и не поступить, – заметил, нахмурившись, Максим.

– Вы когда улетаете в Англию?

– Послезавтра.

Глава 59

Чтобы понять все хитросплетения жизни Америки, надо с ней сжиться, принять ее такой, какая она есть на самом деле, оставаясь, конечно, себе на уме. Так, по крайней мере, думал Егор. Он понимал, чувствовал ее настоящее дыхание…

Тем более, сущность богатой и жестокой жизни сплетались в ней в яркий узел, и особенно здесь, в Нью-Йорке.

Маленький китайский ресторанчик был лишь началом, отправной точкой… как и сама беспредельная Америка, Бродвей тянулся на десятки километров, начиная свой извилистый путь с острова Манхэттен. Соседствуя с Уолл-стрит, он пересекал весь город, теряясь где-то на северной окраине огромного чрева Нью-Йорка.

Но для Егора важен был центр, как его называли, Бродвей-коротышка, где кипела не только яркая неоново-рекламная жизнь, но и прежде всего жизнь людской страсти…

Бродвей – это людская река, модная, шикарная и нищая. Перекресток Бродвея и 42-й улицы – «главный перекресток мира», как его нарекали все сюда приезжающие… Здесь океан огней, здесь совершалось все, начиная от порно до наркотиков и мафии… Зрелищный ширпотреб делал из кинозвезд современных куртизанок, секс-идолов и секс-бомб…

Из всего этого Егору запомнилось лишь одно: все в этой жизни служит доллару. Разведчик особенно должен был это понять, ибо душа человеческая и доллар, как никогда, переплетались здесь воедино.

На Бродвее у Парижского воскового музея Егор ожидал Равиля Айтова. Тот запаздывал, и Егор стал уже волноваться: мало ли что могло случиться?

Равиль явился минут через пятнадцать, и они быстренько прошли в музей.

Пока рассматривали восковые фигуры в стеклянных отсеках и инквизиторское железо: «ошейник еретика» с железными шипами внутрь, приспособление для вливания кипящего масла в рот жертвы, спецмеч для отрубания пальцев, протыкатель плоти, железо для «сокрушения» запястий, Равиль с возмущением рассказывал Егору о поисках девочки…

Исчезновение девочки, основного осведомителя на Брайтон-Бич, не удивило ни Равиля, ни Егора, но заставило задуматься. Надо было во что бы то ни стало выяснить хотя бы обстоятельства…

Конечно, ночной налет бандиты почему-то связали с ней. Во всяком случае, они искали пути утечки информации…

Равиль для прикрытия взял Ярослава. Круглов мог весьма пригодиться. Раньше Равиль на «хате» девочки никогда не появлялся. Теперь решился…

Они быстро нашли, где она жила. Обычный кирпичный дом, где каждая комната набита переселенцами, как тараканами. Но девочка имела отдельное жилье. И Равиль с Ярославом, поднявшись на второй этаж, без особого труда проникли в коридор, где по обе стороны шел длинный ряд дверей с номерами по типу дешевой гостиницы.

Нюх Ярослава был точен: открыв дверь в одну из комнат, они обалдели…

К стене была прикована голая посеревшая девочка, словно распятие… Голова повисла, как шляпка старого подсолнуха. Она была словно неживая. Равиль пощупал пульс. Он еще бился.

Значит, они ее наказали. Изверги… Самое удивительное, что никто из соседей не вошел и не помог бедной девочке. Она одиноко погибала в большом